Дуэлянт

Автор: Лала Ахвердиева

«Не дерись на дуэли,

Если жизнь дорога,

Откажись, как Буренин,

И ругай врага».

Козьма Петрович Прутков

«Звенел курок, и уходила цель,

И было неудобно догадаться,

Что я веду с самим собой дуэль,

Что мой противник не желает драться».

Владимир Львович Леви

Вместо пролога

«Ага, – скажите вы, прочтя название, – разговор, вероятно, пойдёт о XVIII – XIX веках. Где, как не в XIX веке были дуэли?»

Как бы ни так. История, о которой я собираюсь вам рассказать произошла в 30-х годах XX столетия. Как ни странно, но в XX веке случилось и такое. Я преднамеренно изменила место, профессии и имена героев в этом рассказе. Почему? У вас, читатели, возникло бы много вопросов, на которые я не знаю ответы.

Данная история напоминает рассказы наших писателей-классиков о дуэлях. И в этом я не оригинальна. Но в своё время то, о чём я поведаю вам, ошеломило меня. О днях своей молодости рассказала мне одна знакомая старушка. Давно рассказала, ещё в годы моей юности, когда мне было пятнадцать. С тех пор прошло много лет, а я всё вспоминаю ту бабушку и до сих пор поражаюсь, как такое могло случиться в XX веке?

Изменила я и время событий, перебросив своих героев из XX века в XIX. Как-то не укладывается в голове, что в веке скоростей и технологий (пусть даже в его 30-х годах) были дуэли.

Но зато сами события (в произведении) не изменены и достоверны.

Итак, приступаю к повествованию.

Глава 1

Дворянин Данилов Дмитрий Артемьевич, майор в отставке, приехал в Пятигорск подлечиться. Военная служба не прошла для Данилова бесследно. Он был участником русско-турецкой войны 1877-1878 года, где получил серьёзное ранение в руку. И хотя прошло уже немало времени после тех событий, ранение давало о себе знать нестерпимой болью. Лечащий врач Дмитрия Артемьевича настоятельно рекомендовал ему лечение на Кислых водах. По стечению обстоятельств, его однополчанин и друг Виктор Васильевич Саженцев, как раз ехал в Пятигорск к своей тётке. Услышав от товарища, что ему необходимо лечение на Кавказе, он предложил ему вместе с ним съездить к его родне. Данилов с радостью принял предложение Саженцева и они отправились в путь. Бывшим собратьям по оружию было, что вспомнить, и потому их путешествие было лишено скуки.

Так, добрались они до Пятигорска. Тётка Саженцева была вдовой. Жила она в очень милом, увитом плющом маленьком домике с террасой. И сама Любовь Харитоновна, была милой, хоть и очень словоохотливой старушкой. Она несказанно обрадовалась приезду племянника Витеньки (так она называла Виктора Васильевича). А Данилову в первый же вечер сказала, улыбнувшись, за чаем:

– У нас все военные приезжают лечиться на воды, а уезжают с жёнами. Наверное, горный воздух способствует зарождению любви.

– Так уж и все? – иронично спросил Дмитрий, и незаметно подмигнул Виктору.

– Не верите? – старушка придвинула к Данилову чашку с ароматным чаем и продолжила: – Вот ей-ей. Все, кого я из военных знавала, женились здесь на местных ли, приезжих ли барышнях. Так семьёй и обзаводились. Вы ведь холост, не правда ли?

– Разумеется, холост. Но, покамест, о женитьбе не помышляю. Мне и холостым неплохо живётся, ответил Дмитрий Артемьевич и отхлебнул из чашки.

– Все так говорят, – заметила старушка, поправляя седую прядь волос, выбившуюся из под косынки, покрывающей её голову. – Но потом, глядишь, и находят свою вторую половинку. Да вы ешьте варенье? Чего чай пустой пьёте? Варенье я сама из своего крыжовника варила.

– Ну, раз все так говорят, а после вступают в брак, то тогда и я женюсь. А ежели так – вы станете свидетелем очередной свадьбы, – Дмитрий рассмеялся.

– Вот и ладно, – ответила Любовь Харитоновна и замолчала.

Так они отужинали. Затем старушка постелила друзьям постели. Виктору – в зале, а Данилову в комнате рядом с террасой и ушла спать.

– Ты не обращай на мою тётушку внимания. Она порой смешные вещи говорит. Но сама очень добрая, – сказал Виктор другу, когда они остались одни.

