ЧАСТЬ 1
Вера сидела на кухне и смотрела в окно. Час назад наступил Новый год, первый Новый год, в который она шла с тяжелым чувством какой-то не состыковки. В голове висел вопрос, он требовал выхода, ответа, Вера как могла отворачивалась от него, но реальность давила своей голой правдой.
Воспоминания мельтешили, всплывали ситуации из прошлого, всё то, что Вера отчаянно прощала и старалась забыть. Она словно тащила в гору огромный валун, не меньше, чем у Сизифа, всё чаще возникал вопрос «Для чего? Для чего это ТЕБЕ? » За несколько часов до Нового года валун сорвался, увлекая за собой и Веру.
Молча, не шевелясь, смотрела она на город в Новом году. Ничего не изменилось. Город стоял. Новый год наступил.
Хлопнула дверь, Вера уловила сладкий запах восточных духов, улыбнулась и, не поворачивая головы, поприветствовала гостью.
— Привет, привет, с Новым годом, дорогая, — ответила ей миниатюрная дама, одетая в красивое платье в стиле винтаж, налила ароматный кофе и села рядом.
— Как голова?
— Болит, — Вера, не отрываясь, смотрела в окно.
— Ещё бы, — тихо сказала Жизнь, — он вложил в этот удар все свои настоящие чувства к тебе. Она подошла и ощупала голову Веры, Вера взвизгнула от боли и заплакала.
— Ничего, ничего, моя хорошая, две огромные шишки, но жить будешь. Наконец-то.
Вера подняла удивленный взгляд, секундная вспышка мысли, и она улыбнулась, вспомнив, кто перед ней.
— Другим способом нельзя было меня встряхнуть? — спросила она.
— Тебя — нет. Да что тебя, многих из вас никак не заставить снять свои шоры. Вы же цепляетесь за них, как утопающий за спасательный круг, даже если вы в жилете и море по колено. Кому-то похлеще достается, их муж регулярно к стене припечатывает. А по-другому никак не заставить женщину встать на путь уважения к себе. Так и гибнете пачками, — внезапно злобно сказала Жизнь.
Вера молчала. Смотрела, как дама ловкими пальчиками достаёт сухарик и макает его в кофе. Вера тоже очень любила так делать, сухарик почему-то становился необыкновенно вкусным.
— Готова? Начинай, — вкусно причмокнув, сказала Жизнь, — надо убедиться, что ты точно сломала свои очечи.
— Я не совсем понимаю, что мною двигало. Это не первый раз, я просто делаю, чувствую страх и одновременно какую-то странную уверенность, что я должна это сделать. Я должна увидеть результат. И параллельно, странное чувство, что результат-то я уже знаю.
— Знаешь. Давно знаешь. Но до сих пор цепляешься за иллюзию. Поэтому у тебя все осознания серьёзные проходят так больно, во всех смыслах. Тебе, кстати, двух бокалов было бы достаточно, но ты ж упёрлась, опять врать себе начала, его в белоснежные рюши одевать.
Вера молчала. Голова болела, но ещё тяжелее было внутри, хотя сама Вера была до странности спокойной.
— Ну что, переносись и со стороны наблюдай, подмечай то, что могла не заметить, будучи погружённой в ситуацию.
Вера устремила взгляд в пустоту и сосредоточилась, перед ней словно развернулся большой экран, на котором происходили уже известные ей события.
Вот она заходит на кухню и вдруг предлагает мужу выпить шампанское. Уже одно это настораживало — Вера давно не употребляла алкоголь и мясо. Но муж радостно согласился, он был зависимым, это неоднократно создавало проблемы в семье, именно благодаря страстной тяге налакаться до потери сознания из отношений постепенно исчезли теплота и нежность, уступив место брезгливости и отвращению.
Вера давно боролась с собой, пытаясь вытащить из себя хоть маленькую искорку, но всё было тщетно. Муж жил своей жизнью, никого не слышал и всё строил замки из песка. Вера давно окрестила его Питером Пеном, понимая, что в очередной раз оказалась в роли Венди.
Второй странный момент, который увидела Вера в самой себе, это взгляд. Взгляд человека, который настолько решительно на что-то настроен, что его уже никак не остановить. Какая-то безумная догадка была в этом взгляде, и она требовала проверки, словно от этого зависела чья-то жизнь.
