Авторитетный аналитик Саймон Уоткинс задается вопросом, следует ли вообще воспринимать всерьез заявления Саудовской Аравии о своих потенциалах после двух катастрофичных для себя нефтяных войн, затеянных после отказа России сокращать добычу.
Не сумев добиться ни малейшего подобия успеха в двух начатых ими нефтяных войнах – первой с 2014 по 2016 год, и второй с начала марта по конец апреля этого года – можно предположить, что саудовцы извлекли ключевые уроки из опасностей участия в таких войнах. Однако, судя по различным заявлениям на прошлой неделе, Саудовская Аравия ничему не научилась и вполне может начать точно такую же войну цен на нефть точно так же, как она делала это дважды до этого, неизбежно проиграв снова с точно такими же катастрофическими последствиями для нее и ее коллег-членов ОПЕК. В самом сердце проблемы Саудовской Аравии лежит коллективное самообольщение тех, кто находится на самом верху ее правительства, относительно ключевых фигур королевства, имеющих отношение к ее нефтяной промышленности, лежащей в основе всего режима. Это, в самом прямом смысле слова, прекрасный пример «Голого короля», хотя в данном случае речь идет не только о наследном принце Мухаммеде бен Салмане (MbS), но и обо всех высокопоставленных фигурах, связанных с нефтяным сектором Саудовской Аравии. Одним из наиболее очевидных примеров этого является главный исполнительный директор флагманской углеводородной компании Саудовской Аравии Saudi Aramco (Aramco) Амин Насер, заявивший на прошлой неделе – что сбивает с толку тех, кто хоть немного разбирается в мировых нефтяных рынках, – что Aramco будет продолжать осуществлять планы по увеличению своей максимальной устойчивой мощности (MSC) до 13 миллионов баррелей в сутки (bpd) с 12,1 миллиона баррелей в сутки.
Помимо абсолютной бессмысленности этого позерства в мире, уже наводненном нефтью в результате негативного влияния пандемии COVID-19 на спрос и чрезмерного роста объемов производства из-за только что завершившейся войны цен на нефть, этот комментарий Саудовской Аравии от занимающего третье место в рейтинге нефтяников (после MBS, хотя и в самом расплывчатом определении, и министра энергетики Абдулазиза бин Салмана аль Сауда), крайне вводит в заблуждение. Таким образом, это подпитывает коллективное понимание нефтяного рынка после войны цен на нефть 2014-2016 годов, что все, что Саудовская Аравия говорит о своей нефтяной промышленности, не должно восприниматься как истина, без большой дополнительной проверки фактов. Что касается заявления о «максимальном устойчивом потенциале», то этот термин неоднократно использовался Саудовской Аравией после первой катастрофы войны цен на нефть, чтобы прикрыть два других давних заблуждения, связанных с реальным уровнем ее запасов сырой нефти и реальным уровнем ее резервных мощностей.
До войны цен на нефть 2014-2016 годов Саудовская Аравия десятилетиями заявляла, что у нее есть запасная мощность в размере 2,0-2,5 миллиона баррелей в сутки. Это подразумевало, учитывая широко распространенное (но также ошибочное) мнение, что Саудовская Аравия качала в среднем около 10 миллионов баррелей в сутки в течение многих лет (на самом деле она качала в среднем чуть более 8,162 миллиона баррелей в сутки с 1973 по 2020 год) – якобы она имела возможность увеличить свою добычу примерно до 12,5 миллионов баррелей в сутки, когда это требовалось. Однако, несмотря на то, что война цен на нефть в 2014-2016 годах затянулась и принесла новые высоты экономического опустошения Саудовской Аравии и ее коллегам по ОПЕК, королевство могло добывать в среднем не более 10 миллионов баррелей в сутки. Здесь очень важно, что Управление энергетической информации (EIA) определяет запасную мощность конкретно как добычу, которая может быть введена в эксплуатацию в течение 30 дней и поддерживаться в течение по крайней мере 90 дней, в то время как даже Саудовская Аравия заявила, что ей потребуется по крайней мере 90 дней, чтобы переместить буровые установки для бурения новых скважин и увеличить добычу еще на 2,0-2,5 миллиона баррелей в сутки.
Вместо этого, с этого момента Саудовская Аравия начала попытки скрыть эту ложь о резервных мощностях с помощью семантических уловок. Высокопоставленные саудовцы говорили о «мощности» и «предложении на рынок», а не о «выпуске» или «производстве», и эти две группы терминов означают совершенно разные вещи. «Потенциал» (или его синоним, по мнению саудовцев, «предложение на рынок») относится к использованию запасов сырой нефти, находящихся на хранении в любой момент времени в королевстве, плюс поставки, которые могут быть изъяты из контрактов и перенаправлены в эти запасы. Это также может означать, что нефть тайно закупалась у других поставщиков (в частности, в Ираке во время последней войны цен на нефть) через брокеров на спотовом рынке, а затем выдавалась за собственные запасы нефти (или «мощности»). Точно такой же семантический трюк был использован для прикрытия фактического дефицита поставок после сентябрьских атак поддерживаемых Ираном хуситов на объекты Саудовской Аравии в Хураисе и Абкаике, когда министр энергетики говорил о «мощности», а затем о «поставках на рынок», что абсолютно не то же самое, что и фактическая добыча на устьях скважин.
