Историческая память народа избирательна: ныне на Украине помнят разве что «разорение Киева Батыем» в 1240 году, после которого жизнь в городе в буквальном смысле слова «замерла» на 50 лет. В действительности же упадок Киева как стольного града Руси был предопределен сотней лет ранее — двумя «опустошениями» своими же славянскими завоевателями и двумя «потрясениями»...
«ИЗГНАНИЕ ИЗЯСЛАВА» В 1068 ГОДУ
В том году на землю Переяславльскую напали половцы и в битве у реки Альта разбили ополчение Ярославичей — трех сыновей Ярослава Мудрого (978–1054) — князей Изяслава Киевского, Святослава Черниговского и Всеволода Переяславльского. Первый с третьим бежали в Киев, думая «отсидеться» от врага за стенами крепости на горе.
Оставшиеся без защиты киевляне — «подоляне» собрались 15 сентября 1068 года на «торговище Подолья» (торговой площади Подола) на вече, где обратились с просьбой к Изяславу: «Дай, княже, нам оружья». Но князь отказал... Он боялся, как бы чернь не обратила оружие против него самого, — киевляне обвиняли князя с воеводой в неумении «битися с половцы», присвоении запасов хлеба и «клятвопреступлении».
Последнее касалось «крестной клятвы» перед полоцким князем Всеславом. Тот, ведя наследственную борьбу за автономию своего княжества, в марте 1067 года «отложился от Киева».
Ярославичи «покарали отступника»: взяли Минск, изрубили в городе всех мужчин, а женщин и детей увели в рабство. Но с самим Всеславом решили «помириться» и поклялись на кресте не делать ему «никакого зла». Надеясь на клятву, Всеслав с двумя сыновьями приехал на переговоры в лагерь обидчика-князя под Оршей, но сразу же в присутствии и по приказу Изяслава был схвачен.
Пленников отвезли в Киев и посадили в «поруб» — особую тюрьму при дворе великого князя, где не было дверей, а лишь маленькое оконце для передачи пищи. Узники томились год...
Но у киевлян Всеслав пользовался симпатией: он слыл полководцем. Поэтому, узнав об отказе Изяслава дать оружие, киевляне прямо с подольского вече двинулись на Киевскую Гору –«за Всеславом».
По пути они зашли на двор воеводы. Военачальник, завидев галдящую толпу, сбежал, и его двор был разграблен. Затем по мосту толпа направилась на «княжий двор», и здесь окруженному боярами Изяславу, смотревшему из окошка своего дворца на все прибывавшую чернь, боярин Тукы сказал: «Вишь, княже, люди взвыли!» — и посоветовал усилить стражу возле Всеславова поруба. Князь колебался...
Скоро княжеский двор был заполнен волновавшейся массой народа, и напуганные бояре предложили Изяславу: «Плохо дело. Пошли стражу к порубу Всеслава — пусть его обманом позовут к оконцу и убьют, пронзив мечом».
Князь не решился, и народ с криком бросился к порубу...
Опасаясь за свою жизнь, Изяслав незаметно покинул дворец и сбежал из Киева. А «кияны» освободили Всеслава, «прославиша серед двора княжа», — провозгласили великим князем Киевским.
Опустевший дворец подвергся грабежу, хотя Изяслав ускакал тоже не с пустыми руками.
Весть о его бегстве распространилась по всему Киеву, и сподвижникам князя припомнили обиды — пограбили и их дворы.
А затем началось «великое» княжение «народного избранника»...
Оно длилось всего 7,5 месяца, потому летопись великого князя Всеслава дошла до нашего времени в незначительных фрагментах. Тем временем Изяслав на свое «злато-серебро» набрал наемников у польского короля Болеслава (мать его была сестрой Ярослава Мудрого, а тетка — женой самого Изяслава) и с ними подступил к Киеву.
В городе было сформировано ополчение. Но биться киевлянам не пришлось: накануне сражения Всеслав тайно ночью бежал в Полоцк. Оставшись без «вождя», киевляне на вече предложили «стол Киевский» Святославу и Всеволоду Ярославичам, но братья отказались в пользу Изяслава, согласившись лишь с просьбой «киян» не вводить в Киев главные силы наемников, сказав Изяславу «аще не хощеши гнев киян имати».