Вот они подняли бокалы, муж начал говорить тост, но Вера вдруг его перебила.
— Нет. За меня, — сказала она и, не замечая ироничного выражения на лице мужа, выдала себе ряд комплиментов.
Опьянела она сразу, стало неприятно и некомфортно, но Вера подняла второй бокал. На лице мужа не было и следа радости. Она снова выпила за себя, перечисляя свои достоинства в качестве жены. Она ещё успела заметить, как потемнел взгляд мужа, сощурились глаза и презрительно поднялся уголок губы. Он заменил шампанское на виски и молчал. Третий тост Вера посвятила своим талантам, творческим победам и достижениям, неотрывно глядя, как муж, склонив голову на бок и стиснув зубы, смотрел в пустоту.
«Здравствуй, ты, настоящий», — подумала Вера и попросила сфотографировать её. Она изо всех сил старалась не развалиться на куски, губы её не слушались, лицо словно жило отдельной жизнью, она вдруг скорчила дурацкую рожицу в камеру.
— Быдло, — прогремел в ушах насмешливый голос мужа. Вера успела заметить смятение в его глазах, так выглядит человек, который нечаянно озвучил свои мысли.
— Возвращайся, Вера, услышала она какой-то посторонний голос, — Вера, достаточно.
Вера вынырнула из воспоминаний.
Она медленно моргала, на губах блуждала горькая улыбка. Она давно стала учиться оставаться наблюдателем в процессе общения с людьми, как бы видя себя со стороны, так появлялась возможность не погружаться, отслеживать эмоции и не вступать в манипуляции, словом, оставаться осознанной. Но всё произошедшее не укладывалось в голове.
— Я не могу понять, с чего вдруг я решила выпить, что на меня нашло. Ведь увидеть всё это можно было и трезвой!
— Так ты уже лет пять трезвая наблюдаешь! — громко сказала Жизнь,- сколько можно-то уже? У тебя столько перед глазами прошло, что нормальная женщина уже давно бы всё поняла! А ты пока по голове не выхватишь — до тебя не дойдёт! Ты же обязательно оправдание найдешь. Ему! Не себе. Себя же ты виноватой сделаешь, терновый венец наденешь и ещё придумаешь как себя наказать! — Жизнь возмущенно жестикулировала, — задолбало, если честно, это ваше поколение вечных страдалиц с мужскими причиндалами. Это извращение, а не женский пол!
Вера отрешенно молчала, за окном всё жило своей жизнью: спешили редкие машины, горели огни, люди запускали салюты. Только у Веры всё замерло, как в кино. Всё остановилось: время, дыхание, даже звуков слышно не было.
— Я никогда не жила, — вдруг сказала она. Никогда для себя. Я отметала от себя мужчин, и всегда находила слабаков и трусов, обиженных жизнью, своими мамочками, своими бывшими, либо тех, кто с сиськи маминой до сих пор не слез. Сама тащила их в свою жизнь любить их, вылизывать, помогать морально и финансово, верить в них, носить на руках. Сама. Меня никто не просил.
— Неплохо. А с какой целью?
— Чтобы кого-то любить и быть кому-то нужной.
— Для этого детей рожают, а не мужика на ручках носят и сопли ему вытирают, правда?
— Не совсем согласна, с мужчиной тоже делятся своей любовью.
— Вооот. Очень важное слово — ДЕЛЯТСЯ. Следовательно, ты отдаешь то, чего у тебя много, в избытке. А ты почему сидишь пустая и побитая?
Вера молчала, ей не хотелось отвечать, она только подтянула к себе колени, обняла и уткнулась в них носом.
— Отношения — это двусторонний процесс. Всегда, — после минутной паузы продолжила Жизнь, — а не так, что один потребляет постоянно — внимание, время, силы другого, но взамен не даёт ничего. А когда опустошенный партнер начинает требовать отдачи, тот прячется и бежит. Нельзя отдавать бесконечно, должна быть взаимность! Иначе, это не отношения двух любящих людей, это отношения паразита и донора, отношения потребления.
Вера закрыла глаза, ей трудно было шевелиться, боль в голове рассыпалась на тысячи мелких осколков при каждом движении.
