Раньше папиросы были частью культурного кода Петербурга. Табачные фабрики боролись за первенство на рынке и внимание потребителей. Лучшей стала та, чья деятельность связана с именами двух женщин, разрушивших все стереотипы о «печальных вдовушках» и построивших табачную империю. Кем они были, как им удалось достичь такого успеха и какую роль в этой истории сыграли мужчины?
В 1853 году в Петербург приезжает Пелагея Шапошникова — сорокалетняя вдова Коломенского купца Николая Шапошникова (1812-1843). Смерть мужа открыла ей глаза: «Я не готова мириться с тем, что мои дети так и останутся безвестными торговцами провинциального городка». С небольшим капиталом, пятью детьми и амбициями она устремилась в столицу империи. И, проведя анализ рынка, открыла табачный магазин в Особняке Львова на Караванной, 22.
Надо сказать, Пелагея не прогадала. По воспоминаниям современников, в Петербурге в то время не курили разве что священнослужители и старообрядцы. Даже дети не были исключением. Не зря возникла провокационная реклама «Если дети курят, и вы не можете отучить их от этого ни просьбами, ни наказаниями, то посоветуйте, по крайней мере, курить только гильзы Катыка». Так что дело оказалось прибыльным.
Все заработанные деньги Шапошникова откладывала на развитие производства. Экономия приобрела даже несколько нездоровый характер: дочерям запретили выходить замуж, чтобы не распылять капитал на их приданое.
В 1868 году в возрасте 55 лет Пелагея умирает, и магазин переходит к её старшему сыну Александру. Вскоре после этого дочь крупных табачных фабрикантов Богдановых соглашается выйти за него замуж. Екатерина Николаевна никогда не скрывала интереса к промышленному делу, но в семье родителей никто не обращал на это внимания. После свадьбы она становится помощницей и советницей мужа в табачном предприятии.
Первое производство Шапошников открывает в помещении компаньона Адольфа Шопфера. В соответствии с трёхлетним договором, дюжина рабочих на двух ручных станках крошили табак и изготавливали папиросы марки «Шопфер и Шапошников».
В сентябре 1876, по истечении срока действия договора, Александр Николаевич переводит фабрику на Забалканский проспект, в дом Жукова (сейчас — Московский проспект, 18). И начинает выпускать папиросы под собственной торговой маркой «А. Н. Шапошников».
Несмотря на конкуренцию (в Петербурге на тот момент действовали 24 табачные фабрики), папиросы средних и низших сортов, которые производили Шапошниковы, пользовались успехом. К 1880 году фабрика ежегодно выпускала около 75 миллионов папирос. Массовость потребления обеспечила низкая цена изделий, при этом по качеству они не уступали папиросам высшего сорта, подтверждая поговорку: «Третий сорт ничуть не хуже первого». У неё, кстати, тоже интересная история успеха. До нас она дошла благодаря Корнею Ивановичу Чуковскому, который случайно заметил поговорку в рекламном объявлении на улице, и сделал её эпиграфом к фельетону «Третий сорт» (1907).
В первые годы после запуска производства папиросы Шапошникова продавались только в Петербурге. Но уже с 1874 года удалось выйти на зарубежный рынок, поставляя изделия в Прибалтику, Польшу, Германию. Растущий спрос требовал увеличения масштабов производства, и Александр принимает решение о переносе фабрики в более просторное помещение. Купив у вдовы Ивановой практически за бесценок участок земли на Клинском, 25, он поручает архитектору Петру Сергеевичу Самсонову (Дом-особняк и Молочная ферма А.А. Кизерицкого, Особняк Ц.А. Кавоса) возвести на нём производственный корпус.
Шапошников лично руководит строительством. Работает день и ночь, стараясь закончить его в кратчайшие сроки. Даже тяжёлая простуда и мольбы врачей не могут заставить его остаться дома. Как результат – осложнение в виде брюшного тифа. Александр умирает за несколько дней до открытия новой фабрики, которое состоялось 10 апреля 1881 года.
Поскольку детей у Шапошниковых не было, Екатерина Николаевна больше не «состоит при муже», как ранее указывалось в «Справочной книге о купцах», а становится единственной собственницей и руководительницей фамильного предприятия. Как только новость об этом дошла до её родственников Богдановых, они предложили соединение дела Шапошниковых с собственной компании. Но Екатерина, помня, как с ней обошлись, отказала.
Знакомая с делами фабрики лишь в теории, она изучает каждый этап производства, сама дегустирует табаки и папиросы, лично осматривает партии поступающего табака. Отправляясь в деловые поездки, заводит полезные знакомства, устраивает переговоры с поставщиками, изучает состояние табачной торговли.
