Нашёл этот текст беседы благодаря тому, что его расшифровал и опубликовал совсем недавно один хороший и последовательный человек, Сергей Пилипенко - ученик и последователь замечательного русского учёного и мыслителя, ныне уже покинувшего наш мир, Владимира Леонидовича Махнача.
Не сразу понял, как дано это было - самое начало путинской эпохи. Но несмотря на то, что времена меняются, и сегодня можно с уверенностью подписаться под каждым словом, сказанным тогда.
И самая главная, ключевая мысль - если русский православный человек отказывается посильно заниматься русской политикой в своей стране, какими бы словами и мотивами это не обосновывалось - это Иудин грех, предательство Бога и России.
И.Артёмов
"Если каждый человек отвечал за себя, поддерживал своих, не уклонялся от опасности, которая угрожала стране, детям, если все делал честно до конца, но у него не получилось, то он не виноват. Но если он уклонялся, отсиживался, если ему было лень пойти проголосовать за своего, за русского, за православного, то тогда он преступник"
Радио «Радонеж», Москва.
Отекстовка: Сергей Пилипенко, август 2017.
Добрый вечер, братья и сестры! В студии Владимир Махнач, в несколько непривычной для вас роли ведущего, задающего вопросы, но вопросы, заданные временем. Это вопросы о социальном, культурном и, как следствие, политическом сознании русских православных христиан.
В самом деле, складывается странная ситуация. Мы в стране в большинстве как русские, мы самая крупная социальная, социально-культурная группа как православные, пусть их и не большинство русских сейчас. И вместе с тем мы почти не представлены во властных структурах, что, как становится заметным, вызывает некоторое разочарование в демократическом процессе у православной паствы и у нации. Задам риторический вопрос. Братья и сестры, отказываясь от выборного, от партийного, от политического процесса, вы готовы в ближайшие пару лет перейти к недемократическим методам, найти Минина, пригласить Пожарского, созвать Третье земское ополчение с новым Мининым и новым Пожарским и таким образом установить православную власть? Сильно подозреваю, что большинство не готовы. Если же вы не готовы, то у вас нету другого варианта кроме ведения политического, избирательного процесса, связанного с выборами как на уровне местного самоуправления, так и на уровне губерний, так и, наконец, на уровне государственной думы.
Правда, есть еще один вариант — устраниться от любой политической жизни. Но то будет для нас всех означать, что мы совершаем Иудин грех, грех отступничества, ибо это наша страна, и она вручена нам, дарована нам Господом Богом, и устраниться от судьбы страны мы никак не можем. Потому если вы не готовы к решению судьбы России силовым вариантом, нравится вам это или нет, вы должны быть готовы к ее решению политическим, в том числе партийным способом. А третьего способа, между прочим, нет.
Правда, есть еще «лоббирование», как говорят теперь. Хотя на слух это слово неприятно, оно вполне политическое и демократическое. Лоббирование — это постоянное давление на властные структуры: со стороны православного директора завода — на губернатора, со стороны православного директора школы — на заведующего департаментом, со стороны православной тети Дуси — на соседа милиционера, которого она каждый день стыдит, упрекая в том, что он, милиционер, ведет себя не как русский и не как православный. Лоббирование всем нам доступно, даже школьникам, между прочим, потому что сына директора завода, сына директора школы и сына милиционера еще эффективнее могут упрекнуть его одноклассники. Так вот, лоббирование не исключает политического, договорного, законного, партийного процесса.
Вот примерно то, что я хотел сказать, хотя я, как вы знаете, в общем не политик, я историк. Зато мой собеседник сегодня — профессиональный политик, лидер действующей политической партии Русский общенациональный союз (РОНС), которую мы уже представляли в наших передачах, Игорь Владимирович Артемов. От себя хочу сказать, что РОНС — одна из немногих организаций, а среди действующих политических партий кабы не единственная, которая неколебимо стоит на позициях прежде всего православных, на позициях Вселенской церкви, православного вероучения, православной этики, нравственности, и лишь затем, что тоже весьма достойно, на позициях русской национальной традиции. РОНС достаточно успешно в этом году прошел некоторые региональные выборы, потому далее слово господину Артемову. Что вы скажете о прошедшем годе, Игорь Владимирович?
Артемов: Я не хотел бы ситуацию приукрашивать, Владимир Леонидович. Потому скажу так, в целом мне кажется, что у большинства людей в нашей стране, в том числе у православных все больше накапливается настроение смириться с действующей политической властью. Практически каждый, когда с ним говоришь лично или на общей встрече, соглашается с тем, что Россия по сути оккупированная страна, что власть при президенте Путине ничем принципиально не отличается от власти при Ельцине в лучшую сторону, что она такая же, в чем-то иная, но по сути такая же, что на деле ничего не происходит для улучшения политического, социального положения большинства населения, то есть русских, славян. И тем не менее очень многие внутри с этим как-то мирятся. Они отвечают: «Ну что же я могу? Я же маленький человек».
