Такси мчало нас через пылающий жаром хаотичный город. Роскошные виллы, заколоченные, уже начинающие обваливаться от заброшенности дома, модные бутики и террасы кафе, такие же дряхлые, как и редкие посетители. И бесконечные сигналы машин, от которых я не переставала вздрагивать. В бюрократически- дисциплинированной Франции на сигнал можно нажимать, если только тебе грозит врезаться в кого-то или что-то. Здесь же сигналили, чтоб поприветствовать, обругать, пофлиртовать с понравившейся девушкой, напомнить, что уже давно горит зеленый и было бы неплохо уже оторваться от смски и поехать вперед. Больше сигналов пугала только бесконечная череда мотоциклов. На них ездят все, подрезая друг друга, виртуозно заворачивая в узенькие венецианские улочки. Больше всего меня поразил огромный дяденька на нежно-розовом крошечном мотоцикле, руливший мотоциклом одной рукой, во второй он держал огромный, под свою стать, стаканчик к кофе. Не просто держал, а пил на ходу. Было семь вечера, город только просыпался от полуденного зноя...
Я все ждала, когда же нам навстречу откроется море, я ведь и гостиницу выбирала только ради близости к морю: надела босоножки, спустилась по лестнице, и вот уже морские волны гладят твои ступни, привычные к каждодневным кроссовкам и непривычные к теплому песку.
Такси остановилось у еще крепкого, но давно не видевшего ремонта, здания.
Нет, я знала, что за эти небольшие, еще доковидовские, расценки, меня не будет ждать люксовый номер на несколько звезд, но я минималист по натуре: чистая постель и вода, что еще надо? Правда, гостиница предлагала еще и завтрак, но на завтрак мы ни разу не спустились. Я предпочла утренние прогулки раннему завтраку.
В стареньком отеле, видавшем и лучшие времена, время остановилось в 90-ых. Здесь даже не было компьютера, все данные о посетителях вписывались вручную в толстые тетради с плотной обложкой, которые были аккуратно расставлены на полках. У стойки был старомодный звонок, на который вышла пожилая гречанка. Я еще не знала, что в отеле разыгрывалась старая как мир история отцов и детей, история семьи, которую вытягивает на себе хрупкая, но давным давно забывшая об этом женщина.
Семейный отель, наверное, был когда-то гордостью и хорошим доходом для семьи. Лет тридцать-сорок назад он был хорош, с кондиционером и лифтом, правда, вмещающим одного человека. Кондиционеры с тех пор не меняли, лифт тоже. Бар и столовая до боли напоминали советские столовые, знакомые по фильмам. Сама я их в силу возраста не застала.
Нет, мне все это не мешало, но каждый раз становилось жалко сына хозяев, сидящего со скучающим лицом за стойкой. Полная апатия и чувство обреченности быть привязанным к этому отелю, к этой стойке... Изредка он составлял компанию отцу, который обедал или ужинал на террасе отеля. Отец, уже пожилой, грузный, появлялся только вечером, когда спадала жара. Занимал свой столик и смотрел куда-то вдаль, даже не обращая внимания на редких посетителей отеля.
В этом отеле не переставая двигалась только хозяйка, немолодая уже женщина. На ней были утренние завтраки, переговоры с посетителями, закупки, домашнее хозяйство. Первые дни она настойчиво предлагала мне позавтракать и почти по-матерински расстраивалась на мой отказ. Один раз я сдалась и взялась персик из вазы. Надо было видеть ее довольную улыбку. «Это персик из нашего сада». Персик был и правда вкусен, почти как из НАШЕГО сада.
Иногда вечерами, возвращаясь в отель, я замечала ее уставшее лицо в окне первого этажа, когда она зажигала лампады и свечи перед иконой. Наверное, лет 40 назад она была легкой, красивой, босоногой девчонкой с оливковой кожей и синими, как море, глазами. Такой же, как все эти девочки, ныряющие в море и легко запрыгивающими на мотоциклы, девочками, которые думают, что уж у них-то все будет иначе, красивее и счастливее. Пусть! Пусть у них будет все так, и пусть море продолжает переливаться бликами в их бездонных глазах и через 20 и через 30 лет.
А хозяйка будет продолжать отмеривать этажи вверх и вниз, между стойкой и номерами, с неизменной улыбкой:
-Калимера, синьора.
Вечерами как всегда будет мерцать огонек свечи, сын будет скучать за стойкой, муж ужинать с неизменной стопкой раки, а она передохнет минутку у иконы и полетит дальше по этажам:
- Калимера...
