Учитель
Максим Петрович вышел поздно
Из школы. День под вечер стыл:
Январский воздух чуть морозный
Приятно дух с тепла свежил.
**
Холодные лучи заката
Багровили тела домов –
Подъемы крыш, навершья, скаты,
Слепя с окон поверх голов.
**
Уставший за день хриплый город
Ворчал потоками машин,
Кто в пар дыша, кто носом в ворот –
Народ домой уже спешил.
**
«Зайду-ка в центр, давно я книжный
За суетой не заходил…» -
Максим Петрович вдоль подвижной
Дороги вверх поворотил.
**
Пошел, в плечах чуть-чуть согнувшись
Под щиплющий сильней мороз,
Сказал вдруг что-то…. И, очнувшись,
Заулыбался тихо в нос.
**
Сегодня долго сочиненья
Учеников своих читал,
Раздумья их и размышленья
Теперь невольно вспоминал.
**
Он дал подумать им над темой –
«Что значить благородным быть?»
И мысль как молнией мгновенной
Пришла как будто удивить:
**
«Муж благородный верен долгу,
А низкий – выгоде своей…»
Максим Петрович в шаг недолгий
Притормозил в поток людей…
**
«Конфуция, разбойник, выдал!
Я ведь его им не давал…
И так серьезно, не для вида –
Неужто сам уже читал?..
**
Читал, небось, хоть и до срока,
Да и когда положен срок?..» -
Он вновь задумался глубоко,
Чуть голову склонив на бок.
**
«Да долг…. Он как под сердце выстрел,
Чтоб все долги вернуть сполна…»
Меж тем Максим Петрович быстро
Минул уже квартала два.
**
И вышел к площади центральной…
И тут вниманье привлекла
Его толпа у магистральной
Дороги, что на глаз росла.
**
И милицейские машины,
И оцепления кордон,
Треск мегафона хрипло-длинный,
И в черных масках взвод ОМОН.
**
Он к людям подошел поближе.
- Что там стряслось? – вопрос задал.
- Да террорист какой-то рыжий
В заложники девчонку взял.
**
В машине, той вон, он засел с ней,
Вон, слева, к памятнику вбок.
Под Лениным…. Вон, где отвесней
Стоит забор – тот жигулек!..
**
Максим Петрович присмотрелся:
Широкий площади пустырь
С огней закатных снегом рделся,
С боков людьми запружен вширь.
**
У постамента из гранита,
Где вождь заснеженный стоял,
Забор тянулся старый, сбитый,
Где накренился, где лежал.
**
С окон, в закате багровевших.
На площадь в ответ жег огонь,
И ряд машин, на снег серевших,
Дымились холодом – не тронь!
**
Поодаль чуть – мужчины в штатском…
- А что же требует-то он?
- Да, вертолет, чтоб оборваться,
И долларов, мол, как лимон…
**
Максим Петрович словно трепет
В груди холодный ощутил,
Предчувствия неясный лепет
В душе тревогу разбудил.
**
Он подошел докуда можно
К кордону с милицейский сил,
И тут вдруг крик, вопя истошно,
Его до глубины души пронзил:
**
- Пустите вы!.. Пустите!.. Дочка!..
Левее женщина зашлась,
Из рук, ее державших прочно,
К машинам на пустырь рвалась.
**
Народ вокруг пришел в смятенье:
- Вот ужас – мать!.. А там – дите!..
- Как не сойти с ума с волненья?..
- А девочке-то все за что?..
**
Тут из кордона вышли двое –
Мужчины в штатских пальтецо…
- Кто нас к седьмой проводит школе? –
Спросили, серы на лицо.
**
Неловко кто-то отозвался:
- Эт где-то ниже…. Не скажу…
Максим Петрович духом сжался…
- Пойдемте, я вас провожу.
**
Втроем прошли назад немного…
- А что вам нужно от седьмой?..
Те обменялись взглядом строго.
