У меня творческий кризис. С тех пор, как меня отселили в соседнюю пустую комнату вместе с Марией, для соблюдения социальной дистанции, тишина - моя подруга. Ну, как тишина…
Мария оказалась страшным меломаном. Страшным от слово страшно. Она на полной громкости слушает Карлоса Сантану вперемешку с волосопотрясательными Ганс энд Роузес. А потом рэп, а потом хеви метал. Мама.
Вчера она проявилась жуткой расисткой: мы ждали на обед пиццу и ее принес парень азиатской наружности. Идентифицировав над маской узкие глаза, она стала спорить с ним, что мы не заказывали китайскую еду, мол "мальчик, или отсюда". Оказалось, что он таки принес пиццу, а его внешность не равна еде, которую он доставляет.
Вдобавок, из-за того, что я не сижу со всеми, почти все шутки и истории проходят мимо меня. Я лишь краем уха, иногда, слышу как Катура нашла в своем бюстгальтере потерянную серёжку, Тина забыла там же зарядку для телефона, а Мария унесла в этом же пикантном месте ключ от почтовой комнаты. Это все потому, что у них карманов не было. Таким как я проще, у меня нет таких больших бюстгальтеров, но есть карманы.
Наш прекрасный бывший военный Алекс очень активен социально, то волейбол, то тренажёрный зал, за что поплатился: один из его социальных контактов заразился вирусом. Убивать Алекса за это не стали, просто не пускаем в офис.
Ещё одна коллега, Рене, страдает от аллергии, из-за чего кашляет и чихает. Каждый ее кашель как серпом по ковиду. Каждый чих как ногтями по школьной доске.
Губернатор Техаса сказал, что школы откроются как обычно, без масок и тестов. При этом мэр Остина обязал всех носить маски в публичных местах. И все это в один день. Такое ощущение, что эти двое живут в параллельных мирах.
Я же живу в моем маленьком розовом мире, где единороги дочери скачут по блёстковым полям, пукая пончиками, а я при этом стою в развевающемся белом платье и радужные птицы кружат вокруг меня, складывая в воздухе слова: всем спасибо, пандемия окончена, все свободны.