Название нашего города впервые прозвучало на весь мир более шести десятков лет тому назад: уничтожение над Уралом американского самолета-разведчика породило грандиозный скандал, в конечном счете изменивший историю человечества. Казалось бы, в этом сюжете не осталось никаких тайн: ему посвящены тысячи газетных заметок, десятки книг. Однако…
Без конца повторявшиеся десятилетиями описания событий 1 мая 1960 года, если присмотреться, представляют из себя набор общих слов: «Когда самолет противника на высоте 20 км подлетал к Свердловску, ракетчики майора Воронова из подразделения, дислоцированного в районе деревни #Косулино …» С какой стороны приближался? Каким курсом летел? Молчит степь, не дает ответа. В перестройку официально было признано, что в ходе охоты на U-2 был сбит наш #истребитель лейтенанта Сафронова. Но подробностей не прибавилось даже после этого, хотя, казалось бы, скрывать что-то уже не имело смысла. Причины молчания стали ясны, только когда совсем недавно был рассекречен фрагмент архивов.
Документы лгут, как свидетели
О происходившем в уральском небе спустя несколько дней подробно докладывал Главнокомандующему войсками ПВО страны маршалу Бирюзову командующий 4-й отдельной (Уральской) армией #ПВО генерал-лейтенант Коршунов. Одновременно в Свердловске работала целая межведомственная комиссия, в которую входил заместитель Главнокомандующего войсками ПВО по научно-технической работе генерал-майор Кулешов. Он тоже составил рапорт Бирюзову. На первый взгляд, оба документа рисуют одинаковую картину событий: проходя над Вишневогорском (Челябинская область), U-2 заложил крутой вираж вправо, затем по плавной дуге влево как бы стал облетать Свердловск на солидном расстоянии.
Перелетев шоссе «Свердловск – Тюмень», он круто повернул влево и пошел на #Свердловск севернее этой трассы. Там U-2 и прикончили. Но, если вчитаться, рассказы генералов отличаются в существенных деталях. Кулешов указывает, что Пауэрс над Вишневогорском повернул вправо на 60 градусов . У Коршунова же U-2 выписал какую-то замысловатую загогулину: вначале лёг на обратный южный курс, но уже вскоре повернул под прямым углом налево.
А ведь координаты самолёта-нарушителя в точности фиксировались советскими локаторами. Вот, пожалуйста, оба генерала прикладывают к своим сообщениям соответствующие карты… каждый свою. Может, локаторов было несколько? Да. На карте дотошного Кулешова вычерчено несколько трасс полёта U-2: одна – по данным «дальнобойного» локатора 57-й зенитно-ракетной бригады с холма севернее Уктуса, другая – по данным собственных радиолокаторов разведки целей зенитно-ракетных дивизионов этой бригады, расположенных вокруг Свердловска. Эти трассы отличаются друг от друга не сильно, и обе они ничуть не похожи на трассу с карты Коршунова.
Относительно трассы #U-2 в последние минуты полета доступны показания свидетеля с другой стороны «баррикад» – самого Фрэнсиса Г. Пауэрса. По возвращении в США его подвергли допросам в ЦРУ, стенограммы которых опубликованы. На подлёте к Свердловску он повернул вправо, после чего влево – на северо-западный курс. Всё, как в докладах наших генералов? Нет. Северо-западный курс U-2, по словам Пауэрса, должен был пройти над неким аэродромом южнее Свердловска (видимо, имеется в виду Арамиль, там в те годы была военная база) и южными окраинами города. Достаточно одного взгляда на карту, чтобы понять – совершая все описанные Пауэрсом эволюции, U-2 оставался существенно южнее Сибирского тракта и восточнее Свердловска не оказывался! Кто лукавит, генералы или #Пауэрс ? Нужен какой-то третий свидетель. И он есть. Молодой офицер ПВО Пётр Старун утром 1 мая находился на КП 37-й зенитно-ракетной бригады, прикрывавшей атомные объекты на севере Челябинской области. По его словам, никаких маневров над Вишневогорском U-2 не совершал, так и летел северным курсом на Свердловск, лишь на самой границе зоны ведения бригады начав поворот вправо. Это полностью стыкуется с рассказом Пауэрса.