- Я сам учитель в школе той…
**
- Вы там учитель?!.. – изумленье,
И вновь переглянулись в ход. –
Тогда послушайте! Терпенье
У террориста на исход.
**
Девчонке очень плохо стало,
Ее до крови рвет и рвет,
Сознание уже теряла,
Боится, гад, - а вдруг умрет…
**
Он на обмен теперь согласен,
Но не абы ему кого,
Хотели дать, не взял – опасен! –
Сотрудника мы своего.
**
Он нам условие поставил:
Учителя из школы той
В обмен…. Того, кого он знает,
Ну, а учился он в седьмой…
**
Они чуть прошагали молча,
И словно встал немой вопрос
Каленым холодом – да в очи…
Но вслух никто не произнес.
**
- Вам, может, террорист известен?
- А кто он, что он говорит?
- Он не сказал – боится мести,
Но мы опишем внешний вид.
**
По росту – вашего, не ниже,
На вид ему так тридцать пять,
Но главное – горяще-рыжий…
Не доводилось обучать?
**
Максим Петрович принапрягся…
- Да были рыжие…. Но так
Сказать, который оказался,
Простите, не могу ни как…
**
Они прошли еще немного…
- А кто там, в школе есть сейчас?
Максим Петровичу дорога
Вдруг поплыла в затоны глаз…
**
«Кто в школе?.. Как всегда над ухом
Савельич лупит баскетбол…
Еще так кто?.. Небось Андрюха?..
Да нет, скорей всего ушел…
**
Еще Настасья Николавна
Дежурила в этаж наверх,
Детей, выпускников подавно –
Она уж точно знает всех…»
**
И сам собой язык рванулся
О том немедленно сказать,
И вдруг как будто поперхнулся
Максим Петрович, чтоб не дать.
**
И стыд горячею волною
Поднялся жаром из груди,
И совесть памятью чужою
День оживила позади…
**
Он на ходу остановился,
Чуть спутников не сбив подряд,
И даже в голос изменился…
- Пойдемте, - прошептал, - назад…
**
Те поняли его решенье,
Назад скорей чуть не бегут…
- Девчонка слабая с рожденья…
- И мать там как, пока мы тут?..
**
Максим Петрович уж не слышит –
Он словно провалился в дух…
«Там террорист какой-то рыжий…» -
Стоит в ушах, звенит на слух.
**
И вдруг – как будто озаренье!
С глубин души в беззвучный звон –
Горячей мысли исступленье:
«Солей!?.. Постой!.. Неужто он?..
**
И рыжий…. Был ведь рыжий точно!..
Да сколько минуло послед?!..»
И тут припомнилось воочью
От послеинститутских лет:
**
Он первый год работал в школе,
И сразу дали класс ему,
Руководить которым вволю
Уж предстояло самому.
**
Картины всплыли из сознанья:
Как взялся ревностно тотчас –
Честолюбивые желанья –
«Заделать» лучший в школе класс.
**
И поначалу удавалось –
Походы, первые места,
И успеваемость поднялась
Процентами почти до ста.
**
Он разделил весь класс на «тройки
Взаимопомощи» с друзей,
Чтоб исправлять лихие двойки
И помогали в жизни всей.
**
И класс, казалось, в нем не чаял
Души, и он их всех любил,
Горел со всеми, надо – таял,
И другом верным будто был…
**
И тут нашла коса на камень,
И непонятно, почему –
С чего вдруг класс, зажженный в пламень,
Сопротивляться стал ему.
**
То ль притупил свою сноровку,
То ль надорвался свыше сил…
Но он однажды в пикировку,
Что называется, вспылил:
**
- Неблагодарные вы свиньи! –
Он не сдержался на словах. –
За вас душа открыта стынет,
А вы чем платите в сердцах!?..
**
Упреками на них взорвался:
- То вы, не я вам изменил!..
И принародно отказался
От них…. Директор утвердил.
**
И так до выпуска молчали,
И он не замечал «своих»,
Урок сквозь зубы отвечали,
И был Солей одним из них…
(продолжение следует... здесь)
