1227 год РХ. Йеке Монгол Улус — Великое Монгольское государство погрузилось в глубокий траур. Умер Великий Хан. Потрясатель Вселенной Чингисхан упокоился в необъятной Степи, место захоронения сровняли и провели по нему табуны из тысяч лошадей. В столице Империи Каракоруме хранил опустевший трон его младший сын Толуй, ожидая момента, когда курултай монголов поднимет вверх на белом войлоке нового Великого Хана. Кого покажут Великому Небу, было известно давно — Угедея, как приказал, сами понимаете, кто. Третий сын Чингисхана и Бортэ слыл весельчаком, забиякой и горьким пьяницей. Отличался немалой физической силой, безусловной верностью и честностью, обладал недюжинным даром полководца и способностями прекрасного администратора. В 1229 году курултай единодушно нарек его кааном (каганом), шумно отгулял несколько недель и стал ожидать первых приказаний Великого Хана. На первом же трезвом Совете высшего руководства Йеке Монгол Улус многие чингизиды заметно погрустнели. За спиной Угедея мрачной скалой возвышалась фигура Субэдэя-бахатура, «свирепого пса» их безвременно почившего батюшки и деда Чингисхана. И стоящего рядом молоденького Бату-хана, сына Джучи, нового владельца огромного западного Улуса. Прежний хозяин за полгода до смерти Чингисхана был жестоко убит по его приказу. Но скорее всего изведен доброхотами. Из числа тех, кто с опаской рассаживался в огромной юрте Угедея слушать волю каана и могущественного Субэдэя.
В кольце проблем. Прежде чем отправиться в Северную Евразию на границу Дешт-и Кыпчака, Волжской Булгарии и княжеской Руси, необходимо кое-что знать о «внутренней кухне» монгол тех лет. Не все было безоблачно и ладно там. Похороны Чингисхана стали значимым политическим мероприятием сами по себе. Субэдэй и его «военная» партия при дворе сделали так, что хранителями «священной рощи» основателя монгольской империи стали урянхаи, соплеменники одноглазого полководца. А не кияты-монголы, имеющие на это полное право по укладу и традиции. Скандал. Попрание устоев. И страх перед свирепым нравом автора Ясы, чьей воле беспрекословно подчиняется немалое войско монголов.
На Субэдэя после смерти Чингисхана свалилась тяжкая ноша военного планирования и ведения уже начатых войн. Государство Си Ся терпит окончательное поражение, и весной 1228 года столица тангутов Чжунсин сдается. Обычно лояльные в таких случаях монголы учиняют жуткую резню, словно жертвоприношение по умершему Чингисхану. На севере Китая — бесконечная вязкая война, чжурчжэни даже одерживают локальные победы. Последний хорезмшах Джелал-ад-Дин не без труда, но сдерживает монголов у Исфахана, успешно поджигает освободительные восстания на Кавказе. Первая «мировая монгольская война» ведется на всех тысячекилометровых фронтах. Освободившийся после поражения Субэдэя в «бараньей битве» Дешт-и-Кипчак (половецкие степи) вновь занят прежними хозяевами, нависая военной грозой над Улусом Джучи.
Новая метла. Успешно развеяв «политику добрососедства», предпринятую убитым страшим сыном Чингисхана в своих владениях, Субэдэй направляется на Запад сразу после похорон Чингисхана. Получив формальное разрешение регента Толуя, фактически берет в заложники подрастающих детей Джучи, начиная пестовать и направлять их в русло замыслов завоевателя-деда, а не дипломата-отца. Собрав немалую силу (до 30 тысяч войска), «железный пёс» появляется в междуречье Урала и Волги и планомерно начинает истреблять кипчаков и часть непримиримых башкир, мирно живших с Джучи почти шесть лет. Его цель понятна — поступательно приблизиться к границам Волжской Булгарии, поквитаться за своё унизительное поражение. Подготовить плацдарм для рывка на Восточную Европу, захватить гигантский торговый путь по Волге.