— В какой момент всё пошло не правильно? — задала она вопрос, сама не понимая, о сегодняшнем ли вечере она спросила или вообще.
— Возвращайся назад и внимательно наблюдай за собой. Не за ним, с ним давно всё было ясно, за собой. И, в общем-то, станут понятны и прежние твои отношения, и многое другое.
ЧАСТЬ 2
— Быдло, — прогремел в ушах насмешливый голос мужа. На долю секунды что-то вспыхнуло в глазах Веры, она изменилась в лице, сердце загрохотало.
— Я… быдло? — тихо спросила она, — ты как-то по-другому выглядишь, когда пьян?
Она старалась держаться, но в памяти вставали картины испорченных вечеров, позорных ситуаций у друзей и родственников, опасных моментов для детей, годы, изуродованные алкоголем, обещаниями и враньём, дни рождения без подарков, праздники в одиночестве, его бегство от разговоров и проблем, всё это вдруг встало перед ней во всей красе.
С этого момента Вера потеряла контроль, обида захлестнула с головой, плечи предательски опустились и Вера в доли секунды превратилась в маленького обиженного ребёнка. Потом ребёнок начал плакать, кричать, обзываться, выплёвывать из себя всё накопленное за годы, стараясь сделать своему обидчику как можно больнее.
— Чмо, — муж выругался матом. Да если бы ты знала, как я тебя ненавижу! Да ты посмотри на себя, тебе в психушке лечиться надо!
— Так говорила моя мама, — сказала Вера, дыхание перехватило от боли, — зачем ты это говоришь, ты же знаешь, что так мне говорила мама?
Лицо мужа исказила ухмылка и он повторил, глядя ей в глаза,
— По тебе психушка плачет, посмотри на себя.
Вера не помнила, как оказалась рядом с ним и ударила в это лицо, перекошенное от высокомерия и презрения, как в её руке оказалась копилка, которой она ударила мужа, стараясь вложить в удар всю силу своей обиды. Она не помнила, как повернулась спиной и получила сильный удар по голове и толчок в стену. На несколько секунд наступила тишина, потом Вера услышала истошные крики детей и голос мужа над ухом:
— Вставай, хватит исполнять. Посмеешь встать между мной и детьми я тебя урою, поняла?
Он ушел, сказав сыну, что поедет в травмпункт, чтобы мама его не посадила. До нового года оставалось 3 часа.
Вера вернулась в реальность, аккуратно встала и налила себе и гостье кофе. Она поняла, кем оказался её муж, поняла спустя столько лет брака, но её сейчас волновало не это.
— Я думала, у меня получилось повзрослеть, последнее время я не обращала внимания на психи и подковырки мужа. А тут… Будто я просто хорошо притворялась и в один миг всё вылезло наружу, — сказала она.
— Ты не можешь повзрослеть в одночасье, дорогая, ты только начала заниматься собой. Изучать себя, выставлять свои границы, чувствовать, что тебе нравится, а что нет, учиться себя хвалить. Но это не сразу всё изменит, это ещё даже в привычку не вошло. А теперь вспомни своё лицо и свои чувства и назови это состояние одним словом.
— Жертва, — уверенно сказала Вера, — я скатилась в состояние жертвы.
— Да-да, бедную девочку опять обидели, не первый раз уже, и вот она расплакалась. А обида — это что?
— Это жалость к себе.
— Верно. Та самая, которая точит изнутри и не даёт вырасти. Пока ты жалеешь себя, ты всеми своими клетками симафоришь в Мир — я жалкое создание, пните меня побольнее, оскорбите меня, вытрите об меня ноги! Потому что это — кайф!
— Какой кайф?- возмутилась Вера, — как это может нравиться?
— Так зачем ты до сих пор проживаешь этот сценарий? Один и тот же, как под копирку. Сначала ты умничка, красавица, интеллект, фигура, сумасшедший секс, и с деньгами поможешь, и совет нужный дашь, и сопли утрёшь, и даже стошнить подмогнёшь, когда уже сам не в состоянии. И с мамой его поспоришь, что сын у неё не говно, а золото, и верить будешь, что он гений, и молиться за него, и трусы получше выбирать. А потом?
