На 7 ноября на бербазе ставили историко-музыкальную композицию к очередной годовщине октября. По ходу пьесы капитан-лейтенант Витя Засыпко должен был со своими бойцами идти на штурм Зимнего. Со стрельбой из маузера.
Бескозырку надписью «Аврора», красный бант, деревянную коробку от «Стечкина» вместо маузера, бушлат нараспашку ему сделали. Усы у Вити были свои, вполне революционные. Вылитый балтиец получился!
Сначала мы хотели, чтоб всё по-настоящему. Чтобы он на сцене реально шмальнул в потолок из «Стечкина», когда с моряками на штурм Зимнего пойдёт. Но начальство творческий замысел не оценило, пришлось думать, как обойтись без стрельбы практической. Но чтобы в зале было полное впечатление, что бой идёт настоящий.
Придумали, когда Витя деревянный маузер над головой вскинет, за кулисами лейтенант Серега Волчков по пустому столу широкой доской жахнет. Опробовали - уши закладывает в закрытом пространстве! Дивизионный приблудный пес Мориман, он же Боцман, он же Бобик, при звуке «выстрела» кинулся от любимого поста у хлеборезки к дверям и лбом двери вынес.
Все наше революционно-художественное действо проходило в матросской столовой, она же клуб. Экипажы отужинали, камбузный наряд со столов убрал, столы сдвинули, баночки расставили, всё готово к событию! Сначала начпо с торжественным докладом выступил, дальше - спектакль.
Все наизготовку. Действо пошло, силуэт «Авроры», Петрограда, прожектора, транспаранты, темнота в зале. Чтецы по бокам сцены Маяковского шпарят, Ленин с броневика выступает. Массы готовы царизм свергать. Наконец - штурм!
Серега Волчков за кулисами доску повыше поднял, голову к сцене повернул, момент ловит, когда надо будет доской бабахнуть. А замначпо, капитан третьего ранга Александр Георгиевич Пихтовников, отличный мужик, между прочим, в этот момент за кулису просочился, решил лично, так сказать, высокий идейный уровень придать революции.
Но, не зная деталей творческого процесса, продвинулся к самой сцене. Там тесновато. И его угораздило на тот самый стол рукой опереться.
Витя вскидывает своё революционное оружие. То есть, должен следовать выстрел. Ну, Сережа со всей дури доской по столу как даст! В аккурат Пихтовникову по костяшкам пальцев.
Тот на весь клуб: «Йод твою мать!» И не ограничиваясь этим: «Ах ты в бога, душу, двенадцать апостолов!..» Ну, и всякое такое, прочие знакомые зрителям слова...
В общем, хоть и без выстрела, но с ясными и живыми лозунгами, с неподдельным воодушевлением моряки пошли на Зимний дворец и сходу взяли его. А потом Пихтовников ещё минут пять гонял по сцене Волчкова с Засыпко, вместе со всей революцией.
Восприимчивый к высокому искусству народ в зале рыдал от восторга.