Фэентези. Начало в предыдущих статьях. Ссылка на них в конце текста.
Я вышел в коридор. Проходя мимо одной из приоткрытых дверей увидел в щель Остапа в военной форме. Он стоял с виноватым видом, опустив глаза вниз. Я услышал голос комиссара.
- Ну, да, из казаков. А ты знаешь, Остап, почему он к нам пришел?
Остап отрицательно замотал головой. А я навострил уши, так как сразу понял, что сейчас речь пойдет обо мне.
- Отец у него еще в четырнадцатом на фронте погиб. Мать от тифа померла. А единственную старшую сестру белые снасильничали и зарубили. Митрия в это время дома не было. Когда вернулся, все и узнал. Поскакал за ними в погоню, да уже поздно было, далеко они ушли. Вот он прибился к одному из наших отрядов. После ранения направили его в писаря, почерк у парня знатный. Буковку к буковке пишет, приходи глядеть, а ты его кулаком в лоб. Мало ли что казак. Да, ты знаешь, что наш командир дивизии Городовиков, тоже казак?
Я не стал ждать завершения беседы и пошел дальше в сторону выхода из штаба. Навстречу шли двое красноармейцев и несли тяжелой агрегат, пишущую машинку «Оlympia». Я уже хотел спускаться по лестнице вниз, но в последний момент передумал и пошел за красноармейцами. Они занесли пишущую машинку в один из кабинетов и поставили на стол.
- Ну и где мы теперь машинистку найдем? – спросил тот самый военный со всклоченными волосами, что требовал у меня список. Потом я узнал, что по должности он интендант, а зовут его Самуил Аронович. Он вставил в машинку лист бумаги и одним пальцем попытался что-то напечатать, но получалось это у него плохо. Чуть ли не минуту он искал каждую следующую букву.
Как только я подрос и стал садиться за компьютер, отец мне посоветовал, чтобы я сразу учился работать на клавиатуре всеми десятью пальцами. Порядок размещения алфавита на клавиатуре компьютера и пишущей машинке совпадает. Поэтому я подошел к Самуилу Ароновичу и спросил.
- А можно я попробую?
- Ну, попробуй, - посторонился он. Я сел за пишущую машинку и приноровившись напечатал: «Великая Октябрьская социалистическая революция». Немного непривычно было нажимать на тугие клавиши пишущей машинки, а так почти то же самое, что и клавиатура компьютера.
- Ого! – удивился Самуил Аронович. – Где учился?
- Так в станице, в канцелярии атамана такая же была.
- Понятно. А ну-ка вставь чистый лист.
Я вставил, и он стал мне диктовать заявку на получение для дивизии обмундирования. Когда я закончил, он взял отпечатанный лист и ушел. А я сидел за пишущей машинкой и думал, как удачно получилось. Я понимал, что моя карьера писаря Первой конной армии закончилась. Вряд ли я смогу писать документы таким же каллиграфическим почерком, как мой предыдущий владелец этого тела. А вот печатать на машинке – запросто.
Да и в остальном мне равняться с Митрием было сложно. Он казак, с детства учился скакать на лошади, владеть саблей, стрелять; уже участвовал в настоящем бою и был ранен. В свои пятнадцать с небольшим лет он был настоящим воином, хотя и служил писарем при штабе. А что умел я в свои девятнадцать лет? Играть на компьютере в разные игрушки? Я, конечно, занимался спортом, одно время увлекался самбо, и даже неплохо выучил пару приемов, но никаких особых высот в этом деле не достиг. Нельзя сказать, чтобы совсем ботан, но и явно не воин. По крайней мере в армии не служил, так как сразу после школы поступил в университет. И что теперь делать?
Пока я размышлял над вечными русскими вопросами: кто виноват и что делать, - вернулся Самуил Аронович.
- Так, Митя, временно назначаешься на должность машинистки до особого распоряжения.
Я согласно кивнул. Такой поворот меня вполне устраивал. С пишущей машинкой я справлюсь, а что будет дальше, посмотрим.
Когда возвращался после работы домой, еще издали увидел во дворе дома в котором ночевал, огромную фигуру Остапа. Тот был трезв и нерешительно топтался возле калитки.
- Это, Митя, - загудел он своим гулким голосом, - ты прости меня!
Ну и что с ним делать? Здоровенный лом, я ему еле до плеча достаю, а мнется, как нашкодивший ребенок.
- Бог простит, и я прощаю! – неожиданно для себя выдал фразу, вычитанную, наверное, в какой-то исторической книжке.
- Ты только скажи, надо чего, так я мигом, - обрадовался здоровяк.
- Надо, - ответил я. – После ранения ни разу на коня не садился, саблю в руках не держал. Мне бы потренироваться. Вспомнить, что раньше умел. Можно это устроить?
- Можно, - обрадовался Остап. – У меня знакомые кавалеристы в охранной сотне есть. Договорюсь с ними.
Остап ушел договариваться, а я прошел в дом. Оказывается, вчера меня сюда принесли не случайно, я здесь квартировал. Значит где-то и вещи мои должны были быть. Не мои, Митрия, конечно, но теперь и мои.
Марфа опять меня накормила ужином, а я ее расспросил, что и как. Оказалось, за постой ей платила финансовая часть дивизии, а за питание я сам отдавал деньги с жалования. Мои вещи хранились под кроватью: кожаный саквояж и завернутая в тряпицу сабля. В саквояже находился длинный кавказский кинжал в красивых ножнах, немного денег в кожаном кошельке, запасные чистые портянки.
Кстати, правильно надеть на ноги портянки – это целая наука. В наше время даже в армии солдаты ходят в носках. В 1919 году и потом почти 100 лет, солдаты надевали в сапоги портянки. Сегодня утром я самонадеянно попытался намотать эти тряпочки, называемые портянками себе на ноги. Кое-как запихал ноги в сапоги и вышел на улицу. Мне повезло, что я целый день просидел в штабе за пишущей машинкой, ходил мало, и в силу этого не стер ноги в кровь. Когда шел с работы, увидел красноармейца, который присел на камень у дороги, чтобы перемотать портянки. Я остановился рядом, внимательно смотрел, и запоминал всю последовательность его действий.
- Чего смотришь? – недружелюбно сказал красноармеец, почувствовав мой взгляд.
- Уж очень ловко у тебя получается! – сказал я.
- А-а, дак я с детства их верчу, - гордо ответил мне парень, заканчивая свою работу и надевая сапог.
Еще хотел сказать про особые слова характерные для этого времени. В Красной армии солдат нет, есть красноармейцы и бойцы. Солдаты были у царя, а сейчас есть у белых. Не дай бог назвать красноармейцев солдатами, неправильно поймут. Слово «солдаты» есть и иногда мелькает в документах, которые я печатаю, в устной речи его не употребляют.
Офицеров в Красной армии тоже нет, есть командиры, а офицеры все служат в армии белых. В знаках различия у красных командиров я пока не разобрался.
Автор Алексей Востряков
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЧИТАЙТЕ ЗАВТРА
Начало:
Писарь Первой конной. Попаданец
Если понравилась статья - ставьте лайк и подписывайтесь на канал Природа Карелии