Вера сидела ни жива, ни мертва. Всё сказанное было как пощёчины, потому что всё было правдой. Позорной правдой о ней. Все истории начинались одинаково, заканчивались тоже. Сначала она чувствовала растущую неудовлетворенность, потом замечала, как мужчина переставал с ней считаться, начинал жить своей жизнью и злился, когда Вера начинала что-то просить, а потом требовать.
Вера переставала быть удобной, красивой игрушкой, которая выполняла желания. У неё оказывались свои, она хотела проводить выходные вместе, ездить в кафе, отдыхать, гулять, словом, жить семейной жизнью, красиво одеваться, слушать комплименты и получать подарки. Это шло вразрез с желанием мужчины ничего не менять и жить для себя, прикрывая это возмущением, что всё, что он делает — это для неё. И неважно, нужно ли это ей и хорошо ли ей от этого.
Раз за разом происходил взрыв, очередные обещания, временное затишье и так до момента, пока однажды Вера не признавалась в том, что больше не любит. Мужчина, конечно, не верил и продолжал в том же духе, не замечая, что его подруга с каждым днём становится всё отстранённей. А потом, поняв, что Вера больше ему не принадлежит, обливал её грязью, руганью и шантажом.
— Да, — осипшим голосом сказала она, — да, всё одинаково. Я сама таких выбираю. И обижаюсь постоянно, и ругаюсь, что меня не ценят, а делаю наоборот, делаю всё, чтобы меня обесценили окончательно. Терплю, ругаюсь, но терплю.
— Зачем? — тихо спросила Жизнь.
— Я не знаю, как заставить себя уважать, — Вера пожала плечами, — муж даже не слушал меня, оставляя плачущей перед закрытой дверью в выходные.
— Заставить — никак. Ты не можешь заставлять никого что-либо делать. Скажи мне, ты считаешь себя быдлом и чмом?
— Нет, конечно, — удивилась Вера.
— Так что же ты обиделась, как ребёнок?
— В смысле… Это оскорбление… От мужчины…
— Тогда почему ты с этим мужчиной? Он ведь давно тебя оскорбляет, только раньше поступками, а теперь словами.
Вера замолчала.
— Я думала, проблема во мне, я плохо стараюсь. Я накупила книг по развитию женственности, стала учиться просить помощи, стала увлекаться своим творчеством, хвалила мужа ещё больше. Но стало почему-то хуже. Как так? Так ведь не должно быть, я же вижу, как это работает у других. Почему не работает у меня?
— Потому что ты менялась в одиночку. Когда кто-то принимает решение меняться — есть два варианта. Второй партнёр тоже начинает расти, возможно, другими методами, но расти. Тогда у пары есть шанс. Но может получиться так, что второй меняться не захочет. И тогда рано или поздно, между ними вырастет пропасть. Им не о чем будет говорить, не будет ничего общего. К сожалению, это наиболее частый вариант.
— Да уж, — только и сказала Вера.
-Так всё же, почему ты среагировала на оскорбление так бурно? Ведь могла просто уйти, закончить общение и спокойно поразмышлять о том, стоит ли продолжать такие отношения. Могла рассердиться, но ты выбрала обиду. Почему?
— Не знаю.
— Когда человек обижается, он соглашается со сказанным или сделанным, но не хочет признавать. Тебя цепляют оскорбления, потому что ты сама о себе так думаешь. Это ты себя не уважаешь. Он всего лишь отзеркалил твоё отношение к самой себе.
Вера хотела было возмутиться, но под внимательным взглядом гостьи осеклась и задумалась. Она, действительно, сама часто ругала себя последними словами за любой промах. И никогда не хвалила. Учиться хвалить себя она стала буквально недавно, получалось ещё плохо, но Вера очень старалась.
— Муж тоже всегда себя материт, если у него что-то не получается, — вспомнила вдруг она.
— Вот почему ты выбираешь таких мужчин. Никогда человек не выбирает партнёра просто так. Партнёр — это зеркало. Всегда.
— То есть? Я выбираю неуверенных в себе, потому что сама такая?
— Именно. Со взрослым, адекватным мужчиной тебе было когда-то скучно. Он казался тебе неживым, потому что такие владеют собой, не пьют, не курят, читают хорошие книги, любят рассуждать.