Изяслав вошел в город «мало ляхов поимав». Однако вперед себя он «пустил» в Киев своего сына Мстислава с наемниками, который жестоко расправился со «смутьянами»: 70 человок изрубил, других «исъсекоша», прочих «без вины» ослепил. Дабы чернь знала свое место!
Изяслав же перевел «торг» с народным вече с Подола на Гору — для контроля черни. Но в окрестных селах, куда Изяслав «поставил на прокорм ляхов», их «тайно избивали» и вынудили уйти на родину.
ПЕРВЫЙ ЕВРЕЙСКИЙ ПОГРОМ 1113 ГОДА
В 1093 году умер великий князь Всеволод — последний из Ярославичей. Наступила пора княжения внуков великого князя Ярослава. Первым в их числе был сын Всеволода Владимир Мономах.
Но к тому времени киевские бояре пригласили на «стол Киевский» его двоюродного брата Святополка Туровского, сына Изяслава. История повторилась: «сын пошел в отца» — был плохим полководцем, «сребролюбивым», скупым, заносчивым, подозрительным, жестоким. Под предлогом «обогащения казны» он ввел новые налоги, скомпрометировал себя «мздоимной связью» с киевским купечеством (на «паях» ввел соляной налог) и евреями-ростовщиками, поощряя ростовщичество и среди бояр.
Очень скоро Святополк настроил против себя простой люд. И когда 16 апреля 1113 года он умер, чернь решила восстановить справедливость — киевляне пошли ко двору воеводы Путяты Вышатича, правой руки Святополка и богатейшего киевского боярина, и... разграбили его двор. Затем чернь бросилась бить и грабить дома евреев, с которыми Святополк вел «коммерческие операции». Вот как об этом сказано в Ипатьевской летописи: «Потом пошли на жидов и разграбили их».
17 апреля 1113-го богатые хозяева вместе с киевской знатью собрались с утра в Софийском соборе для выбора нового великого князя Киевского и поначалу смотрели сквозь пальцы на погромы домов воеводы и евреев, усматривая в них конкурентов.
В своей книге «История Российская с самых древнейших времен» В. Н. Татищев уделил этому погрому больше места, нежели другие историки. Он имел доступ к редким летописям, которые были потом утеряны или уничтожены. Так вот Татищев писал, что граждане города Киева не только «громили и грабили» дома евреев, но и много самих «жидов побили». Произошло это не случайно! Слишком много ненависти накопилось к тому времени у «киян» к спекулянтам и ростовщикам. Именно из-за страха смерти часть киевских еврейских семей, захватив с собой мешочки с монетами, золотом и драгоценностями, спрятались в синагоге.
Синагога была каменная, высокая, двери тоже крепкие — с ходу не сломаешь. Тогда «погромщики» решили принести несколько толстых бревен и использовать их как тараны. Другие из толпы предлагали обложить синагогу дровами и поджечь ее, как это сделали крестоносцы в Иерусалиме…
Но когда «кияны» принялась грабить дома бояр, имевших деловые отношения с евреями, вече тут же решило выбрать великим князем Киевским Владимира Мономаха и послало к нему гонцов с такой вестью: «Поиде, княже, Киеву! Аще не поидоши, знай, что много зла воздвигнется, и не токмо Путятин двор и жиды грабити, но поидуть на вдову князя, и на бояры, и на монастыре. И ты, княже, буде ответ держа, аще разграбять».
Таким образом, бояре рассчитывали, что Мономах «усмирит чернь», ведь погром продолжался уже три дня!
20 апреля Мономах «вшед Киев» и «утоли мятеж». Бескровно! Князь Владимир обратился к народу «словом» и изъявил желание выслушать представителей киевлян со своими требованиями. Киевляне, конечно, весьма сожалели, что не взяли штурмом и не сожгли синагогу, но, видя, что князь ведет себя с народом «по-хорошему», успокоились. «Однако же просили его всенародно об управе на жидов», — говорится в летописи.
Владимир Мономах ответил, что ему «не пристойно без совета князей» решать, что с евреями Киева делать, но он не позволит их безнаказанно грабить и убивать.
Вначале Мономахом был издан «Устав Володимера Всеволодича», который облегчил положение киевлян, задолжавших богатым ростовщикам, и крестьян-«закупов», попавших в долговую кабалу к боярам.
А созванный (в том же 1113 году) совет русских князей в Выдубичском монастыре принял Закон о депортации евреев за пределы стольного града: «Ныне из всей Русской Земли всех жидов со всем их имением (имуществом) выслать и впредь не впускать; а если тайно войдут, вольно их грабить и убивать» (Татищев В. Н. История Российская. Т. 2. М.; Л., 1962–1963. С. 128–130).