Первый выстрел
Согласно утверждениям генералов, ракетный комплекс под командованием подполковника Новикова, расположенный в семи километрах южнее деревни Полдневая недалеко от города Полевской, выпустил в U-2 ракету, едва тот приблизился. Но как раз в этот момент U-2 над Вишневогорском резко изменил курс, в зону поражения Новикова не вошел. Ракета до него не долетела. Правда, в описаниях этой стрельбы опять-таки многое настораживает. Существенно разнятся и время пуска, и расстояние до цели в этот момент. И все эти рассуждения, что ракета не попала, потому что в принципе не могла попасть, выглядят как-то чужеродно. Офицеров с первых курса училища приучают в донесениях не рассуждения свои излагать, а приводить факты с указанием источников. «Я увидел». Или «такой-то доложил, что…» Именно так, кстати, Коршунов и Кулешов описывают последующую стрельбу дивизионов, расположенных под Свердловском.
По словам Старуна и Пауэрса, самолет не просто вошел в зону поражения Новикова, но даже и пересек её. Получается, ракета не попала по какой-то технической причине или в силу ошибки ракетчиков? И генералы это пытаются скрыть? Но при этом Кулешов честно признает, что соседний комплекс в районе деревни Щелкун не то, что не попал, а вообще в силу неисправности выстрелить не смог. Как и другой комплекс, дислоцированный в Кыштыме. Но что о причинах промаха Новикова говорит Старун? Ничего. Потому что он утверждает, что Новиков… попал! На КП бригады получили его доклад: «Была команда «К-три»». Это сигнал включения взрывателя ракеты, который наземная аппаратура выдает, когда ракета идет точно на цель, и расстояние между ними составляет всего несколько сотен метров. После этого практически наверняка следует попадание.
Мама вносит ясность
Споры о том, сбил Пауэрса на самом деле #дивизион Новикова или всё-таки Воронова, идут уже не одно десятилетие. Причем победу Новикову отдают не только «диванные эксперты», которые на дух не выносят ничего официального и советского, или бывшие военнослужащие «кыштымской» бригады. В музее одного из оборонных заводов, который в 1950-х годах участвовал в выпуске зенитно-ракетных комплексов #С-75 , истории с Пауэрсом, понятное дело, посвящён один из главных стендов. Имеющаяся там карта недвусмысленно указывает – сбил Новиков!
Однако против «версии Новикова» говорит одно очень простое соображение. Обломки U-2 упали в районе деревень Косулино и Поварня. От ближайшей точки, где выпущенная из Полдневой ракета могла «достать» U-2, до этих мест несколько десятков километров. После разрушения самолета притяжение Земли властно тянет обломки вниз, высоту в 20 км они преодолевают всего за несколько минут. И в то же время сопротивление воздуха стремительно гасит горизонтальную скорость, которую в момент попадания имел самолет. Так что обломки, конечно, падают не под тем местом, где в самолет угодила ракета, но и пролететь несколько десятков километров они тоже не в состоянии.
Может быть, #ракета лишь слегка зацепила U-2, и он еще планировал несколько минут? Но Пауэрс вспоминал совсем другое: вспышка – и тут же всё стало разваливаться. Еще важнее, что, по его словам, самолет был сбит в тот момент, когда ложился на северо-западный курс над Арамилью. Это – зона действия комплекса Воронова, но никак не Новикова. Ему вторит и еще один независимый свидетель. Много лет мне моя мама, Лидия Ивановна Кощеева рассказывала, как 1 мая 1960 года шла на первомайской демонстрации в колонне НИИтяжмаша: «Мы подумали, что это какой-то фейерверк».
– А ты помнишь, где был взрыв? – спросил я, опасаясь стандартного ответа «Ой, да уж сколько лет прошло…». И услышал в ответ чеканное:
– Конечно! Мы были на Карла Либкнехта напротив Музкомедии. Я стояла лицом по ходу движения. Облако появилось чуть ли не прямо над головой у меня, немного правей.
