Ну что, вернёмся к моему волонтерству в монастыре.
Вот работали мы в том монастыре, как у себя. Помогали, конечно, как могли, но от любой работы не отбрыкивались. Были там и другие волонтёры. Но в основном все делалось местными, да нами. Да делалось так, что настоятель обещал нас отправить в настоящий монашеский скит. А там, немного улыбнувшись, он сказал, чудеса творятся, если верить.
Вот и о чем рассказ то. О зле, которое тоже добрым бывает.
Работали мы тогда в нижнем храме, это некое подобие подвала у церкви, если так сказать. Там был главный храм, и несколько, скажу простым языком, вспомогательных. Вот и у главного был еще нижний. Для чего, мы не узнавали, да и не всегда нам что-то поясняли, ссылаясь на нашу молодость и буйноголовость. Монастырь восстанавливали, после революции и разрухи, а нижним храмом только начали заниматься. Вот и мы вытаскивали оттуда всякий мусор строительный. Грузили всё это хозяйство в специально пригнанные телеги, и трактора потихоньку это вывозили.
А вместе с этим мусором, несмотря на все меры предосторожности, на нас оседало облако пыли. Конечно в лагере, пока было свободное время, мы могли ополоснуться в летнем душе, но что за летний душ на 12 человек. И, кстати, после того, первого случая, когда мы видели того военного, спать стали так, что из пушки не разбудить. Как по сигналу, в 11 отбой в 7 подъем. И снов не было. Но просыпались всегда выспавшиеся и набравшиеся сил. Вот как.
У местных, которые ко всем волонтерам относились скептически, мы смогли узнать, что в монастыре есть баня. Но она стоит отдельно, и мыться там можно только в определенные дни, и только с разрешения, так сказать завхоза. Чем соответственно мы и занялись. А именно стали искать этого «завхоза» что бы разрешение это получить.
Ничто не скроется от пытливого ума студента, даже такой юркий и неприметный человек, как «завхоз» в этом монастыре. После недолгих уговоров, и пачки сигарет и обещания, что в нашем коллективе никто не будет распространяться о том, что и как это получилось, нам было дано волеизъявление о возможности помывки в бане.
В тот день, мы отработали свою смену, сходили в лагерь, собрали свежее бельё, да и необходимые принадлежности пошли мы в эту баню.
На самом деле из 12 человек нас было 4, собственно я, Лёха, Дэн (он родом с маленького городка на севере области) и Серёга (он родом с севера, поэтому баня ему была в развлечение). Собственно я тоже, проводя практически каждое лето в деревне, у своей бабушки, тоже любил баню.
Вот и подошли мы к этому маленькому, закопченному, просевшему крышей практически до земли домику и как то стало нам немного не по себе. Как будто ждали нас там, но ждали так, как неких неумех, да беспутных. С небольшой издёвкой ждали.
Зашли мы в эту баньку, и немного обомлели. Думали, что попадем мы в пропахшее затхлостью помещение, а попали в большой предбанник, где полагалось раздеться, снять с себя все. Чем мы и воспользовались. Выпив конечно пива, для храбрости, и приоткрыв дверь мы попали, как на тот момент мы думали, в парилку. Что конечно было не так. В углу рядом с огромной печкой шкворчал, исходя молочно-белым кипятком огромный котел. Тут же была открыта печь, в которую полагалось закидывать поленья, которые лежали рядом. Тут же стоял второй чан, в котором была налита кристально чистая вода. Вода была ледяной, а в другой стороне этого помещения была еще одна дверь.
Воистину, нет преград для пытливых студенческих умов. Недолго думая, Дэн подошел к той двери и резко дернул её. Из неё пыхнуло жаром, заглянув туда, мы увидели уже отдельное помещение, где стояли лавки и тазики. Тазиков было ровно 4, так же было 4 веника, которые лежали по лавкам. Мы переглянулись, и подумали, что специально для нас подготовили.
Зайдя в эту комнатку, мы уже было приготовились париться, как что-то нам подсказало, что еще не время. Мы расселись, поговорили о всякой ерунде и стали обсуждать, кто принесёт воду, что бы заварить веники и плеснуть на печь, для пара. Серёга вызвался сделать это и уже собрался плеснуть на каменку, как в углу отворилась дверца, которую мы не видели до этого, и оттуда показалась голова, кудлатая, со спутанными волосами и огромной черной бородой. Окинув нас хитрым взором, голова произнесла:
-Что вы тут париться задумали, айда ко мне, тут интереснее.
Мы притихли. Конечно, истории про банника, и прочее я помнил, но тут монастырь, лето, вечер. Да и вообще, откуда он.
- Гришкой меня кличут, сказала голова. Ну, что кто из вас первый.
Дэн, как самый старший, заявил, что первым пойдет.
И скрылся за этой дверью, прихватив веник.
Мы остались думать, кто следующий. Порешили так, что за Дэном пойду я, как затеявший эту всю историю с баней, потом Лёха, переглянувшись со мной. Всё-таки тайна про солдата связала нас. А потом уже и Серёга. Сколько времени прошло я не помню, но тут вдруг дверь распахнулась, оттуда вышел Дэн, он был красный как рак, пошатываясь, он сел на лавку и махнул туда рукой. Слов он не говорил. Следующим пошел я. зайдя за дверь я увидел крохотное помещение, чем то может оно напоминало одиночную камеру или яму для могилы или что то аналогичное. Света там не было, только несколько лучей заходящего солнца пробивались в маленькое задвижное оконце под самым потолком. Гришка, как назвал себя этот мужичек, сидел на верхней лавке с веником в обнимку. Глаза у него светились зеленоватым светом, хихикнув, он сделал приглашающий жест, и после него стало нестерпимо жарко. Вот как будто рядом открытый огонь и ты стоишь.
Еще раз хихикнув, он сказал:
«Ну что. Будешь париться?»
Я кивнул головой, потому что говорить не мог.
Что было дальше, я смутно помню. Как будто по мне пробежались кони или вывалили кучу камней. И этот жар. Гришка только похихикивал. Потом дверь распахнулась.
«Ну выходи, что разлегся то? Другого зови». – сказал Гришка.
Выйдя из парилки, я упал на лавку и не мог отдышаться. На мой вопрос, где Дэн, парни махнули рукой в сторону другой комнаты. Лёха ушел, а я, отдышавшись, пошел в другую комнату. Зайдя туда, я увидел Дэна. Он сидел на лавке, жадно пил пиво и сказал, что дверь в отделение, где одежда, не открывается. И что он не знает, как туда попасть. Вот это уже немного напрягло. Потому что, по рассказу Дэна, Гришка над ним вытворял то же что и надо мной.
Когда же все четверо, отпившись пивом, собрались в одном отделении, и обмылись, дверь в предбанник распахнулась. Мы быстро собрались и пошли одеваться. Одевшись и выйдя на улицу, мы еще раз окинули взглядом баньку пошли в лагерь. По дороге нам попался «завхоз». Спросив как нам баня, он на нас уставился, как на умалишенных.
-Вот у вас баня, 4 отделения, да и парилка, да и Гришка ваш, такой банщик.
-Нет у нас такого, там предбанник с печкой, да и парилка и всё, человека на 3. Да и Гришки банщика нет. Сами топим всё.
Тут мы и сами остолбенели.
Кто же тогда был это, да и куда мы попадали?
