Мини было одиннадцать лет, когда она уже научилась заваривать правильный чай и помогать маме в буфете.
"Мини" на самом деле была их общая с мамой фамилия, а не имя маленькой девочки, но пока она носила фамилию и вместо имени. Согласитесь, что звать кнопку с длинными косичками и любопытным носом "Эмилия" как-то слишком длинно, правда же? До Эми, он пока тоже не доросла, а вот "Мини" в самый раз.
А маму Мини звали Амелия. Эмилия и Амелия. Две очаровательные лилии чайного буфета.
Мини и мама работали в буфете большого современного Отеля в Деловой части Лондона. Точнее, работала мама, а Мини помогала готовить ей чай. На традиционный пятичасовой чай, в буфете мамы, собиралось огромное количество очень занятых людей, но дела-делами, а пятичасовой чай, не отменят никакие метеориты, обвалы домов и акций.
Амелия так и говорила своей кнопке: - "метеориты метеоритами, но наш чай должен быть всегда готов к пяти часам".
И к пяти часам Мини всегда помогала маме готовить чай. Она рассыпала заварку по маленьким, пузатым, белым чайникам, а мама потом наливала туда кипяток. Иногда Мини сама подходила к большом бойлеру и нажимая на большую красную кнопку, наливала кипяток в чайники.
И, как истинная англичанка, впитавшая это знание, видимо, с первой чашкой выпитого чая, Мини считала, что чашка хорошего чая, это самое лучшее лекарство от почти любой болезни или жизненной катастрофы.
Каждый день, люди, которые приходили в буфет Отеля говорили о работе. Это были самые настоящие трудоголики. Люди искрящиеся работой, но прикоснувшись к бокам белого чайника, стоящего у каждого из них на столе, открыв крышечку, чтобы посмотреть заварился ли чай, налив немного чашку и глотнув, они забывали не только о работе, но и где они находятся и даже как их зовут. Был только чай, который наполнял каждого из них янтарным теплом.
Было где-то без двадцати шесть, когда Мини увидела его. Он сидел за самым темным столиком, в углу зала. Перед ним не стояло ни чайника ни чашки, зато весь стол был завален таким количеством бумаг, что в какой-то момент Мини показалось - если он достанет из портфеля еще одну бумажку и положит на стол, то бумаги потом хлынут на пол и заполнят весь зал. Затопят его и вырвуться наружу буфета бумжным наводнением.
Мини взяла чайник с заваркой, залила туда воды и прихватив чайную пару, белую, под стать чайнику, пошла к столу, самого большого трудоголика из всех, что она когда-либо видела.
Глубокие тени под глазами говорили о том, что этот человек последний раз спал вчера. Или позавчера. А может быть пару недель назад. Мама Мини всегда говорила, что, если человек "панда", а этих мишек Мини очень любила, то значит такого человека нужно пожалеть и отправить спать. Мужчина, как раз глубоко вздохнул и запустив руки в свои и без того растрепанные волосы явно приготовился рвать их на себе, когда подошла Мини.
- Ваш чай, сэр, - Тон, голос и интонация, с которыми Мини произнесла эту фразу были настолько безупречный, что кажется они возникли в воздухе светящимися линиями и приземлившись на стол освободили там среди бумаг место для чайника и чашки.
- Спасибо, Мини, - поблагодарил ее незнакомец. В его голосе звучала плохо прикрытая паника дэд-лайна, ужас последнего дня перед сдачей проекта, и страх нехватки последней минуты перед докладом. Все это было таким пугающим и вибрирующим, что Мини захотелось, подойти и погладить его по голове. Потому Мини отодвинула стул и села напротив него чинно положив руки на колени.
С самого раннего детства, видимо, с той самой первой чашкой чая, Мини впитала еще одно знание - каждому взрослому нужен свой слушатель. Отвечать, и вообще говорить и тем более понимать, о чем тебе говорят, было при этом совсем не обязательно. Мини просто слушала окружающих взрослых и кивала.
Незнакомец отпил чая и удивленно посмотрел на Мини. Мини приподняла брови и изобразила самое заинтересованное выражение лица.
Он вздохнул.
- Знаешь, чего я ненавижу, Мини? Когда кто-нибудь спрашивает у тебя, - "Как дела?". Ты жалуешься на завал работ, на вопросы, которые пока не можешь решить и тебе в ответ говорят "Все будет хорошо". Почему никому не приходит в голову сказать, как именно все будет хорошо? Это же самое важное, чтобы кто-нибудь сказал тебе сказал, как все сделать так, чтобы было хорошо. Как вообще все это сделать?
Мини усиленно закивала. Просто чтобы поддержать его.
- И что мне теперь делать? - Спросил отчаявшийся взрослый трудоголик.
- Выпить чая. А потом все будет хорошо. А как именно...
- Да? Как именно?
- Медленно. И вкусно. Как чай. И спокойно. Если спокойно, то тогда все точно будет... так, как вы захотите. И с ноткой здорового пофигизма. Моя мама говорит, что это очень полезно.
- Пофигизм?
- Да. Он же, как бергамот в чае. Совершенно не лишний и очень к месту. Да?
Трудоголик посмотрел на Мини долгим немигающим взглядом, и медленно кивнул.
- И передайте это остальным! - Сурово сказала Мини.
Трудоголик улыбнулся Мини и, отпив еще чая, откинулся на спинку стула. Мини пошла обратно к буфету, и когда она обернулась, ее недавнего собеседника уже не было за столиком. Как не было и бумаг. Только чайник и чашка. Но голоса в зале стали звучать менее... по-деловому. Словно люди вспомнили, что традиционный пятичасовой чай, был создал именно для того, чтобы забыть про работу. И пить чай. И все будет хорошо. Медленно и вкусно. Как чай.