– Как бы над «Октябрем»?
– Да.
Для тех, кто плохо знаком с географией Екатеринбурга, поясню. Театр Музкомедии и кино «Октябрь» (ныне «Колизей») – это практически центр Екатеринбурга. Колонна в этот момент двигалась примерно курсом 170 градусов. Так что «немного правее» – это на юге. А если допустить, что «чуть ли не прямо над головой» означает угол возвышения 60 градусов , то выходит, что взрыв на высоте 20 км произошёл в 10 км от наблюдателя по горизонтали. То есть примерно над поселком Елизавет. Эта точка идеально ложится на описанную Пауэрсом трассу полёта. Правда, получается, что он в этот момент не ложился на северо-западный курс, а уже лёг на него.
Пассивные помехи
Аргументов сторонникам версии, что победителем того воздушного боя были ракетчики Новикова, добавляют опубликованные в Интернете спустя десятилетия воспоминания Ивана Цисаря, служившего в дивизионе Воронова. В стрельбе он не участвовал, отдыхал в общежитии, но именно ему Воронов поручил составлять боевой отчет о происшедшем. По словам Цисаря, он отправился «снимать показания» со старшего лейтенанта Эдуарда Фельдблюма, который, собственно, и нажал кнопку «Пуск». Фельдблюм ему рассказал: когда ракета уже подходила к цели, отметка цели на экране локатора вдруг сменилась на облако маленьких отметок. А затем Фельдблюм видел, что отметка ракеты прошла через это облако. Из чего и сделал вывод: ракета цель поразить не смогла, противник применил пассивные помехи. Проще говоря, стал разбрасывать что-то типа полосок фольги, сбивающие с толку локаторы ПВО.
Никакого оборудования для постановки помех на U-2 не было. Напрашивается объяснение: всего за считанные секунды до попадания ракеты Воронова самолет разрушился, будучи за несколько минут до этого подранен ракетой Новикова. Донесения Коршунова и Кулешова подтверждают рассказ Цисаря: согласно им, Воронов доложил о своем промахе и постановке противником помех на главный командный пункт 4-й армии, там с его выводами согласились. И тут вот что интересно. Рассказывая всё Цисарю, Фельдблюм не сокрушается: «Как я так лопухнулся-то». И Цисарь над ним не потешается. И генералы не осуждают офицеров ГКП, которые поверили в пассивные помехи.
Но при этом для генералов является абсолютной истиной, что U-2 сбило подразделение Воронова. Фельдблюм не удивляется, что его и товарищей представляют к госнаградам, Цисарь тоже. Но ведь либо одно, либо другое. Если на комплексе Воронова была команда «К-три», человек, заговоривший о пассивных помехах, вызвал бы бурное удивление коллег – картина на радаре подтверждала, что ракета разнесла самолет в клочья. Но если «К-три не было», ни о каком попадании речи идти вообще не могло. Взрыватель-то на ракете остался не включен. А чтобы ракета болванкой врезалась в самолет – ну, это микроскопичная вероятность. Даже если самолет вскоре упал, никто бы не стал видеть в этом заслугу Воронова. Все эти рассуждения о пассивных помехах – еще одна порция лукавства.
Правдоподобное объяснение
Даже когда широкой общественности стало известно о гибели Сафронова, умалчивалась весьма существенная деталь – в какой момент трагедия произошла. Общественность сама уже додумывала, что нас самолет, видимо, подставился под огонь ракетных батарей, когда они стреляли по U-2. Но на самом деле история получилась куда более чудовищной. Сафронов был сбит в 09:23. Пауэрс – в 08:53, то есть за полчаса до этого! Обломки самолета-нарушителя догорали на земле, но уральская ПВО продолжала напряженную охоту на U-2…
В конце 1950-х в зенитных войсках происходила грандиозная революция – переход на ракеты. Как и всегда в подобных ситуациях, опыт из достоинства превращался в порок, тянул своего обладателя в прошлое. На ГКП армии в то утро дежурили опытные офицеры. Все эти ракетно-радиоэлектронные премудрости были для них «птичьим языком». Они были не в состоянии переварить поток поступавшей информации. К новому оружию они относились неприязненно: так бы жили спокойно, а тут... Это выливалось в неверие в его возможности.
