Подхваченные волной международного недовольства недавними действиями китайского правительства, многие наблюдатели предсказывают, что Китай вскоре предпримет попытку военного захвата Тайваня. Однако недавние агрессивные действия Китая в отношении Индии, Гонконга и островов Южно-китайского моря не означают, что следующим будет вторжение на Тайвань.
Политические наблюдатели приводят множество причин для своего предсказания: Тайвань является логической следующей целью после Гонконга, прежде всего, потому, что Тайвань не заинтересован в том, чтобы им управляло правительство Китайской коммунистической партии (КПК) в Пекине; еще и потому, что фактический отказ Пекина от соглашения «одна страна – две системы» для Гонконга указывает на растущую самоуверенность Пекина и его готовность идти на риск; а, также и потому, что вторжение на Тайвань соответствовало бы модели внешней политики Китая.
Нет никаких сомнений, что пекинское правительство очень хочет сделать Тайвань провинцией КНР. Пекин считает Тайвань последней и наиболее значимой из китайских территорий, отвоеванных иностранцами в течение «века унижения». Председатель КНР Си Цзиньпин заявил, что «великое омоложение китайской нации» невозможно без политического объединения Тайваня с материком. Но это уже давние чувства. Вопрос же в том, почему Пекин настаивает на том, что это должно произойти именно сейчас.
Введение Пекином в этом году нового закона «О национальной безопасности» для Гонконга не обязательно означает, что нападение на Тайвань стало еще ближе. Эти два действия не являются пакетной сделкой. Пекин уже давно проводит различную политику в отношении Гонконга и Тайваня, каждая по своему отдельному графику. Правда, движение к решительному ограничению свобод Гонконга не увеличивает шансов на успех военной кампании против Тайваня. Во всяком случае, верно обратное: отношение Китая к Гонконгу укрепило решимость Тайваня не попадать под контроль КНР. Кроме того, недавно продемонстрированная модель внешней агрессии Китая фактически делает военное нападение на Тайвань скорее менее, чем более вероятным.
Пекин имеет дело не только с последствиями гонконгского кризиса, но и с пограничной стычкой с Индией в долине реки Галван, усилением давления со стороны Индонезии и Малайзии из-за претензий Китая на острова в Южно-китайском море, неспособностью разморозить отношения с Японией, ухудшением отношений с Австралией, неудачами с Западной Европой из-за ее противоречивой пандемической дипломатии и усилением враждебности со стороны Соединенных Штатов.
Таким образом, международные отношения Китая вызывают раздражение во всем мире. Как правило, Пекин пытается оправиться от такого рода ситуации, инициируя спокойный для себя период. В течение следующих двух лет Китаю необходимо будет улучшить свое международное положение. Это объясняет, например, почему Пекин якобы стремится снизить напряженность в отношениях с США в Южно-китайском море.
Помимо своего политического выживания, главная задача Си Цзиньпина сейчас состоит в том, чтобы успешно управлять реструктуризацией экономики Китая, чтобы обеспечить непрерывный устойчивый рост и переход от среднего уровня дохода к высокому. В то же время Си Цзиньпин не должен выглядеть слабым в отношении угрозы независимости Тайваня. И он выполняет это требование путем неоднократных предупреждений и провокационных военных маневров. Но любое движение Тайваня к независимости де-юре вынудило бы Си Цзиньпина на активные действия, и именно поэтому сменявшие друг друга тайваньские правительства последовательно избегали пересечения красной линии, обозначенной Китаем.
Начав войну против Тайваня, Си рискует не только проиграть кампанию через пролив, но и подорвать экономический рост Китая, поскольку международные морские перевозки избегают зон военных действий, а иностранные правительства сокращают свою торговлю и инвестиции, чтобы наказать агрессора. В настоящее же время экономика Китая достаточно шаткая. До 2020-го года она демонстрировала признаки постоянного замедления роста. В этом году КНР отказалась от своей годовой цели роста, отметив впервые, что ее ВВП в первом квартале снизился на 6,8%. Положительный рост возобновился во втором квартале, но по-прежнему был ограничен последствиями пандемии в других частях мира.
Китайско-американский политолог Миньсин Пэй утверждает, что даже без войны напряженность в отношениях с США и последствия проходящей пандемии могут угрожать выживанию КПК. Таким образом, Си вряд ли вступит в войну, которая может вызвать такие экономические потрясения и социальные беспорядки, которые негативно скажутся на его лидерском наследии. Международная доброжелательность по отношению к Китаю в настоящее время находится на низком уровне. США теперь характеризуют Китай как опасного противника, использую для этого риторику, которая увеличивает вероятность того, что американские войска вмешаются, чтобы защитить Тайвань в случае попытки вторжения со стороны Китая.
С другой стороны, выжидая, Китай может продолжать наращивать свою военную мощь по отношению к Тайваню, который, хоть и наращивает свои возможности с помощью американских вооружений, но все еще имеет в своем распоряжении лишь небольшую часть оборонного бюджета Китая. Война могла бы дать Си Цзиньпину эффект сплочения вокруг правительства, но националистические выгоды были бы перевешены риском экономической катастрофы. Для Си нет никакой необходимости спешить с подготовкой к атаке на Тайвань. Поэтому в 2020-м году мир будет избавлен от еще одной катастрофы.
Дэнни Рой, старший научный сотрудник Центра Восток-Запад в Гонолулу.