Причина, по которой Саудовская Аравия стремится запутать свою реальную добычу, а также цифры резервных мощностей, заключается в том, что нефть была единственным истинным краеугольным камнем геополитической мощи королевства с момента его открытия в конце 1930-х годов, и именно поэтому СА лжет о своих запасах сырой нефти. В частности, в начале 1989 года Саудовская Аравия утверждала, что доказанные запасы нефти составляют 170 миллиардов баррелей, но только через год, и без открытия каких-либо крупных новых нефтяных месторождений, официальная оценка запасов каким-то образом выросла на 51,2 процента, до 257 миллиардов баррелей. Вскоре после этого он снова вырос до чуть более 266 миллиардов баррелей, уровень, который сохранялся до небольшого увеличения в 2017 году до чуть более 268 миллиардов баррелей, при этом, опять же, не было сделано никаких крупных новых находок нефтяных месторождений, цифра, которая – в зависимости от того, кому вы верите – снова увеличилась. В то же время, как было подчеркнуто, Саудовская Аравия извлекала из недр в среднем 8,162 миллиона баррелей в сутки с начала 1973 года по начало 2020 года, что составляет более 2,979 миллиарда баррелей сырой нефти каждый год, или 137,04 миллиарда баррелей сырой нефти, извлеченной из недр за этот период времени. Учитывая эту ощутимую и доказанную добычу, без каких-либо крупных новых месторождений (а также снижение добычи на многих ее основных нефтяных месторождениях, включая Гавар), математически очень трудно понять, как это возможно, что запасы сырой нефти Саудовской Аравии на самом деле не составляют около 120 миллиардов баррелей (и это с использованием весьма сомнительной базовой цифры в 257 миллиардов баррелей), а не заявленные 268+ миллиардов баррелей.
Учитывая более широкое осознание того, что основные цифры, на которых базируется остающаяся геополитическая и экономическая мощь Саудовской Аравии, по сути своей бессмысленны, цена акций Aramco может - в нормальных условиях правильно функционирующего рынка - рассматриваться как уязвимая. Однако со стороны MbS было такое абсолютное отчаяние от боязни потерять личное доверие, допустив провал всестороннего IPO Aramco - по крайней мере, в Саудовской Аравии - что очень немногие покупатели акций могут что-то потерять. Чтобы даже продать наконец предложенную 1,5-процентную долю (сокращение от первоначально обсуждавшихся 5 процентов), саудовские банки «поощрялись» предлагать мелкие деньги розничным клиентам в соотношении 2:1 на каждый риал, который они будут инвестировать в Saudi Aramco (по сравнению со средним пределом коэффициента левериджа для ссуд 1:1). Кроме того, там присутствовали международные банки-консультанты IPO, и были готовы восполнить любые пробелы в размещении, оставшиеся после того, как суверенные фонды благосостояния соседних государств были в равной степени допущены к участию в предложении, как и различные высокопоставленные саудовцы, опасающиеся повторного принуждения покупки акций в отеле Ritz Carlton в 2017 году.
Теперь, в дополнение к этим рычагам, Aramco также заверила эту небольшую группу инвесторов, что она выполнит минимальную выплату дивидендов в размере 75 миллиардов долларов США, которую она была вынуждена обещать, чтобы гарантировать продажу даже эти 1,5% компании. Поскольку цена акций Aramco теперь тесно связана с положением дома MbS, у Aramco нет большого выбора в этом вопросе, несмотря на объявление на прошлой неделе, что ее чистая прибыль упала на 73,4 процента во втором квартале этого года. Это всё было связано, по иронии судьбы, с тем, что Саудовская Аравия начала еще одну войну цен на нефть, чтобы уничтожить США, сланцевый сектор, обрушив цены из-за перепроизводства в то время, когда спрос уже был уничтожен пандемией COVID-19. Такие цифры, конечно, станут совершенно бессмысленными, если Саудовская Аравия начнет еще одну ценовую войну на нефть в не столь отдаленном будущем, как и явный подтекст объявления о том, что она увеличит свой MSC с 12,1 до 13 миллионов баррелей в сутки, поскольку результатом для Саудовской Аравии в следующий раз может быть конец династии аль-Саудов в Королевстве.