Резко меняется сама политика монголов в этом регионе. Окончательно оформилось отношение к племенам кипчаков, обитающих западнее Урала и Волги. Никаких союзов, никакого нейтралитета! Вассалитет или смерть! Субэдэй, успешно рассоривший Кавказ и окрестности тактикой «все против всех, но с монголами выгоднее», забросил свои же дипломатические упражнения и предложил невеликий выбор: тотальный геноцид, бегство из Дешт-и Кыпчака, полное подчинение. Кто не спрятался — я не виноват. Все тюркские народы, что тогда и позднее оказались на пути монгольских корпусов, — расценивались как объекты покорения, а не потенциальные союзники.
Перед новой грозой. После того как «непобедимые монголы» еле унесли ноги из южнорусских и кыпчакских степей, жизнь там нормализовалась. Волжские Булгары стали «героями дня», с ними начали заискивать венгры и прочие восточноевропейские государи и князья. Режим военного положения был снят полностью, поток товаров из Великого Города (столица Булгарии) возобновился без прежних ограничений. Половцы, памятуя об унизительной взбучке, стали мстить временным союзникам Субэдэя 1223 года издания. Сцепившись промеж себя, с уральскими тюрками, казахскими ханами и продолжая выяснять отношения с аланами и прочими кавказскими народами. Не забывая участвовать в русских разборках.
Русские князья… Тьфу короче, на все их две дюжины «столов». Никакого вывода из Калки не сделали. Владимирский Юрий с шурином Михаилом Черниговским и кучей сателлитов набросились на Господин Великий Новгород. Чернигов захватил Олег Курский, завязалась крупная потасовка между Северо-Восточной и Южной Русью. Посмотрев на этот балаган — вторглись литовцы, наскоком взяли Старую Руссу, разграбили псковско-новгородские земли, вломились на Смоленщину. Там огребли от папы Александра Невского, еле унесли ноги. Но Новгород, Псков, Полоцк и Смоленск урока не усвоили: затеяли «дружбу» с молодой Ганзой, шведами и орденскими рыцарями-католиками… Их стали мечом вразумлять «добрые православные» соседи.
Возбудился битый на Калке Мстислав Удатный, устроивший загадочную возню вокруг своего стольного города и княжества на пару с зятем Даниилом. Потом закипели жестокие стычки вокруг престольных прав на Луцкое и Волынское княжества. Владимир Киевский и Михаил Черниговский рассорились и вцепились друг другу в глотки. Как обычно, призвали половцев до ансамбля. Впутали венгров короля Белы и поляков Конрада Мазовецкого. Тевтонские рыцари, почуяв княжью слабину, вломились на Волынь… И т.д... И т.п…Тьфу еще раз.
«Булгарский рецепт». В те времена выглядело немного странно вот что… Победители великого Субэдэя, волжские булгары продолжали готовиться к отражению нового нашествия. Усиленно укреплялись крупные города, стали перестраиваться фортификации многих поречных городищ. Особенно в Закамье. Столица страны — Великий город (Булгар на Черемшане) — вообще превратилась в гигантскую стройплощадку. Вокруг внешнего города-посада возникла третья линия укреплений. Вокруг внутреннего — дополнительная линия стен и башен.
На восточных и юго-восточных рубежах появлялись новые засечные линии и огромные земляные валы. Поймы рек Камы, Урала, Белой, Кондурчи, Большой Черемшаны, Ики …день за днем превращались в непреодолимые для конного войска укрепрайоны. Десятки, а скорее всего, сотни тысяч людей лопатили тонны земли, рубили леса, строили стены и укрепления. Войска после «бараней битвы» распущены не были, выдвинулись на дальние восточные рубежи.
Озаботились в Волжской Булгарии и сохранением мира с неадекватным русским соседом.
«Они возили жито по Волге и во все города продавали, и тем великую помощь сделали. Князь же болгарский прислал в дар великому князю Юрию 30 насадов с житами, которые князь великий прислал с благодарностью, а к нему послал сукно, парчи с золотом и серебром, кости рыбьи и другие изящные вещи».