— Да, — улыбнулась Вера, — только сейчас я понимаю, что такие мужчины интересны своей разумностью, простотой и жизнелюбием, которое не превращается в дурной ржач, пьянство и пошлые анекдоты. Как же всё поменялось.
— Поменялась ты, всё познаётся в сравнении, дорогая.
— Тогда я понимаю, почему мужа так разозлило, когда я стала хвалить себя. Я никогда так не делала. Всё старалась о нём и о нём. А тут последнее время я стала радоваться за себя, делать себе комплименты, нравиться себе. Я вдруг вспомнила, что муж никогда не говорил мне, что я красивая. Никогда, только если я выпрашивала сама. Все мои творческие работы он сначала критиковал, находя изъяны, — тут криво, тут съехало. Я никогда не слышала похвалу просто так. А кто не может похвалить другого? Кто давится от жадности на доброе слово? Кого так раздражают чужие успехи, даже маломальские?
— Только тот, у кого нездоровая самооценка, — сказала Жизнь, — а тут ты со своими похвастушками.
ЧАСТЬ 3
— Да, тут я… — невесело сказала Вера, — его уволили перед Новым годом, машина сломалась, в бизнесе кинули, он всё потерял, всё пошло совсем из рук вон плохо. А тут я посмела о себе…
Вера замолчала и грустно улыбнулась. Она поняла свою самую большую ошибку. Она верила в других, не веря в себя. Она отдавала и не получала взамен. Но, будучи сама застрявшей в своих детских психотравмах, она, по сути, не могла дать многого. Она ждала, что дадут и ей и обижалась, не дождавшись. Вместо того, чтобы развернуться лицом к себе и дать всё, что она хотела себе самостоятельно. Наполниться любовью к себе. И только потом появилась бы возможность делиться с другими, чётко отслеживая, кто дарит в ответ, пусть просто улыбку, а кто откровенно паразитирует, пожирая чужую энергию.
— Я буду дальше учиться любить себя. Не смотря ни на что. Я не буду больше ни с кем возиться, я у себя одна. Я не буду больше баюкать мужиков, которые сами в себя не верят, это как бездонные бочки — сколько ни дай, им всегда мало. У них есть свои мамы, пусть они их долюбливают и донашивают на ручках, если эти вечные мальчики сами не хотят взрослеть. Мне нужно позаботиться о себе и о детях. Моему сыну нужна мама, которая восхищается всем, что он делает. Я не хочу, чтобы мой сын прошёл путь своего отца, когда его давила и ломала собственная мать, потому что он вырастет и все проблемы перенесёт на жену. Если я сейчас не научу сына с удовольствием помогать мне по дому, то потом его жена будет проклинать меня за это и мучаться с ним. Если я сейчас задавлю властью своего мальчика, то он вырастет безответственным и бесхребетным и будет ездить на шее своей жены.
Если сейчас я не позволю сыну выражать своё мнение, он всю жизнь будет либо бояться его выражать, либо будет агрессивен к людям, которые с ним будут не согласны. Если я не позволю ему выражать эмоции и заставлю их задавить, то когда-нибудь его разорвет от собственной агрессии, прущей наружу, он будет выливать её на других людей, своих близких или направит внутрь себя, отравляя свой организм болячками. Когда-нибудь он поднимет руку уже на свою жену. Я не хочу, чтобы моя невестка когда-нибудь задалась вопросами: » а воспитывали ли вы вообще своих детей? Зачем их делали? А кто детей ваших доделывать будет?» Я хочу, чтобы женщина рядом с моим сыном была счастлива, чтобы ей было спокойно с ним, чтобы она была под его защитой, а не защищалась от него. Моей дочери нужна мама женственная, любящая себя. Ведь с меня она возьмёт пример. Не с моих слов, а с моих поступков. Я искренне не понимаю, когда женщина, задавившая мужчин в своей семье, учит дочь, как надо вести себя с мужчинами. Это катастрофа, ведь дочь проживет сценарий матери, если вовремя не включит СВОЮ голову. Даже если мать, прожив несчастливую жизнь, попытается научить дочь быть счастливой в браке — это обречено на провал!
