По количеству зимовок на суровом полярном архипелаге Шпицберген этот потомок пиратов из Великоустюжского уезда стал рекордсменом и был похоронен в 1826 году на мысе, который теперь носит его имя: там стоял его дом. Однако потом могила таинственным образом исчезла.
Когда в 1864 году здесь побывал шведский исследователь Адольф Эрик Норденшельд, он ещё застал полуразрушенную избу вологодского поселенца и место его погребения.
О русском рекордсмене Норденшельд узнал от норвежских промысловиков, которые очень уважали нашего земляка: говорили, что он то ли 32, то ли 39 раз зимовал на западной окраине Шпицбергена, промышляя местную живность, причём последние 15 лет жизни, после смерти супруги, провёл тут безвылазно. Его называли «патриархом» архипелага, «королём» здешних мест, «царём» ледяных пустынь...
В 1868 году путешественники Фрис и Нюстрем отмечали:
«Его развалившаяся изба всё ещё стоит к западу от Грин-Харбор на том мысу, который носит его имя, и среди множества могил есть и его могила, но какая из них — память об этом умалчивает».
Но когда в 1873 году в этих краях оказался австриец Ричард фон Драше-Вартинберг, то обнаружил лишь один грубо сколоченный гроб, погружённый в землю не более чем на один фут...
И это последнее свидетельство о вечном приюте неугомонного великоустюжского зимовщика Ивана Старостина, чьё имя стало легендой.
Проклятый край
Старостин промышлял в районе бухты Грин-Харбур, когда-то изобиловавшей белухами. Один норвежец, лично знавший Ивана Старостина, описывает его следующим образом:
«Это был толстый, краснощёкий, беловолосый, всегда весёлый старик маленького роста».
И умер он не из-за какой-то болезни, а по причине «старческой дряхлости» — Шпицберген выжимает из людей жизненные силы до последней капли.
От Шпицбергена до Северного полюса рукой подать — немногим более тысячи километров. Половина архипелага даже летом закована в лёд. Ещё в XVII веке преступники, приговорённые к смерти, отказывались в обмен на помилование провести здесь даже одну зимовку...
Предположительно, русские поморы (так называли тех, кто жил близ Белого моря и впадающих в него рек, — по большей части это окрестности Архангельска) и викинги обнаружили Шпицберген в XII веке — задолго до его официального открытия в 1596 году голландцем Виллемом Баренцем, который, собственно, и нарёк архипелаг Шпицбергеном (в переводе с голландского — «Острые горы»). Русские же именовали Шпицберген по-своему — Грумант, а тех, кто отваживался там зимовать, — груманланами.
Первый раз на Груманте Иван Старостин побывал в 1780 году с промысловой экспедицией от Соловецкого монастыря. Охота на острове Старостина увлекла, и он стал наниматься в промысловики чуть ли не ежегодно. Срубил там себе дом. А когда умерла жена, вообще остался на Шпицбергене, где и провёл последние 15 лет жизни, ежегодно принимая в гости родственников и передавая им богатую добычу.
Весёлый пират?
История не сохранила ни даты, ни места рождения Старостина. Некоторые сведения о нём сообщил бывавший у него в хижине внук Антон Тимофеевич — крестьянин Вологодской губернии, подававший в 1871 году царскому правительству прошение, в котором заявлял, что его предки якобы открыли и заселили Грумант ещё до основания Соловецкого монастыря (а это, на минуточку, 1435 год — чуть ли не за два века до официального открытия Шпицбергена!) Потомок груманланов хотел восстановить старостинское поселение на Груманте, просил льгот на промыслы, но, так и не дождавшись их, умер в 1875 году.
А проживал Антон Тимофеевич Старостин в деревне Песошная Слобода (позднее — Монастырская Пашня) Телеговской волости Великоустюжского уезда.
Ныне это село Телегово Красноборского района Архангельской области. Вероятно, здесь родина и Ивана Старостина, так как проверка метрических книг в Великоустюгском филиале Вологодского госархива, Вологодском и Архангельском областных архивах показала, что Старостины в Великоустюжском уезде не проживали нигде, кроме Телегова. К сожалению, более полных биографических данных не найти — метрические книги местной Троицкой церкви за 1740-1780 годы не сдавались в госархив, а сгорели в Телеговском сельсовете в августе 1931 года...
Антон Старостин в своём прошении упоминает, что ведёт родословную от новгородских ушкуйников (от слова «ушкуй» — парусно-гребное судно XI-XV веков) — бывших пиратов, которые, оставив своё незаконное ремесло, продвигались на Север водным путём и расселялись по берегам рек, озёр и на морском побережье.
И это, пожалуй, всё, что известно о происхождении «весёлого старика» Ивана Старостина.
Пять дней и вся жизнь
После того как по договору 1920 года архипелаг отошёл под юрисдикцию Норвегии (но Россия получила возможность продолжать там добывать уголь), норвежские картографы в подтверждение суверенитета своей страны переиначили исходные русские названия на свой лад, однако сохранили поморские корни, тем самым отдавая дань памяти нашим первооткрывателям.
...Сейчас любой состоятельный турист из России может окунуться в легенду — в рамках пятидневной экскурсии на снегоходах побывать в местах, где окончил свой век Иван Старостин. Стоит это удовольствие каких-то 120 тысяч рублей, не считая перелёта. В переводе на «валюту» времён «патриарха» Шпицбергена — это 30 промысловых зимовок на архипелаге.
Но разве могут сравниться пять дней развлечений с целой жизнью испытаний вдали от Большой земли, которую выбрал наш легендарный земляк? А от него не осталось даже могилы...
Алексей Кудряшов
Полностью материал читайте на сайте газеты «Премьер». Подписывайтесь на наш канал!