Начало
«Господи, пожалуйста, пусть дождь пойдёт!», - стискивая кулаки просила Лика. И тогда можно будет позвонить Сергею, сказать, что ехать не надо. Или не звонить уже, но и не маяться.
Обещали дожди уже три дня, но невесомые облачные росчерки хотя и собирались в изрядные тучки, однако же не торопились разродиться дождём. Павлик в третий раз спросил, приедет ли дядя Серёжа, и добавлял, что хорошо бы приехал, тогда Павлик будет снова ему помогать.
Может, Зося права? И Павлику нужен мужчина рядом. А Лике нужен? Зося подсовывала какие-то статьи, где специалисты и просто семьи с опытом рассказывали о том, что первый год - самый сложный. Зося говорила, что чем быстрее у Павлика будет полная семья, тем быстрее он адаптируется. И что к школе лучше бы ему быть при маме и при папе.
Анжелика маялась, шутила, отмахивалась.
Странно, но ожидаемой волны боли от прошлого при Сергее Лика не чувствовала.
А когда они вспоминали её испорченную сандалию, даже смеялась.
Сергей здорово поладил с Павликом. Принял и даже поддерживал игру в пиратов и пришельцев. И они спускались с чердака в «камбуз», распевая «йо-хо-хо», или сообщали, что только что приземлились на совершенно незнакомую планету и впервые в жизни готовы попробовать земную еду. А за обедом расхваливали на «инопланетянском языке» окрошку или щавелевый суп, уверяя «землянку» Лику, что у них на планете все питаются только сладостями.
Когда Сергей позвал сходить куда-нибудь, Лика растерялась и отказала так поспешно, как будто ожидала приглашения и заранее приготовилась отказать. Зося фыркала, как лошадь, и говорила, что карантин этот дебильский всех свёл с ума. Потому что если бы Сергей сказал «пойдём в ресторан», то отвертеться Лике было бы затруднительно. А «куда-нибудь» - что это за приглашение?
- Мама! Обед отменяется! Дядя Серёжа приехал! - Павлик скакал каким-то диким крабом, глаза сияли, и он бегом бежал к калитке, скакал там, махал руками и кричал: «Мы сейчас будем чинить каструцию? Канструткар...», - и запутался окончательно. Справившись со щеколдой, наконец повис на Сергее. Всю эту душераздирательную картину восторга сына и улыбающегося, хотя и замученного на вид Сергея Лика наблюдала из окна на кухне.
Подышав, быстро взглянув в зеркало и зачем-то перекрестившись, Лика наконец вышла встречать спасителя.
Павлик не переставал захлёбываться восторгом, подпрыгивать и размахивать руками. Картинно вздыхая и смешно хватая себя за щёки ладонями, запуская пятерни в волосы, он изображал перепуганную Лику. И про Василича рассказал, и про Ликины эквилибры на Зосиной клумбе. Сергей с серьёзным видом кивал Павлику, а на Лику смотрел смеющимся взглядом.
Сказал: «Не будем мы, брат Павлик, ничего чинить! Будем устанавливать нормальную конструкцию!». И согласился пообедать.
Сергей мыл руки, а Павлик подавал ему полотенце и смотрел преданным взглядом. Лика и не замечала, что Павлик так привязался к Сергею - даже крохотным осколком ревности полоснуло.
Как-то привычно расположились за столом. Павлик ел быстро, а Сергей его уговаривал не торопиться, мол, никуда не денется новая поливалка. Выглядывал в окно и говорил, что сейчас кажется начнётся дождь.
Лика мешала ложкой окрошку, силясь сосредоточиться хоть на какой-нибудь простой мысли. Так странно это всё, так странно, что от холодного домашнего кваса в животе отчего-то становилось горячо.
Странно и непонятно! Она смотрела, как Павлик, уверенный, что «совсем незаметно», двигал стул в сторону Сергея. Смотрела следом за Сергеем в окно, но, как заворожённая, возвращалась взглядом к его щеке и скуле. Он взгляд перехватил, а у Лики ухнуло внутри, и она снова уставилась в тарелку, где рука отдельно от Лики и её мыслей выписывала огуречно-редисочные дорожки.
