— Приветствую вас, мои добрые соседи, друзья и гости из других городов! Сегодня, в это прекрасное, воскресное утро мы собрались, чтобы припасть перед нашим Господом и воздать ему свою молитву… Вчера я видел, как гигантская стая ворон, села на наш столетний дуб, под которым мы и разбили эту утреннюю литургию — это был божий знак! Ещё во время блужданий Ильи-пророка в пустыне, Отец Наш повелел воронам приносить еду для него!.. — Вильям Бокер стоял в своём чёрном одеянии перед сидящими и стоящими прихожанами, на этот раз собралось, чуть ли не за тысячу людей. Слух о чудесных исцелениях больных разносился всё дальше и дальше, и вот уже в маленьком городке Манти, все постоялые дворы и гостиницы были переполнены под завязку. На этот раз шерифу пришлось задействовать почти весь свой штат, дабы создать хоть какое-то подобие оцепления. Конечно же, состав гостей не предвещал каких-то серьезных казусов, ибо все присутствующие были набожны, добры и в сердце несли истинную веру, не считая отдельно стоящей журналисткой братии. Но как говориться, представители власти должны приносить в эту массу хоть немного порядка и благочестия. На этот раз даже мэр городка, Саманта Хатц сидела в первых рядах, рядом с Мери Харвелл, матерью Марка. До этого дня она избегала службы мормонов, считая Церковь Иисуса Христа Святых последних дней некой религиозной сектой, но после того, как из столицы штата Юты приехал на богослужение сам мэр Солт-Лейк-Сити, Пальмер ДеПаулис, она поменяла своё мнение. — И вот, после такого знака меня посетило видение во сне! Сегодня в очередной раз пред нами явится Чудо, ниспосланное Нашим Отцом в этот бренный мир. А ещё наше собрание сегодня почтили своим присутствием любимая наша Саманта Хатц и мэр Солт-Лейк-Сити, Пальмер ДеПаулис, поприветствуем их!..
Тысячная толпа зааплодировала и радостно загудела. Саманта немного стеснительно встала со своего места и скромно помахала рукой, в отличие от Пальмера, тот благостно привстал и самодовольно заулыбался, немного позёрски раздавая в разные стороны, под вспышки фотокамер, воздушные поцелуи.
— Спасибо, сэр, что почтили нашу службу! — Вильям перед микрофоном слегка склонил голову, сохраняя свою честь и гордость.
— Мне в радость, отец! — весело прокричал сквозь гул Пальмер, усаживаясь обратно, — продолжайте… не отвлекайтесь на нас, мы такие же простые миряне или как там говорится…
— Давайте же начнём нашу молитву… — пастор сложил руки перед собой и закрыл глаза. Усиленный колонками голос Вильяма волшебно подействовал на прихожан, вокруг миниатюрной сцены образовалась почти физически ощутимая тишина. — Господь наш небесный, Отец всего сущего…
— А где этот мальчик?.. — Пальмер тихо прошептал вопрос на ухо рядом сидящей коллеги, Саманте.
— Вот его мама, Мери Харвелл… — Саманта указала по правую свою руку на женщину, она в это время с упоёнием шептала молитву, закрыв глаза, — а сын рядом, Маркел… тёмненький…
— Интересно… мальчик как мальчик… удивительно… — не унимался мер столицы, скептически посматривая на ребёнка. Речь Вильяма Бокера особо его не трогала, да и религиозности Пальмер не испытывал, потому что по сути своей, был прожженным атеистом.
— Я так же считаю…как вы, — Саманта склонилась к Пальмеру и, подставив ладошку к его уху, заговорила, — но несколько человек, которых я очень хорошо знаю, и в правду излечились после этих служб…
— Надо же… — фальшиво подивился ДеПаулис, слегка отстраняясь от Саманты показывая тем самым, что ему не очень интересны эти, мнимые, по его мнению, исцеления.
— … ну, мальчик мой… Мы тебя ждём! — тем временем закончил короткую молитву, пастор, и сейчас он смотрел на сидящего Марка, излучая милой улыбкой кротость и искреннюю доброту. — Яви нам Чудо Божье…
Как-то неуверенно мальчишка встал, прошёлся к сцене и с испугом стал смотреть на толпу. Сегодня людей было особенно много, как будто выступал любимый Фредди Меркури, собственной персоной. Никогда он ещё не видел в одном месте такое количество живой, человеческой массы. Низ живота закрутило, и вообще, после вчерашнего, ночного эксперимента, лечить никого не хотелось… Перед глазами висела отрезанная женская голова и черви, выедающие глаза… В своё время он вылечил от смертельной болезни этого сумасшедшего Мартина Йоргена и к чему такое исцеление привело? Стоит ли творить «чудо» и в праве ли он? Может смерти многие из них заслуживают? Как там говорил Хранитель Дюббук, не известно ещё как твоё доброе дело в будущем обернётся… может оно вскоре станет злым и неправильным? С Мартином именно так и случилось…
— Ну, Марк… малыш… мы ждём… — зашептал Вильям, наклоняясь и поправляя второй, установленный низко микрофон, и незаметно подмигивая Харвеллу младшему, делая знак, чтобы он не молчал. — Не молчи… сегодня к нам важные люди приехали… смелее…
— Доброе утро… — дрожащим голосом тихо поздоровался Марк, в первых рядах он увидел улыбку благочестия Мартина, рядом с ним сидели милые две его дочери и жена. — Сегодня я никого не буду исцелять… простите меня…
— Что?.. Что происходит?.. Какого?.. — загудела недовольно толпа. Пальмер хмуро оглянулся на свою коллегу, Саманту.
— Тихо, тихо… дети мои… — пастор поднял руку для внимания, — мальчик волнуется, сейчас всё уладим, терпения…
— Нет, я не волнуюсь! Я не буду сегодня никого исцелять! — на этот раз Марк твёрдо посмотрел на столпившихся людей, — потому что это не правильно! Возможно смерть — это лучшее, чего некоторые достойны!
После таких слов многие встали со скамей, ошарашенные и удивленные. Марк смело смотрел в глаза Мартина, не обращая внимания на остальных прихожан. Вокруг сверкали вспышки камер журналистов, они, казалось, наоборот, обрадовались новому сценарию, происходящему на литургии.
— Ты! Выйди ко мне! — Марк указал рукой на онемевшего Мартина. — Я призываю тебя!
продолжение здесь!
