Лет 40 тому назад было модно противопоставлять правильный шведский социализм нашему неправильному. Не будем углубляться в теорию, что такое социализм, важно, что рай земной размещался не просто на западе, но на северо-западе. Я в молодости отдал дань этой моде. Наверное, тогда были основания завидовать шведам. Но социальная материя интересна тем, что изменчива.
Уже много лет накапливаются подозрения, что в Швеции под гуманными вывесками происходит совсем не то. Настолько не то, что изучать его сподручнее не по учебникам социологии, а по романам Стивена Кинга.
Страну избрали полигоном для отработки идеологической, по сути религиозной диктатуры. Оттуда прославился на весь мир “детский садик”, в котором ставят опыты по превращению мальчиков и девочек в бесполое оно. Даже Сталин не заставлял священников устраивать в храме кощунственные пародии, а в шведских церквях вовсю “венчают” гомосексуалистов. Хваленая взаимопомощь обернулись неспособностью к поддержанию элементарных социальных контактов: почти половина домохозяйств представлена одинокими людьми. Но атомизация общества не предполагает и какого-то особого индивидуализма, ведь одновременно шведов приучали к осознанию своего ничтожества. “Предложение ввести небольшой тест на знание государственного языка для желающих получить гражданство было расценено как проявление расизма. Глава департамента интеграции иммигрантов Министерства юстиции: “Швеции все равно, знает ли гражданин нашей страны шведский язык, или нет - это его свободный выбор”.
Хрестоматийным примером стало дело Ассанжа. Напоминаю: шведская юстиция так торопилась угодить американским спецслужбам, что забыла сформулировать, в чем обвиняет журналиста. Какое преступление он якобы совершил, непонятно до сих пор (в обоснование ареста английским коллегам был отправлен бред сексуального характера). Вы скажете: бывает, см. судебные главы “Гаргантюа и Пантагрюэля”. Но характерно отсутствие значимых протестов против такого публичного унижения собственной страны. Разительный контраст с независимым поведением шведов во время Вьетнамской войны.
Финальную черту подвел коронавирус одним из своих шипов. Известно, что Швеция заняла особую позицию: надо поменьше препятствовать естественному (для Средних веков) распространению заразы в расчете, что сформируется “стадный иммунитет”. Один из чиновников оговорился по Фрейду: стадный менталитет. Подобные поползновения имели место и в других странах: пусть “болезнь убивает тех, кто и без того бы умер”, это не причина, чтобы господа отвлекались от более важных дел. Но в большинстве государств власти по ходу эпидемии одумались. В Швеции, видимо, были уверены в стадном менталитете: дрессированный народ не станет переживать за стариков больше, чем за детишек.
Вы не поверите, но в разгар эпидемии государство продолжало завозить из-за границы самый ценный продукт - беженцев (1488 за март). В результате в “стране одиноких”, которая по природным и общественным условиям могла рассчитывать на минимальный ущерб, погибло 5646 чел. С конфуцианской Азией сравнивать не будем (государство-мегаполис Сингапур - 27 чел.), но вот европейские страны, сопоставимые по населению: Греция - 197, Чехия - 360, Венгрия - 596, Португалия - 1697 (данные на 21.07).
Ценные указания главного эпидемиолога Андерса Тегнелля (“если в семье кто-то заболел, остальные ее члены могут спокойно продолжать ходить в школу и на работу”) принято объяснять заботой об экономике. Но в Швеции экономика, быт, даже интимная жизнь - всё подчинено идеологии. Именно так Тегнелль обосновывал свои распоряжения: через догматы “свободного выбора” и “открытого общества”, которому противопоказан карантин и даже ношение маски. Какой же свободный выбор имели пациенты дома престарелых после того, как туда вышли на работу зараженные сотрудники? Известно какой. Вместо кислорода им дали опиоиды. Чтоб спокойнее умиралось.
Как сказал бы Марк Твен, опустим завесу жалости над концом этого “социализма”.
Илья Смирнов, историк