Пока переодевался Павлик, а Сергей доставал поливалку, Лика с хирургической тщательностью убирала кухню. Сердилась неизвестно на кого, и почему-то на Зосю. И загадала, по-детски скрестив пальцы: если пойдёт дождь, то Сергей останется и... Что значит это «и», было не додумать. Зато вспомнила, почему сердится на Зосю. Потому что та очень убедительно говорила про то, что все имеют право на шанс. И возмущалась: «Тебе ли не знать! Ты Павлику дала шанс на нормальную жизнь, почему не можешь дать всем вам?! И не надо сразу думать вселенскими масштабами! Просто шанс!».
Когда дошли до Зосиного участка, вдруг сорвался дождь. Павлик удивлялся и спрашивал, где же туча, потому что солнце над ними светило во всю, и как до них из вон той дальней тучи долетел дождь - непонятно.
Решили, что в следующий раз, когда будет полноценная радуга, а не кусочек, который непонятно где заканчивается, обязательно пойдут искать клад. Когда всё было готово, шланги надёжно умостились в положенных местах, а Сергей сказал, что они почти закончили и сейчас будут тестировать «конструкцию», ветер, который до того только слегка шевелил верхушки деревьев, стал резким и порывистым. Он взметнул и взъерошил Ликины волосы, пробежался, играя по кустам и выворачивая листья наизнанку. В воздухе резко запахло сыростью и тут же громыхнуло. Павлик застыл, Анжелика ойкнула, а Сергей сказал, что кажется, стоит идти в дом. Они не успели и нескольких шагов сделать, когда следующее раскатистое и басовитое громовое «гроххх» подсветилось росчерком молнии, в воздухе остро запахло физиотерапевтическим кабинетом и дарсонвалем и вокруг стало черно. Как заколдованные, трое человек, застигнутые невероятной картиной, смотрели на стремительно заполняющие кусты сумерки, на густые, плотные тени, укрывающие траву, деревья, крыльцо и крышу, сменившую цвет с матового на глянцевый.
Очнулись, когда их обдало дождём, который, казалось, лился не с небес, а откуда-то сбоку и снизу, и Павлик визжал, уже не стараясь казаться взрослым и полезным, Лика хохотала, а Сергей тащил их к Ликиному дому.
Промокли до нитки, конечно.
Лика, смеясь, сообщила Сергею, что мужских вещей у неё нет, но есть большой её халат и зачем-то добавила «махровый». Сергей пожал плечами и кивнул. Пока он переодевался в её халат, Лика быстро раздела Павлика, просушила ему волосы толстым полотенцем. А щёки алели от мысли о мужских плечах, облепленных мокрым трикотажем футболки. Пока она про эти плечи думала, не сразу заметила такое знакомое, но уже, кажется, оставшееся в прошлом выражение лица у Павлика. Когда снова громыхнуло, на всю комнату полыхнуло светом от молний и сразу - ещё одним громовым залпом, Павлик замер.
Привычно и спокойно Лика дала Павлику застыть. Наблюдала, как бегают его глаза с предмета на предмет и застывают, как будто смотрят внутрь себя. Сидела рядом. Когда он начал раскачиваться, стала тихонько раскачиваться вместе с ним. Так они справляются. Просто раскачиваются. Лика тихонько меняет ритм, а Павлик подстраивается.
Знала, чувствовала, что Сергей здесь и смотрит. Думала: «Вот тебе и шанс. Вот он. И тебе, Серёжа, шанс, и нам с Павликом. Смотри, мы раскачиваемся, можешь начинать бояться». Но в его сторону даже голову не поворачивала.
Почувствовала движение, услышала, как дверь открывается и закрывается, но не поняла, какая именно. Просто решила, что совершенно всё равно, уедет он или нет.
Сергей вернулся, придвинул низенькую самодельную табуретку поближе к Павлику и Лике. Поставил три чашки рядом прямо на пол. От чая пахло хорошо - лимоном и мятой, и ещё чем-то ягодным. Сергей сел напротив и просто смотрел. Лика подумала, что надо же - и в дурацком розовом махровом халате он ничуть не теряет своей мужественности.