– Да, я понимаю. Одинокая она, не с кем ей поговорить, – согласился Данилов.

Друзья недолго посидели: сказывалась усталость. Виктор то и дело зевал. Заметив, что его друг валится с ног от усталости, Дмитрий, пожелав ему спокойной ночи, удалился к себе. В отличие от Виктора Данилов устал меньше, потому некоторое время он предавался размышлениям о путешествии и своих первых впечатлениях о Пятигорске. Неожиданно ему пришли на ум слова Любови Харитоновны о женитьбе. Он улыбнулся и подумал:

«Женитьба? Я вряд ли стану семьянином. Барышни, которых я знаю все пустышки. Как такая станет женой? Что тогда? Помрёшь от скуки. Лучше оставаться холостяком».

Ночь выдалась спокойной, но душной. Дмитрий несколько раз вставал с постели, подходил к окну и распахивал его в надежде вдохнуть свежий воздух. Но налетали комары и, слыша их писк, ему приходилось затворять ставни. Под утро в небе загрохотало, заблистали молнии. Начался ливень. Под шум дождя, Данилов, наконец, заснул.

Глава 2

Наутро, после обильного и вкусного завтрака, приготовленного Любовью Харитоновной, Дмитрий и Виктор отправились на воды. Несмотря на раннюю пору, народ разного сословия толпился у источника: военные (большей частью отставные), дородные матроны с сыновьями и дочерями. Что касается последних, то они приходили сюда не столько из-за лечения, сколько скуки ради. Среди барышень было много премилых девушек. Но ни при одной из них сердце Данилова не ёкнуло. Зато Виктор запросто поддерживал разговор со многими дамами. Это слегка озадачило Дмитрия, ведь по натуре его товарищ слыл в их полку самым скромным и молчаливым из офицеров.

– Да ты, друг, я вижу, изменился, – сказал Данилов Саженцеву на обратном пути.

Друзья шли по аллее, вдоль которой стояли лавки. Аллея была пустынна. Лишь вдалеке виднелась одинокая женская фигурка, сидящая на скамейке.

– Ты о чём? – бровь Виктора вопросительно приподнялась.

– Раньше, помнится, из тебя вытянуть слово нельзя было. А сегодня, разговаривая с барышнями, исторгал потоки слов.

– Времена меняются, – усмехнулся Виктор. – Одному жить тяжело. Спутница не помешала бы…

– Да ты, брат, никак жениться надумал? – удивился Дмитрий.

– Так точно-с, – сделав ударение на «с», ответил Виктор и добавил: – Не век же одному куковать.

– Вижу, твоя тётка права оказалась. Я, пожалуй, стану гостем на свадьбе друга. Я прав? – Дмитрий подмигнул другу.

– Надеюсь, так оно и будет, – ответил Виктор и посмотрел куда-то в сторону.

Дмитрий проследил за его взглядом. Метрах в пятидесяти от них, на скамейке, покрытой серым пледом, сидела девушка в белом платье и читала книгу. Её тёмные волосы были уложены в незамысловатую причёску. Девушка была слегка полной, но это нисколько не портило её. Она казалось пышущей здоровьем и крепенькой, словно молодое яблочко.

– Настоящая героиня романа, – шепнул Дмитрий товарищу.

Тот не ответил, а всё смотрел на девушку.

– Она тебе понравилась? – спросил Данилов друга.

– Угу. Жаль только, что не обращает на нас внимания, – ответил тот.

– Сейчас обратит, – с этими словами, Дмитрий вытянулся в струнку и, чеканя шаг, громко стал напевать какую-то бравую мелодию.

Он рассчитывал на то, что девушка, прервав чтение, переключит своё внимание на них. Он так старался, что не глядел под ноги. В какой-то момент поскользнулся и, не удержав равновесия, упал в лужу, оставленную ночным дождём.

Раздался громкий смех. Это смеялась девушка. Она смеялась так заразительно, что сидевший в луже Дмитрий тоже рассмеялся. Потом девушка встала со своего места, подойдя к Дмитрию, протянула ему руку.

– Давайте помогу.

И хотя Данилову совершенно не требовалась помощь, он взялся за её руку.

– Спасибо. Вы просто спасли меня, – сказал он ей и поклонился так низко, что с его мундира полила ручьём вода.

– Пока нет, не спасла, – ответила девушка. – Но ваша одежда промокла насквозь. Мой дом находится неподалёку. У нас найдётся, во что вас переодеть, ведь мой отец тоже из военных, он в чине полковника, только в отставке.