По всем городам Руси были посланы о том грамоты, и везде евреев немедленно стали выселять. Во многих городах и деревнях русские люди, которые натерпелись зла от ростовщичества, «своевольно жидов побили и пограбили».
Указанные закон и устав соблюдались во время великого княжения Мономаха, но после его смерти ростовщики снова начали «пролезать» в Киев и брать очень высокие проценты, что подорвало экономику и способствовало экономическому и культурному упадку стольного града Руси.
ЯВЛЕНИЕ АНДРЕЯ БОГОЛЮБСКОГО
Отец Андрея Юрий Долгорукий был отравлен киевскими боярами в 1157 году. После чего бояре, в пику сыну, пригласили на великокняжеский стол князя земли Волынской Мстислава Изяславича, который был не в ладу с Андреем Боголюбским. Тот затаил обиду и решил «отомстить за отца» через... 12 лет, когда в 1169 году власть Мстислава сузилась до пределов Киевщины и Волыни, а также далекого Новгорода.
В «поход 12 князей на Киев» против Мстислава выступили «с семи концов Руси» — все Ростиславичи, эпический князь Игорь Святославич («Слово о полку Игореве» как раз о нем), другие «свои» князья, а также «половские князи, и угры, и чехи, и ляхи, и литва, и многое множество воинства совокупиша». После продолжительной осады Киев пал...
Киевский летописец Поликарп так описал «разорение града»: «И грабиша за два дни весь град, Подолье и Гору, и монастыри, и Софью и Десятинную (церковь), и не бысть помилования никому...»
Победители убивали без жалости стариков и детей, насиловали женщин, в основном это касалось евреев, но били и русичей, которые за «жидов заступалися».
Разгулявшееся воинство 12 князей подожгло Печерский монастырь и «взяша именья множества, и церкви обнажиша иконами и книгами (из-за злата окладов), и колоколы изнесоша все».
«РАЗОР» 120З ГОДА
Ирония истории: летописи упоминают первое и последнее «унижение Киева» в связи с одним и тем же именем — Рюрика.
Так, убитый древлянами в 945 году киевский князь Игорь был сыном Рюрика, а последний Рюрик (Ростиславич), хотя и был правнуком Мономаха, в прадеда не «пошел» — тоже был отвергнут подданными, изгнан из Киева в 1202 году.
Дело в том, что его предшественником был великий князь Киевский Святослав Всеволодович (1180–1194), которого «Слово о полку Игореве» характеризует как талантливого полководца. Соправителем его (в Южной Киевщине) был Рюрик Ростиславич (1180–1202), после смерти Святослава «восприявши власть в Киеве» вместе со своим зятем-соправителем Романом Мстиславичем, праправнуком Мономаха.
Роман тоже получил в управление земли Южной Киевщины и настолько проявил себя умелым хозяйственником, что «отвориша кияны врата Подольски» именно ему в 1202 году после изгнания Рюрика.
Став великим князем Киевским, Роман (1202–1205) в первый год своего правления «пошел на землю Половецкую» и «из полона множество душ крестьянских вывел». Но радость победы была омрачена...
Воспользовавшись отсутствием Романа с войском в Киеве, город осадил «изгнанник» Рюрик в союзе с князьями династии Ольговичей и половцами.
2 января 1203 года Киев был захвачен, и летописец сокрушался: «Подолье взяша и пожгоша, Гору взяша и митрополью Святую Софью (Софийский собор) разграбиша и Десятинную, разграбиша и монастыри все и иконы одраша (из-за окладов), то положиша собе в полон».
Половцы изрубили всех старых монахов и монахинь, священников, а юных «черниц», жен и дочерей киевлян угнали в свои становища. Рюрик же ушел в свой замок в Овруче, в 150 км на северо-запад от Киева.
Вернувшись из похода, Роман в том же году захватил Овруч и постриг тестя и всю его семью (включая и дочь Рюрика, свою жену) в монахи...
«После этого погрома, — писал украинский историк Михаил Грушевский, — позднейший погром 1240 года ордами Батыя немного прибавил к этому ужасному опустошению». Так как грабить особо было нечего...
«СМ-Украина». Сергей Петров, Софья Собинина, журналисты. Киев