Найти тему
В центре внимания.

Моё советское детство.

Моё детство пришлось на времена Советского Союза. Когда меня приняли в пионеры и повязали галстук, я была счастлива. Отец у меня был беспартийный. Работал честно, но пополнять ряды коммунистов не хотел. Говорил:"Идея хорошая, но исполнение подкосило." И рассказывал политические анекдоты.

Я ещё совсем маленькая, лет 5 - 6 понимала, что такие вещи можно говорить только дома, нигде трепаться нельзя.

Мама была комсомолкой. Дальше семья, дети, поэтому с партией всё закончилось. Хотя мама до сих пор верит в коммунизм. Очень любит политические темы, передачи. Периодически с папой у них дискуссии. В 80 лет оба держат руку на пульсе.

Мои родители, 60-е годы.
Мои родители, 60-е годы.

В коммунизм я не верила даже в 10 лет. Мой пионерский пыл немного поостыл. В дальнейшем я поняла, что вступление в ряды пионеров не более, чем ритуал. Все пионеры, ну и тебе вроде как пора.

Наша классная руководительница в среднем звене, состояла в компартии (коммунистическая партия) и была парторгом (руководитель партийной группы, организатор). Ей было 30 лет, может на год-два больше. В 80-е это была взрослая женщина, не как сейчас детский сад.

И нас она всегда стыдила за "непионерское" поведение. Меня один раз песочили, что я не выполняю общественное поручение. У каждого пионера была какая-то задача, чтоб не сидел без дела. Я должна была оформлять альбом про космос и Юрия Гагарина. Кто настучал (вот и в пионерии это было), что я ничего не делаю, непонятно. Я достала толстенный альбом и учительница не нашла, что сказать. Альбом готов, вот он! Не мешало бы извиниться, но тогда старшие не церемонились с детьми.

Я думаю, в глазах своего классного руководителя я была диссидентом. У меня всегда было свое мнение, а её и многих в классе я просто игнорировала. Это раздражало, конечно, всех.

Периодически мою маму вызывали к директору. Это при том, что в дневнике у меня стояло примерное поведение. Потому что папа (папа!) настаивал, чтобы я одевала серьги и носила. А это был запрет. В некоторых школах закрывали на такое глаза, но наша, видимо, была супер коммунистической.

Приходил в школу отец, потому как считал - неженское это дело с учителями ругаться. Да мама и не стала бы. А я бессовестно пользовалась эффектом, который мой отец производил на женщин, в том числе и на учителей. Красивый, статный мужчина. Умеет долго и красиво говорить. И вот моя строгая учительница заулыбалась, нашлись общие темы в литературе (она преподавала литературу), конфликт решён.

Только сейчас я понимаю, что папа у меня троллил всех, особенно моих учителей. Он и сейчас так развлекается, а бабулечки без ума. Мама не сердится, она понимает, что ему нужно "оторваться".

Мой отец. Как всегда с юмором.
Мой отец. Как всегда с юмором.
Мама. Начало 60-х.
Мама. Начало 60-х.

Моя мама намного спокойнее и скромнее отца. Но с ним ей весело, вдвоем они создали хороший тандем. Вместе всё делать проще и веселее.

А в 90-е начался развал всего. Ещё совсем недавно, в 1987 мы отметили годовщину 70-летия Великой Октябрьской революции. А в 1990 та же наша учительница, коммунистка, разрешила нам снять пионерские галстуки. Школьную форму отменили. Можно носить украшения, красить волосы, делать макияж. Ну и выглядели мы тогда, ужас.

Больше всего меня поразило, как легко отказались от своих идеалов многие учителя. То нас трясли, ругали, а тут все сдали партбилеты, отреклись. Все уже не коммунисты. В том числе и моя классная руководительница. Я очень была разочарована. Хоть я и не верила в коммунизм, что каждый по способностям, а ему по потребностям, но так легко "перекраситься"! Было грустно, какая-то пустота и горечь.

Мне 14 лет. 1990 год.
Мне 14 лет. 1990 год.

Мне было почти 14 , в то время это значило, что ты уже взрослый. Ответственный. Поэтому неудивительно, что мы тоже рассуждали на политические темы, интересовались, что происходит. Не все, конечно, но большинство.

Для ребят школьного возраста нужна какая-то организация, которая будет их вести вперёд. Призывать к совести в конце концов. Без перегибов, но энергию нужно направлять. Многие мои ровесники, в один момент оставшиеся без крепкой руки общества сверху, скатились в наркотики, пьянство и проституцию. Единицы смогли вырваться из этого дерьма.

Идеи СССР были неплохие. А сейчас идеи нет, к сожалению. Куда идём, никто не знает.