– Ну что вы, – Дмитрий засмущался. – Мне, право же, неловко. Мы лучше пойдём к себе домой.

– А далеко ли вы живёте? – спросила она.

В их разговор вмешался Виктор:

– Очень далеко. На другом конце города, – почему-то солгал Саженцев и, незаметно для девушки, подмигнул Дмитрию.

– В таком случае, двери моего дома распахнуты для вас. Пойдёмте, скорее, не хватало ещё вам заболеть, – она с сочувствием посмотрела на Дмитрия. Потом представилась: – Меня, кстати Валентиной зовут. Точнее, я Валентина Яковлевна Полюсова. А вы?

Друзья по очереди представились.

Глава 3

Яков Семёнович, отец Валентины, представительный седовласый мужчина преклонных лет, хоть и находился в отставке, но по умению держаться, манерам и военной выправке, являл собой истинного полковника. Он то и дело хмурился, и часто одёргивал окружающих словом «молчать». Дмитрию и Виктору он напомнил их полковника под командованием которого они служили, а потом и воевали.

Полковника в отставке, то есть отца Валентины, они заприметили ещё издали. Он стоял на крыльце своего дома. Увидев двух офицеров (пусть и в отставке) он явно обрадовался и сказал, слегка посетовав:

– Вот уж не ждал, не гадал, что придётся встречать на пороге собственного дома военные мундиры. После многолетней службы ни один из однополчан не навестил меня.

Ольга представила по очереди отцу Данилова и Саженцева. Яков Семёнович пригласил приятелей в дом.

Дмитрий, слегка сконфуженный своим видом, переступал с ноги на ногу, не решаясь пройти в центр комнаты.

– Да вы не робейте, Дмитрий Артемьевич, – обратился к нему Яков Семёнович, – я вам сейчас сухую одежду принесу. Мы ведь с вами одного телосложения, – добавил он, оглядывая фигуру Данилова, – Располагайтесь.

Друзья прошли в комнату. Яков Семёнович ушёл за сухой одеждой, и Валентина тоже куда-то упорхнула.

Виктор уселся в кожаное кресло. Дмитрий же стоял посреди комнаты, не решаясь никуда сесть, чтобы своей одеждой не запачкать мебель.

Обстановка в доме Полюсовых была богатой. Дорогие кожаные диваны и кресла, ковры, висевшие на стенах, фарфоровая посуда и статуэтки в шкафчике, добротный дубовый пол. Но на одной из стен комнаты ковра не было. Вся стена была увешана оружием чуть ли не до потолка. Блестели начищенные пистолеты и сабли разных эпох.

Увидев оружие, Дмитрий присвистнул:

– Гляди, Виктор, какая замечательная коллекция оружия! Вон, мушкет, что справа видишь? Наверняка, очень старинный. Такого теперь и не сыщешь. А цевьё ружьеца рядом с ним, как изукрашено! Загляденье!

– Тебе бы всё оружие. Сдаётся мне, кабы не твоё ранение, ты бы и по сей день на службе состоял, – заметил Виктор.

– Ещё бы! – с жаром сказал Данилов. – Что может быть лучше для военного человека, как не ратные дела и служение своему Отечеству!

– Верно! Но я не об этом. С такой девушкой познакомились, а ты об оружии мечтаешь, – Виктор почему-то вздохнул.

– Одно другому не помеха. И потом, я не имею на неё видов. Во всяком случае, пока. А ты что имеешь? – Данилов вопросительно посмотрел на друга.

– Хотел бы, – выдохнул Виктор.

– Тогда дерзай, – сказал Дмитрий и хотел ещё что-то добавить, но тут вернулся Яков Семёнович, неся чистую одежду. Это были брюки военного образца и чистая рубашка.

– Пойдёмте, Дмитрий Артемьевич, – покажу комнату, где вам можно было бы переодеться.

Дмитрий прошёл за хозяином дома в маленькую комнату. Яков Семёнович оставил в ней Дмитрия и вернулся к Саженцеву. Дмитрий, переодевшись, присоединился к ним. Несмотря на хмурый вид отставного полковника, он оказался вполне милым человеком, не считая его поминутного слова «Молчать» и они даже немного побеседовали о ратных делах и о войнах прошлых лет. Яков Семёнович оказывается, был участником Крымской войны 1853-1856 года и Польского восстания 1863 года. Друзья слушали с интересом его рассказы о событиях тех лет. Потом воротилась Валентина, сказав, что скоро подадут чай. Она присела на диван рядом с отцом. Её отца ничуть не смущало присутствие дочери и он, как ни в чём ни бывало, продолжил тему о войне. Валентина приняла живое участие в их беседе. Она то и дел поправляла отца:

– Нет, папенька, орден за доблесть вы получили не при этом сражении, а при другом, годом раньше.