1 мая триггером послужил победный доклад Новикова, ошибочность которого была очевидна. Наступило плохо сдерживаемое торжество: «Мы так и думали, что эти ракеты не так уж и хороши!». На этом эмоциональном фоне победный доклад Воронова тоже был воспринят со злым недоверием – еще один снайпер выискался! Офицеры не анализировали ситуацию, а подыскивали что-то, что доказывало бы их правоту. И нашли – вон же, радар по-прежнему обнаруживает в воздухе какую-то цель. Правда, эту отметку локаторщики начали вести еще несколько минут назад, и тогда она наблюдалась одновременно с отметкой U-2. От места, где минуту назад находился U-2, она сейчас находилась двумя десятками километров севернее.
Но всё это было отброшено и забыто. Впрочем, в оправдание офицеров ГКП можно сказать: опознаватель «свой-чужой» показывал, что цель – не наша. Вот только стал бы слушать министр обороны Малиновский эти оправдания командования 4-й армии и их непосредственного начальника Бирюзова? Вряд ли. Так что решили создать «виртуальную реальность». Ракетчиков Воронова «убедили», будто они докладывали о том, что сбить цель не удалось. Новиков, видимо, участвовать в этом цирке отказался – так что его вообще вычеркнули из истории. Заодно после изменения трассы полета U-2 получалось, что он был сбит чуть ли не там, где в этот момент пролетали перехватчики. Ну, а всё остальное вполне можно было объявить «извинительными ошибками».
Спасая прогрессивное начинание
Однако в состав комиссии, которая тогда отправилась в Свердловск, входили не только представители ПВО, но и оборонного отдела ЦК КПСС, военной контрразведки КГБ. Что касается последнего ведомства, его представители и так постоянно находились в воинских частях. Они наверняка провели собственное расследование и доложили результаты по своей линии в Москву. То есть ни Коршунов, ни даже Кулешов не стали бы заниматься фальсификациями, если не были бы уверены в том, что и ЦК, и КГБ на их стороне. Но тем-то что за интерес? Вряд ли им было дело до Бирюзова и его подчиненных.
Вопрос, судя по всему, был значительно глубже. Шла острейшая конкуренция между родами и видами Вооружённых Сил. Политическое руководство СССР здраво отдавало себе отчет, что едва восстановившейся после войны экономике страны не под силу тянуть на себе развитие всех мыслимых вооружений. Надо от чего-то отказываться. Драматизм процессу придавал импульсивный нрав Хрущева. Успехи в создании баллистических ракет поставили крест на развитии авиации и ствольной артиллерии. К чему-то подобному дела клонились и в ПВО. Появление мощных зенитно-ракетных войск ставило под угрозу будущее истребительной авиации ПВО. Недаром авиаторы так старались любой ценой сбить U-2 сами.
Утром 1 мая ракетчики заработали немало очков, поскольку U-2 сбили всё-таки они – но одновременно они крепко подставились. Теперь кто-нибудь мог положить перед Хрущевым фотографию жены и сына Сергея Сафронова и сказать: «Ракетчики не видят, в кого стреляют! Сегодня одного человека сбили, а завтра что? Целый авиалайнер? Да, раньше наша авиация не могла сбивать высотные цели, но теперь появляется соответствующая техника…» И развитие зенитно-ракетных войск было бы остановлено. Грамотные специалисты, конечно же, понимали, что это означало бы катастрофу – страна оказалась бы беззащитной. Поэтому и пошли на подлог…
Оригинал статьи размещен в августовском номере журнала Уральский следопыт за 2020 год здесь http://www.uralstalker.com/uarch/us/2020/08/42
автор Лев Кощеев
✅ Подписывайтесь на материалы, подготовленные уральскими следопытами. Жмите " 👍 " и делитесь ссылкой с друзьями в соцсетях