Я был пилотом хронобеги, не то чтоб формулы тринадцать.
Она совсем другого рода,
И вместе с тем, иного склада,
Поймала столб в двадцатом веке на самом скользком повороте.
Ей лет шестнадцать кувыркаться пришлось в каком-то огороде.
Четвертый день, как я в палате у неизвестного народа,
Возникшего, в двадцатом веке.
Пока не выдали халата, нет смысла думать о побеге.
Вокруг не то, что бы мулаты, не то что бы одни дебилы,
Совсем другие человеки. Сомненье есть, что это братцы.
Внизу Оскольдова могила,
Чуть выше нацики резвятся.
Какой козел их надоумил, скажите, украми назваться.
Мне это зрелище не мило, поскольку видел я не мало,
По рылам можно догадаться,
Они недавно море рыли, не для того, чтоб искупаться.
Чтоб в нем утопли злые ляхи, и москали ушли под воду,
И чтоб с жидами заодно.
Ковши скребли морское дно.
Красавчику с шестой палаты, о том вчера виденье было,
И он поведал: - Тьмы народа грунт вывозили на подводах,
И так насыпали Карпаты.
С тех самых пор, они горбаты, и от того они сутулы.
Там, испокон живут гуцулы, и в тех горах хранят агаты.
Есть там и злато, и опалы, а нефти там, похоже, нет.
Какая хрень! Вот блин попал я…
Как, сука, буду выбираться?
В приемном сняли спасжилет, пока я пребывал в прострации.
Автор Дудин С. А.