В 1229 г. мир был продлён еще.
«В то время князь болгарский... прислал к великому князю Юрию Всеволодичу послов для учинения мира, князь же великий принял их счастию. И прислали с обеих стран послов, знатных людей, на место близ границы Русской на остров, именуемый Коренев. И оные учинили мир на 6 лет, купцам ездить в обе стороны с товарами невозбранно и пошлину платить по уставу каждого града безобидно; (бродникам) рыболовам ездить с обеих сторон до межи; и иметь любовь и мир, пленников всех-освободить; а если будет распря, судить, съехавшись судьям от обоих на меже».
Как удалось за столь незначительное время организовать оборону гигантских пространств? Честно говоря, обозревая все эти «укрепрайоны» — не знаю. Рецепты столь неординарной оборонительной логистики утеряны. Понятно, это делалось булгарами и раньше из века в век. Несмотря на сообщения русских и гейропеских летописей о «вечном отхватывании люлей» булгарами, — они перманентно расширялись… и от всех успешно отбивались. Когда лень было — откупались, могли себе позволить на полной волжской монополии. Кусок за куском откусывали новые земли. А в 1220 году фантастически ускорились…
Археология дает достаточно понятную картину подготовки. На новом месте сначала появлялся укрепленный док-пристань. Потом небольшой военный замок-городище, затем и полноценный городок с сильными стенами-башнями-валами (от 12 метров и выше, на минуточку). Торговля охранялась, сделки были безопасны, население добровольно-принудительно начинало распределяться вглубь новой территории, устраивать засечные полосы, пахать землю, обустраивать свои укрепленные поселения. Все «трудовые мигранты» в городах Булгарии не задерживались — отправлялись на фортификационные «стройки века». Беженцы целыми племенами получали свой сектор проживания-обороны и тоже не ленились, судя по объемам работ и срокам их исполнения… Но размах все равно поражает.
А что же Субэдэй? Направившийся так срочно на восточную границу Дешт-и Кыпчака в 1227 году? Чем он там занимался, кроме выбивание бубны половецким родам? Версий историков — ноль. А мыслей немало, своей готов поделится…
Опалив шкуру и усы в первой схватке с булгарами, «железный пес» теперь очень вдумчиво занялся внутренней политикой. Разумно решив, что Улус Джучи — это своя территория, где должны царить мир и благодать. Все, что за границами на запад — вражеская земля, где никаких союзов и равных договоров быть не должно, только подчинение (или геноцид). Для этой идиллии ему не хватало самой малости — башкир. Оставить в тылу их непокоренные, свободолюбивые племена он не мог. Следует помнить, что само подчинение монголами земель, населенных башкирами, затянулось на несколько десятилетий.
Первое соприкосновение двух народов произошло еще в 1207 году во время похода Джучи против «лесных народов» на среднем Иртыше. После чего «башкирды», как именует башкир Казвини, присутствуют практически во всех списках народов, подлежащих покорению. Вторая встреча башкир и монголов относится к 1216 году, ко времени похода Субэдэя в пределы Дешт-и-Кипчак, когда он с Джучи и Тохучаром преследовал меркитов. Оба раунда были почти бескровны, но вооруженный нейтралитет заняли обе стороны. До поры до времени.
В период хорезмийской кампании Чингисхана и Великого Рейда Субэдэя-Джэбэ в 1220–1223 годах башкиры вновь почувствовали прямое давление со стороны монголов. А сразу после смерти Чингисхана к ним напрямую ввалился с тремя полнокровными туменами Субэдэй… С прямым вопросом: «Война или … гражданство Улуса Джучи?». Что загадочно — очевидных успехов в той политике не было, источники вообще не поминают о каких-либо успехах Субэдэя. Или яростном сопротивлении башкир «до последней капли крови». Ваше мнение? Их приняли в состав державы на союзных условиях, как ойратов или уйгуров? Или в загадочной истории опять обнаружена «белая дыра»?
Продолжение следует.
Читайте по теме: