От автора
Этот рассказ был написан мною после проведения поисковой экспедиции в М. районе.
Найденное нами место разбитого немецкими войсками советского обоза с раненными в январе-феврале 1942 года, произвело на нас очень сильно впечатление. Одних только воронок с убитыми лошадьми было более пяти, а количество убитых лошадей, по архивным данным составило более двухсот пятидесяти... То, что удалось увидеть, сразу приобретало образы, которые въедались в нашу память. Разбитые части телег, ящиков, огромные воронки с лошадьми, всё это мы видели воочию, в то время как металлоискатели указывали нам на то, что ещё скрыто от наших глаз под небольшим слоем земли…
Октябрь 2019 год.
I
Лошади стояли на небольшом расстоянии друг от друга, таком, чтобы обоз мог спокойно, без суеты и давки начать своё движение. Небольшой пригорок пологой высотки скрывал его от противника, который пристально наблюдал за местностью и активным перемещением наших войск. Редкий смешанный февральский лес не мог похвастаться хорошим укрытием и маскировкой, лишь легкий как пух снег, что кружил среди голых ветвей ледяных деревьев, делал его менее прозрачным.
Несколько солдат обходя телеги и подводы проверяли надежность их креплений и целостность вверенного отряду имущества и снаряжения частей, которые также готовились к прорыву, но на другом берегу небольшой реки, которая больше походила на ручей с глубокой и широкой лощиной. Эта ударная группа должна была принять на себя основной удар во время прорыва, в то время как обоз, прикрываемый одной стрелковой ротой начал бы выход из окружения в месте, откуда немцы частично сняли заслон, ослабив тем самым участок обороны у дороги, которая вела в деревню.
II
Первая лошадь, стоявшая во главе обоза, была рослой и красивой кобылой и если бы не голод и окружение, коими всегда сопровождаются войны, она была бы одной из самых красивых лошадей в конюшне. Снег падал на ее ресницы, а наполненные добром большие глаза беззаботно наблюдали затем, что делали люди. Подошедший молодой солдат, с морозным румянцем на щеках, сняв рукавицы, погладил ее по морде и прижал к своему лицу ее теплый и влажный нос. Лошадь фыркнула и из ее ноздрей вырвались две струи пара, которые тут же растворились в воздухе.
III
Трое солдат и совсем ещё молоденькая девушка – санитарка, обходили подводы с раненными, помогая последним занять более удобное положение для предстоящего переезда – выхода из окружения. В подводах находилось от шести, до восемь человек и таких телег было девять. Это были тяжело раненные. Те же, кто мог передвигаться самостоятельно и хоть как то держать в руках оружие, относился к так называемой прикрывающей группе и должны были действовать совместно с ротой прикрытия.
IV
Волнение пронизывало людей до костей, словно морозный воздух, заставляя их топтаться на месте, дрожать, искать глазами надежду, которая была от них в двух с половиной километров строго на Юг. Несколько недель в окружении и тяжелейшие лесные бои сказывались на всех живых и желающих жить. Многие понимали, что выход из окружения – это будет их последний бой, их последней зимы 1942 года.
Лес на мгновенье онемел и замер. Тишина давила на деревья, воздух сделался разряженным. Первый снаряд упал позади обоза, перевернув взрывом последнюю телегу со снаряжением, тут же рядом ещё разорвались три снаряда. Лошадь, вставшую на дыбы от страха, сразил огромный осколок, распоров ей брюхо, она упала, потащив за собой вторую запряженную в телегу лошадь. Подвод с ранеными опрокинулся, накрыв их собой, но снаряд ударивший точно в перевёрнутую телегу, разбросал разорванные на части человеческие тела, перемешав их с землей и остатками телеги. Снаряды рвались всюду. Лошади даже не успевали тронуться с места, как снаряд либо взрывом рвал телегу, либо убивал одну из запряженных лошадей. Зимняя, морозная тишина спокойного леса сменилась монотонным ревом рвущихся снарядов, раненных, криком обезумевших лошадей. Снаряды, находящиеся в обозе детонировали, запуская смертоносную цепь новых взрывов. Воздух наполнился запахом смерти, страха и бесконечного мучения тех, кто надеялся что вот-вот они выйдут к своим, что ещё немного и их окружение в этих лесах будет самое страшное, что произошло в их жизни…
V
Тишина наступила столь же стремительно, как и прервалась четыре минуты назад. Четыре минуты или двести сорок секунд… именно столько длился смертоносный залп немецких орудий по небольшому квадрату за малой высоткой. Немцы, стреляющие из тех самых орудий, не видели того ужаса, который они творили находясь в полутора километрах от обоза. Они машинально, обыденно открывали затвор орудия, доставая еще теплую гильзу из него, откидывали ее в сторону и заряжали новый снаряд… Минометная батарея, дав несколько точных залпов из шести орудий, готовилась покинуть позиции, дабы не быть обнаруженными и уничтоженными.
VI
Спустя десять минут, к месту где находился обоз, вышли они. Идя настороженно, опасаясь за собственные жизни, они подходили с разных сторон, взяв тем самым эту высотку в кольцо. Они шли молча, немая смерть в человеческом обличии. Было слышно как стонут раненые, заполняя воздух болью, как потрескивая догорают остатки телег и поваленные взрывами деревья, наполняя воздух жженным смрадом. Немецких солдат было семнадцать. Подходя ближе, они искали глазами любые движения, любые шевеления или звуки, не вписывающиеся в их картину. Один из немецких солдат подойдя к одному из остолопов, остатку комлевой части большой сосны, что-то сказав произвёл выстрел. У этой сосны пряталась та молодая санитарка, которая ещё недавно помогала раненным. Её худенькие и почти еще детские перебитые ноги приковали ее к дереву с надеждой… Последовала еще одна команда, за ней выстрел. Так немцы предупреждали , что они нацелено производят выстрел, чтобы не вносить панику в их рейд, который они гордо называли «Vergeltungsaktion» - акция возмездия. Выстрелы начали слышаться всюду резкие, холодные, смертоносные. Каждый выстрел обрывал чью-то судьбу. Каждый выстрел забирал с собой в пустоту из чьей-то семьи сына, дочь или отца… Немцы добивали лошадей, добивали раненых, стреляя во всех, кто хоть как то подавал признаки жизни, или же казался им не похожим на мертвого.
VII
Они ушли. Тела разбросанные по склону высотки медленно укрывал пушистый, белый снег. Земля впитала кровь убитых людей и лошадей. В этом обозе погибли все. Жизнь на этом небольшом пяточке перестала существовать, воздух этого места заполнился пустотой, а почву до краёв наполнила смерть. Страх и ужас воцарился на этом месте на вечность человеческую, как назидание живым о той войне.
Спустя много лет это место было засажено молодыми елями, они ровными рядами взросли на земле мертвых, словно те убитые солдаты и лошади поднялись из земли. Птицы в этом месте не вьют гнёзд, не поют весной свои прекрасные песни, звери обходят это место стороной. Даже солнце не старается пробиться через ветви деревьев, чтобы греть эту землю. Лишь ветер, обнимая стволы взросших елей, сделав небольшой поворот, огибая высотку, стремительно уносится с этого места, пошатнув их кроны…
ЕЕ88 Октябрь 2019