Историю про грушевое дерево
рассказала одна замечательная женщина.
А ей рассказала ее бабушка Анна; давным-давно это было. Бабушка Анна была молода и жила в деревне. У соседей был сад, а в саду - большое грушевое дерево.
Желтые медовые груши гнули ветви до земли - уродился однажды богатый урожай груш у соседей.
А у молодой Анны заболела маленькая дочка. Сильно заболела, кашляла и слабела в жару с каждым днём. И ничего не ела, ни кашу, ни хлеб, ни молочко.
Отчаявшаяся мать спрашивала у своей кровинки: что ей дать покушать? И девочка, уже прозрачная от болезни, попросила грушу. Вот груши кусочек она бы съела!
Анна пошла к соседям, хоть это и было ей тяжело. Она не привыкла просить. Нищие просят! Но попросила одну грушу, - дайте для ребёнка, пожалуйста. Сильно болеет дочка…
Соседи, муж и жена, переглянулись и даже расхохотались, во как! Упёрли руки в толстые бока и рассудительно разъяснили: если всем давать груши, что же им-то самим останется? Этому дай грушу, тому дай, а что нам-то останется, ты подумай!
Не дали. А девочка умерла. Может, груша и не спасла бы ее, но она хотела кусочек съесть и робко просила…
…Прошло несколько лет и заболела дочка соседей. Тех, у которых была груша. А началось голодное время; да ещё и коровы заболели и погибли почти у всех поселян.
А дочка грушевых соседей просила пирог с сыром; это в южных краях пекли такие пироги. Только молока-то нет; какой там пирог с сыром? Муку ещё можно раздобыть, а молока нет.
А у Анны корова доилась хорошо. Спасала всю семью, всех ребятишек. И Анна узнала, что соседка бегает по селу в отчаянии и ищет молоко. Но молока нет! А к Анне не идёт, по понятным причинам.
Анна взяла ведро молока и отнесла соседке. Свою семью обделила, но отнесла. Молча подала это ведро, молча в глаза посмотрела и молча ушла. И соседка молчала. Стоит и смотрит на полное ведро молока.
Дочка соседки выздоровела. И жизнь потекла дальше.
Когда бабушка Анна рассказала внучке эту историю, прошло со времени тех событий уж лет пятьдесят. И соседей этих не было уже, другие люди жили в их доме.
А грушевое дерево осталось. И ветви его с отборными грушами, жёлтыми, медовыми, свешивались во двор бабушки Анны.
…Девочка-внучка ни одной груши никогда не взяла. Даже с земли. Ей страшно было даже смотреть на грушевое дерево. Страшно и тоскливо.
Хотя дерево-то не виновато. Оно не страшное. Это жадность - страшная. Страшная и убийственная штука - жадность…