А он смотрел, смотрел, потом пересел к ним на диван и обхватил Павлика рукой. Павлик сначала застыл, а потом примостил голову к Сергею на грудь, а Лика на его локоть. И они ещё немного качались вместе. От локтя было крепко и надёжно. Павлик обмяк и засопел размеренно. А Лике ужасно не хотелось убирать щёку с Серёжиного локтя.
Когда Сергей ушёл с чашками нетронутого чая, Лика долго подтыкала одеяло вокруг Павлика. Подкладывала ушастого зайца ему под ручку, а подушку под спину, чтобы он был, как в коконе. И не решалась идти за Сергеем.
Сергей успел заварить новый чай и резал сыр, по-хозяйски открывая и закрывая шкафчики, пробуя пальцем лезвие ножа - острое ли.
Лика обхватила холодными руками чашку, сделала большой глоток. Немного отпустило. Смотрела за уверенными движениями Сергея.
- Он испугался? - Сергей спросил так неожиданно, что Лика дёрнулась и расплескала чай. Он подал салфетку, устроился напротив Лики и ждал..
Лика тщательно промокала чайную лужицу
- Да. Но это может случиться и без испуга. Он был очень возбуждён твоим приездом. Мы почти справились, но неизвестно, что будет дальше.
Сергей кивнул и снова взглянул на Лику. Лика сказала, что раньше было хуже, совсем плохо. А невролог в поликлинике - страшная женщина.
- Она хотела поставить нам кучу всего. И ЗПР, и.., - Лика махнула рукой. - Мы к ней больше не ходим. Она сказала, что такие дуры, как я, ради моды понабирают «котов в мешке». Про детей, представляешь?
Сергей не кивал.
- Ты справлялась с этим сама?
- Да. Я знаю что с ним. Со мной тоже так было.
Они помолчали.
Сергей аккуратно, как будто хрупкий предмет, взял Ликину руку в свою.
- Я тебя искал тогда, - улыбнулся. - Мне сказали про твоё горе, - на этот раз не улыбался, смотрел внимательно. Но Лика смотрела спокойно, и он продолжил.
- Я тебя искал. Мне, представляешь, попадались ужасно похожие на твои сандалии. Сандалии попадались, а девушки - нет. Но я даже женился. Правда, развёлся через год. И представляешь, я свою жену не помню. Совсем.
Теперь кивала Лика. Представляет, конечно, она тоже совсем не помнит Игоря.
- Я решил, что если найду тебя, то уже не отпущу и заставлю на мне жениться.
- Ты был влюблён в девочку, Серёж.
Сергей согласно кивнул.
- Я изменилась, Серёж.
Снова кивок.
- Да, ты стала другой. Я когда тебя вспоминал, помнил очень красивую, весёлую, но надменную и неприступную. Даже злость брала. Малявка, девчонка, а вся такая фифа. Ты знаешь, если бы не Павлик, я бы сильно сомневался, что к тебе вообще можно подходить. Так бы и смотрел, как на картину в Эрмитаже. Но когда ты прикинулась морской полицией! - они засмеялись, и стало легче.
Громыхнуло уже где-то далеко, но Лика вздрогнула и ойкнула снова.
Сергей поцеловал запястье. Прямо там, где тонкие венки. А потом тихонько - в уголки губ. Будто пробовал. Целовал скулы и возле уха, легко, будто у Лики на макушке сидит бабочка, и он боится её спугнуть. Лика застонала, хрипло, глухо, и больше было не до бабочек на макушке. Трогали, узнавали, замирали и снова сжимали друг друга. Невозможно было понять: сердце так громко колотится о рёбра, или это гроза снова стала ближе. Главное - сжимать, вдыхать, впиваться губами.
Как переместились, не выпуская друг друга ни на секунду, из кухни в Ликину комнату - непонятно. Снова медлили, изнывали от истомы, упивались ритмом, исходили жаром, не выпускали друг друг друга, не оставляли ни одного крохотного сантиметра неизведанного на коже.
Обессиленные, так и не выпускающие другу друга из рук, дышали рядом. Лика чуть поёрзала, и Сергей попытался перекатиться на бок, но Лика не дала.
Он прошептал ей в ухо щекотно, что раздавит её, а она сказала, что это не так-то просто.
- Мы дали нам шанс?
- Да.
Светлана Шевченко