— Конечно, — вздохнула Жизнь, — ведь подсознание не запоминает слова, оно запоминает действия, поступки. Как бы мать не внушала дочери установки на счастье, если сама она семью создать не сумела, то в подсознании её дочери отложится именно отношение матери к отцу, к сыну, к мужчинам вообще. И на автомате она всё будет воспроизводить.
— Я хочу другой жизни для дочери. Мне нужно сберечь в девочке ДЕВОЧКУ, а не по своему образу вылепить из нее мужика в юбке.
— Тогда тебе придётся изменить именно себя, понимаешь?
— Понимаю, — улыбнулась Вера, — конечно понимаю. Ведь я сама выросла в семье, где «мужчина должен». Про то, что должна и женщина как-то забывалось. Перед моими глазами было две истории: родительская и родителей мужа. В одной полно денег, в другой сплошные кредиты. Но потребительство, неуважение друг к другу процветают в обеих семьях. Значит, благосостояние вообще не причём. Дело в людях, дело в женщине, именно она строит семью и она же её разваливает. Она сделает из сына Мужчину и она же вырастит инфантила, который измучает уже свою жену.
— Да, только не забывай про роль мужчины, у него тоже есть обязанности, правда? Если у него была «мама — Сталин», это не значит, что с него снимается ответственность за поступки.
— В том то и дело, — грустно сказала Вера, — что далеко не все хотят взять и изменить СЕБЯ. Мы с мужем выросли в похожих условиях, наши мамы родили нас не из любви к своим мужьям и детям, а потому что так надо было. Соответственно, любви и принятия не было, мы оба долго обтирали порог, чтобы нас похвалили и полюбили. Но в какой-то момент я начала понимать, что всё, нельзя так больше, надо жить СВОЕЙ жизнью. И я начала искать… информацию, людей, всё, что помогало мне меняться и перестать винить родителей, что-то им доказывать. А муж не смог. Так и пытается доказать матери, что он что-то значит.
— Ты похожа на неё, знаешь?
— Знаю, давно знаю. Сильный характер, жизненная закалка, сила воли и только своё мнение. Я знаю, почему мой муж таких выбирает, — улыбнулась Вера, -жаль, что не делает выводы, почему его женщины всегда от него уходили. И уходили после грязи с его стороны. Одной изменил, другую ударил, с третьей ещё что-то, не знаю.
— Это ведь не сразу проявлялось? После каких-то событий?
— Ну, если вспомнить его рассказы, то получается, как только женщина начинала набирать скорость в обратную от него сторону. При этом он винил женщину, что она им не занималась.
— Ну, ясно, — хмыкнула Жизнь, — весь мир мне что-то должен, а я в ответ ничего, типичный сынок мамы-тирана. Но ты же увидела его семью, ты же в первые месяцы уже всё поняла! У тебя была возможность уйти.
— Была, — сказала Вера, — но я ведь сама из такой семьи, помнишь? Я думала, мы одинаковые.
— Вы — да. А вот жизненные принципы — разные.
— Я об этом и говорю. Я выросла на книгах, на хороших, они помогли мне сформировать понимание Мира, понимание Законов. Я жила среди природы, я научилась жить в ладу с Совестью. Я тянулась к Добру. Да, был момент, когда родительские установки попёрли из меня, был момент, когда я хотела денег, но он был недолгий, я вспоминала мать, несчастливую, но с деньгами. Этого было достаточно. Но муж оказался слабее, зашоренный городской жизнью, страстью к деньгам, не прочитавший ни одной хорошей книги. Плюс ревность к сестре, которую за ручку всю жизнь вели и поставили на пьедестал. Я объяснила мужу, как всё работает, и как этот пьедестал может рухнуть в одночасье, если в голове его сестры так и будет рулить мама. Но он не понял, в нём слишком много злости. Хорошо спрятанной злости, — тихо сказала Вера и скомкала салфетку.
— А в тебе?
— Во мне тоже. Но я это признаю. Не отрицаю — и это уже много значит для того, кто движется вперёд.
— Это основа, — сказала Жизнь, — признать свои плохие качества, свою гордыню, зависть, трусость, неуважение к другим. Но все они значат только одно. Ненависть к себе.