– Молчать, – отвечал Яков Семёнович и спохватывался, – а ведь верно говоришь, дочка. Годом раньше.

Друзья хорошо провели время у Полюсовых и расстались добрыми друзьями, пообещав через несколько дней навестить их вновь.

Яков Семёнович и Валентина вышли провожать их на крыльцо.

– Жаль, что мамы дома не оказалось. Она бы рада была такому знакомству, – с лёгкой грустью в голосе сказала Валентина.

– Ничего, скоро приедет, – заметил её отец и, взглянув на друзей пояснил: – Супруга моя, Анна Герасимовна, проведать свою сестру в другой город поехала. К концу месяца обещала вернуться. Непременно познакомлю вас с нею.

По дороге домой начался дождь.

– Вроде и лето, и юг, а дожди идут, – удивился Дмитрий.

– Здесь в это время дожди частое явления. Природа будто скорбит, – ответил Виктор.

– О чём? – спросил Данилов.

– Может быть, о последней дуэли нашего собрата по оружию, офицера и поэта Михаила Юрьевича Лермонтова. Говорят, накануне его дуэли на горе Машук, тоже был дождь с грозой, – грустно сказал Виктор.

– Давай сходим на то место, – предложил Дмитрий.

– Если завтра не будет дождя, сходим, – пообещал Саженцев.

Глава 4

На другой день, после принятия вод, друзья, как и планировали накануне, отправились на гору Машук.

Товарищи поднимались по тропинке, ведущей к месту последней дуэли Лермонтова. Вокруг росли в изобилии деревья и кустарники.

– Красивые места, – сказал Данилов.

– Да, – подтвердил Виктор. – О горе Машук, даже есть старинная легенда. Будто девушка по имени Машуко полюбила юношу Бештау. Они поженились. Но её отец Эльбрус был против этого брака. В конце концов, Эльбрус и Бештау убили друг друга в схватке, а Машуко закололась кинжалом.

– Грустная история, – заметил Данилов и замолчал.

Друзья вышли на поляну со скромным обелиском. На обелиске была надпись. Данилов прочёл слова: «Михаил Юрьевич Лермонтов. 15 июля 1841».

– В этом месте стрелялись Лермонтов и Мартынов? – Данилов вопросительно посмотрел на друга.

– Никто не знает, где точно. Одни говорят здесь. Другие утверждают, что в ином месте горы,– сказал Саженцев. – Они стояли на расстоянии пятнадцати саженей друг против друга. И якобы Мартынов крикнул поэту: «Стреляй, а то убью». На что Михаил Юрьевич ответил: «Я не имею обыкновения стрелять из-за пустяков». Во время дуэли бушевала страшная буря с грозой между горами Бештау и Машук.

– Я слыхал, что Михаил Юрьевич стрелял первым, но разрядил пистолет выстрелом в воздух, – сказал после некоторого молчания Дмитрий. – Говорят, он до последнего не верил в серьёзность дуэли и её последствия.

– Утверждают, что так. Но Мартынов не промахнулся, стреляя по товарищу из своего кухенрейтера. Он стрелял так метко, что пуля просто скосила Михаила Юрьевича. Между прочим, Дмитрий, ты у нас в полку считался тоже дуэлянтом, причём завзятым дуэлянтом. С кем только ты не стрелялся! Чуть ли не со всеми.

– Верно. Но заметь, никого не убил, так как всегда стрелял в воздух. И потом, я вовсе не со всеми стрелялся, а только с теми, кто задевал мою честь. Кстати, с тобой мне не пришлось стреляться! – Данилов невесело усмехнулся.

– И, слава Богу! – воскликнул Виктор. – Но заметь, мы ведь с тобой друзья.

– Знаю. И у завзятых дуэлянтов, как ты только что выразился, должны быть друзья, – сказал Дмитрий Артемьевич.

Друзья помолчали, отдав дань уважения поэту и русскому офицеру Михаилу Юрьевичу Лермонтову. Затем покинули гору Машук и вернулись в дом тётки Саженцева.

Продолжение следует...

Нравится рассказ? Поблагодарите журнал и автора подарком.