В юном возрасте раны зарастают как-то быстрее – душевные ли, телесные ли. Вот и отплакались - высохли слезы после первой в моей жизни потери первого в моей жизни кота. Совсем пусто, тихо и беспокойно стало в доме, словно осиротели мы без присмотра кошачьего. Ну просто невозможно жить – сплошная тоска и уныние. И даже бабка моя, женщина суровая, без сантиментов всяких там, иногда вздыхала, вспоминая о Барсике. И пошли родители на птичий рынок за новым котиком, чтобы доча не страдала.
Купили котейку сиамскую, забавную, маленькую кошку, голубоглазую дурочку (совсем не Барсик, ну ни разу не похожа). Я ее как-то сразу не приняла, а она, кошка без имени, не приняла нас. Орала дико, постоянно писалась от страха или от ненависти к людям (причем непременно на ковер, игнорируя свой лоток), ничего не ела, царапалась и шипела при любой попытке ее погладить. Кошмарное создание! Жила у нас дней пять, в муках и истериках пребываючи. А потом мы ее отдали в добрые руки сердобольной маминой подруге, бездетной и незамужней дамочке средних лет, где и стала наша неудачная покупка вполне себе приличной кошечкой, нам на удивление, хозяйке на радость.
Кошку-то отдали, а вопрос-то остался – жить то как? Без кота, как известно, и жизнь не та. Папашка прибегнул к уже почти традиционному своему способу добывания котов, и привез из командировки, из Каширы, кошку сибирскую, голубую- дымчатую, пушистую-пусыштую (это не ошибка, это словечко мое).
Назвали Машка (как вы понимаете, имена котам в моей семье давали особо не раздумывая).
Я не могу рассказать о ней много интересного – она просто стала для нас кусочком счастья, внесла в наш дом уют, тепло и свет, серенькая наша милота! Ласковая, степенная, аккуратная, красавица необыкновенная. Легкая, как пушинка, могла запросто на руки ко мне с пола запрыгнуть, прямо в полете лапки для объятий раскроет, и в мои руки, открытые в ответном объятии, попадет, меховой комочек радости и любви.
Однажды правда промахнулась немного, и когтем зацепила в свободном падении вниз мою ногу. Шрам остался на всю жизнь – сантиметров десять, царапина неглубокая, но длинная, крови было много, но боли и обиды не было совсем. От своей Машки, кошки серой, потому что.
Когда родители купили дом в деревне – для дачи и свежего воздуха, природа, огородик, садик, все дела! – кошку решили взять туда пожить на лето. Ей там понравилось, и она там прижилась. И родители там прижились совсем, поменяли город на деревню. Хорошо там было, ах, как хорошо!
Именно там, в нашем загородном летнем деревенском доме, приключилась такая вот история. Стррашная!
Я приезжала летом почти каждый день на дачу, днем родители были на работе, и тогда моя обязанность святая – Машку накормить, огурцы полить, клубнику собрать в мисочку и не съесть ее до вечера, и так еще по мелочи, немного всяких летних дел.
А красота! Все цветет! Огород растет! (Клубнику, кстати, я сама растила, земледел!). И маки разноцветные по всему участку расцвели! Розовые, алые, малиново-красные! Лепота-то какая!
И вот я такая приехала, налегке, с булочками и кофе, сижу себе, загораю. Дом наш на краю деревни, рядом еще два дома пустых – хозяева на работе и в городе. И машины сюда чужие не заезжают. А тут вдруг едет кто-то. И не свои.
Я ушла в дом. Люди посторонние из машины вышли, три мужика нестарых. Смотрят через забор (а он у нас сварен был из полосок металлической вырубки, прозрачный и надежный), калитка- заперта, все хорошо.
И тут я вижу – дядя калитку пытается пальцами открыть, и ведь получается у него, щеколду изнутри приваренную нащупал, и толкает потихоньку, пианист фигов!
Я – дверь на замок, и ружье на всякий случай из шкафа достаю. Да, из платяного шкафа, да, заряженное ружье, и что? Мы живем в городе оружейников, папа человек мудрый, он не верит людям, и поэтому я умею стрелять...
А мужику таки удалось – открыл калитку, и пошли они вокруг дома гулять да по окнам поглядывать. В дверь не стучат, но плечом видимо проверяют – заперто. Ладно.
Я сижу под дубовым обеденным столом. С ружьем. Рядом сидит Машка, кошка серая, и тихо-тихо воет, прижалась ко мне, словно заслонить пытается от беды... Страшно даже представить, что бы могло произойти, если бы они влезли в дом.
Но! Им не нужен был дом. Им нужен был мак. Они наркоманы были. Собрали аккуратно все цветы алые, бордовые, красоты небывалой, и уехали, прихватив еще что-то со двора.
А мы с кошкой сидели под столом, в обнимку с ружьем и друг с дружкой – и не было вернее и надежней защиты нам, чем мы сами.
Кто спас? Бог ли? Кошка ли? Вместе ли? Спасибо.
А замок на калитке мы поправили. И ко встрече со всякими залетными любителями цветов были готовы каждый день, ибо предупрежден – значит вооружен, причем в прямом смысле этой фразы. А Машка отныне считалась вполне официально моим хвостатым ангелом-хранителем, и не было для меня лучше и милее этой защиты.