— Да, всё так, — вздохнула Вера, — все отрицательные чувства к людям — это ненависть к себе. Осознав это, мне вдруг в одночасье стали понятны все поступки и выходки людей. И свои собственные. С этого момента я и начала шагать. И пыталась объяснить мужу, что если он директора компании считает идиотом, то это зависть. Потому что у идиота есть своя компания, а у тебя, такого умного, — нет. А зависть — это желание обладать тем, что есть у другого. Чужим обладать.
— Да-да, а мог задаться вопросом КАК, как он этого достиг? Как мне достигнуть такого? Так начинается действие. А зависть говорит только о неуверенности в себе, о страхе делать, о неудовлетворенности собой. И чтобы на время полегчало, люди оскорбляют обладателя желаемого или обманывают себя.
— Да-да, этим мы, женщины, страдаем, — расхохоталась Вера, — мол, у неё волосы, конечно, густые, но либо ноги кривоваты, либо «зато у меня попа меньше»! Человек, лишенный зависти, просто признаёт — да, у неё красивые волосы. И всё.
Вера вдруг перестала смеяться и уставилась в одну точку невидящим взглядом.
— Что с тобой? — удивилась Жизнь.
— Я вспомнила свой последний День рождения.
— Когда накануне он обвинил в зависти к нему? Что у него бизнес не идёт из-за тебя?
— Да, — тихо сказала Вера, — тогда впервые я словно получила удар под дых, я лежала и тихо плакала, проклиная его мать, таскавшую своих детей по сомнительным магическим салонам, его собственное скудоумие и свою слепоту. А потом он снова сбежал, как всегда, когда нагадит в душу. Снова оставив меня в День рождения без подарка и одну, опухшую от слёз. Тогда я впервые испытала что-то странное к нему, похожее на ненависть.
— Он разбудил в тебе гнев, дорогая.
— Гнев… — Вера вдруг совсем загрустила, — я предупреждала его, говорила, как будет, если мужчина обидит женщину, тем более, мать его детей. Я объяснила, какая сила в женщине, нельзя издеваться, нельзя. Но он не послушал.
— И всё потерял, — резюмировала Жизнь, — если мужчина заботится о своей женщине, бережёт её, то она молиться за него будет, думать о нём хорошо, — тогда он добьётся всего, чего хочет, ему словно всё будет помогать вокруг. В противном случае, обиженная женщина своей обидой, негативными мыслями о нём не даст ему развиваться. Никуда не уйти от энергий. Из них состоит всё вокруг. И женщина в совершенстве может владеть созидающей и разрушающей энергиями. И несчастен тот мужчина, кто разбудил в жене гнев своим неуважением и предательством. Вокруг него рушиться будет всё.
— Что ж, он сам выбрал, — Вера повернулась к собеседнице. Сквозь опухшие веки вдруг словно полыхнуло пламя, — сам пусть и расплачивается. А мне пора двигаться дальше. Всё к счастью, всё к лучшему. Я получила хороший Урок. И мне многому ещё надо научиться. И однажды, я смогу искренне поблагодарить своего мужа за эти испытания, ведь именно рядом с ним я поняла, что дело во мне и начала менять свою жизнь.
— Ты быстро отпустишь, Вера, просто потому, что ты уже много знаешь. Тебе не нужна эта ненависть, ведь тебе надо к Свету, к счастью и к себе. Пойдем, я посижу рядом, пока ты будешь засыпать, — сказала Жизнь и пошла в спальню.
Она ласково перебирала волосы Веры, наблюдая, как катятся слёзы по её щекам. Она вытерла их изящной ладошкой и запела песню, которую так любила Верина маленькая дочка, погружая саму Веру в детство, где эту песню ей пел под гитару, похожий на цыгана, паренёк с серьгой в ухе:
Где-то на свете, на краю Земли,
Белые розы у замка цвели,
Девушка в этом замке жила,
Девушка эта колдуньей была…
***
Оригинал рассказа - по ссылке.
Виктория Баркова,
автор блога https://life-dialogues.ru
Поддержать канал донатом:
SBER: 2202 2036 9140 8753 (Виктория Владимировна)
Или по ссылке: https://donate.stream/lifedialogues
#созависимые отношения #созависимость #комплекс жертвы #психология #психотерапевтические сказки #брак и семья #отношения