В первое время к Екатерине Николаевне относились, как к «вдовушке, которая нашла себе очередную забаву». Но даже короткого разговора с ней было достаточно, чтобы убедить собеседника в её компетентности.
Техническое оснащение фабрики значительно опережало конкурентов. Тяжёлый ручной труд постепенно заменялся машинным. В 1889 году произвела фурор первая в России машина, склеивающая бумажные гильзы для папирос. Благодаря ей удалось не только увеличить объёмы выпуска продукции, но и сэкономить трудовые ресурсы. Денежной награды, которую получил от Екатерины Николаевны изобретатель машины — фабричный механик Иван Семёнов, — хватило ему для открытия собственной мастерской по производству гильзо-мундштучных и табачно-набивных машин.
После автоматизации производства пропала потребность в применении грубой физической силы. Это позволило Екатерине Николаевне дать работу женщинам. Теперь они составляли 85% трудового коллектива. Для тех, кто не мог оставить своих малышей дома, у Шапошниковой были устроены ясли. Дети постарше могли работать. Они занимались оклейкой бандеролью пакетов и присматривали за механическими станками.
Екатерина Николаевна вникала во все детали хозяйственной жизни, включая условия труда и быта рабочих. Платили на её производстве всегда больше, чем на других табачных фабриках (Шапошникова — около 13 рублей ежемесячно, заработок на других фабриках редко превышал 8-9 рублей). Некоторые из работников, однажды придя на фабрику, навсегда связывали с ней свою жизнь.
На других табачных фабриках встречались рабские условия труда. Яков Александрович Бобров, хозяин фабрики «Колобов и Бобров», устанавливал рабочий график, превышая все допустимые нормы, отменив праздничные и выходные дни. Женщинам с маленькими детьми и беременным не предоставляли привилегий в виде дополнительных или более продолжительных перерывов. Отсутствие правовой защищённости работниц привело к «бунту» папиросниц на табачной фабрике «Лаферм» 10 ноября 1895 года. Женщины выражали недовольство единственным доступным способом — ломали мебель, выбивали стёкла. Только благодаря этому их услышало руководство фабрики. У Екатерины Николаевны таких прецедентов не было. Она действительно старалась решить многие социально-экономические проблемы своих работниц.
К 25-летнему юбилею фабрики Шапошникова поручила возвести общежития во дворе фабрики на Клинском. Побывавший там в 1904 году специалист по производству табака Митрофан Смолич увидел «обширную чистую кухню и столовую на верхнем этаже, горячую пищу, кипяток».
Екатерина Николаевна была убеждена, что хороший работник должен быть трезвым и нравственным. Она организовала религиозные беседы в праздничные дни и библиотеку с бесплатными книгами для отвлечения людей от пьянства и кутежа.
К 1909 году, наладив дела на собственной фабрике, она приступает к реализации следующего плана: объединить нескольких крупных табачных предприятий в единую корпорацию. Прежде всего, нужно было приобрести фабрики Богдановых, а затем заключить соглашение с Товариществом «Лаферм».
Получить разрешение Министерства торговли и промышленности на создание акционерного общества Русских табачных фабрик оказалось легче, чем договориться с партнёрами, ни один из которых не собирался мириться со вторыми ролями, отведёнными в руководстве. Тогда Шапошникова решает развивать исключительно собственное предприятия и в 1910 году направляет в правительство заявление об изменении названия корпорации на Товарищество табачной фабрики «А. Н. Шапошников и К°».
В правление Товарищества она приглашает брата Константина Николаевича Богданова, который длительное время был её правой рукой на фабрике, и одного из давних деловых партнёров Ивана Ивановича Филипповича. Бывшему министру торговли и промышленности Василию Ивановичу Тимирязеву она предложила пост председателя правления, а сама стала распорядительным директором.
Уже первый операционный год продемонстрировал удачный результат её деятельности. К началу революции фабрика Шапошниковой стала одной из крупнейших в России, поглотив даже крупную московскую фабрику «Товарищество Габай».
Екатерина Николаевна умерла за месяц до начала революционных волнений в Петрограде. Она оставила процветающую и развивающуюся фабрику, которую уже через год национализировали. В советские годы она продолжила работу, её неоднократно переименовали и реорганизовали. С 1918 по 1928 это «3-я Табачная фабрика им. Троцкого», до 1991 года она будет носить имя Клары Цеткин, а затем станет табачной компанией «Нево Табак».
Авторка: Полина Задорожняя
Иллюстратор: Алена Бородавкина.