Я абсолютно убежден, что для защиты национальных и государственных интересов годятся различные методы. Если бы ситуация в стране была такой, что реально можно было бы созвать ополчение Минина и Пожарского, о чем вы говорили, я с огромным энтузиазмом и всеми силами, возможностями поддержал бы это движение, потому что считаю, что слишком далеко все зашло.
Любая организация, любой человек должен отстаивать свои личные интересы, интересы близких, интересы нации, интересы страны теми способами, которые реальны. И сегодня, если многие считают, что отказ от политической борьбы — это выход, то они глубочайшим образом заблуждаются — заблуждаются по одной простой причине — «свято место пусто не бывает», как сказали наши предки. Нету ни одной сферы человеческой деятельности, которая была бы плоха сама по себе. Плохими бывают люди. Бывают нечестные политики, бывают подлые коммерсанты, бывают преступники, убийцы, бывают обычные люди, которые живут плохо. Политика сама по себе как род деятельности — это искусство управления, это защита национальных интересов. И все зависит от того, какие люди занимаются политикой. Если русские не занимаются политикой, значит, ею занимаются нерусские. Если православные не занимаются политикой, значит, ею занимаются неправославные, антиправославные, и результат этого мы видим.
Сейчас большинство православных идет по такому пути: а давайте попытаемся исправить их, давайте придем к президенту Путину, подарим ему православную книжку, крестик, пригласим его на службу, и вдруг он станет православным. Но ведь это иллюзия, иллюзия! Не станет он православным. Я не верю в его внешние проявления православия, потому что человек определяется делами. Прошлое человека не смывается за полгода. И то же самое касается всей системы власти. Потому если эмоции немножечко оставить, РОНС считает, что мы должны защищать свои национальные интересы любыми способами, в том числе борьбой за власть, за нашу русскую власть на нашей Русской земле. И потому РОНС в прошедшем году продолжал свою деятельность, и небезуспешно.
Махнач: Ну, я как раз об этом говорил. Я вовсе не отношусь с заведомой антипатией ни к нынешнему главе государства, ни к целому ряду политических деятелей и высших государственных чиновников. Но вот какая смешная ситуация. Если не чувствуется присутствия православного большинства, если его вообще не слышно, то эти лица, пусть даже с благородными помыслами, испытывают давление только с антирусской и антиправославной стороны. Им оттуда кричат: «Как ты посмел арестовать Гусинского?! Он же председатель Еврейского конгресса!» А с нашей стороны недостаточно кричат: «Как ты смеешь незаконно держать в тюрьме полковника Поповских или полковника Буданова?!» Обвинения против них уже давно развалились. Очевидно, что состава преступления совершенно нету. Давление с той стороны ощущается, а давление с нашей стороны не ощущается. Герою, подвижнику, праведнику не нужно испытывать давления. Он и без того ведет себя, как ему подобает. А вот человеку, который сформировался иначе, не совсем удачно и биография которого не без темных пятен, очень трудно ориентироваться, ведь русские молчат, и значит, их все устраивает, а другая сторона не молчит, и ему лучше испытывать поменьше напряжения в жизни.
Итак, еще раз вернемся к прошедшему году. Вы участвовали в выборах. Есть у вас по общим результатам приятные ощущения?
Артемов: Есть, конечно, ведь участие в выборах — это огромная возможность высказывать людям свою точку зрения, что бывает трудно делать, когда выборов нету. То есть, человек, обладающий статусом кандидата в депутаты, обладает огромными возможностями прямого выхода на людей всеми доступными СМИ и иными способами, чтобы русская православная идея и механизмы ее воплощения стали реальностью. В этом году прошло несколько региональных выборов. Русский общенациональный союз сохранил и увеличил свое представительство в органах законодательной власти в тех регионах, где у нас традиционно были депутаты: в Иркутской, Новосибирской, Тульской областях. Нам удалось провести депутатов там, где их раньше не было, например, во Владимире. Удалось добиться некоторых успехов в Псковской области. Так что медленно, но достаточно верно мы идем вперед. Появляется все больше регионов, где есть представители РОНС в органах власти, где мы можем влиять на политику, хотя наше влияние не всегда обширно, и, что не менее важно, где русские учатся практически участвовать во власти, брать на себя ответственность за происходящее в чрезвычайно тяжелых и неблагоприятных условиях. Если, например, главе района, который избрался от РОНС несмотря ни на что, несмотря на нынешнее финансовое положение, несмотря на то, что вся властная структура работает против него, удается сделать свой район одним из лучших в области или лучшим, это говорит о том, что…
Махнач: Есть примеры?
Артемов: Да, есть, конечно. Один из примеров — Ленинский район Тульской области, глава которого, Андрей Самошин, выдвинут нами сейчас кандидатом в губернаторы, которые состоятся 8 апреля.
Махнач: Великолепно! Есть печальная ирония в том, что он глава «Ленинского района». Надеюсь, что с Божьей помощью этот район перестанет таковым быть в обозримом будущем.
Артемов: Вопрос переименования сейчас довольно сложен.
Махнач: А который город был уездным прежде?
Артемов: Скорее всего Хомяково.
Махнач: Как красиво звучит!
Артемов: Да, как раз в том районе находится родовая усадьба Хомяковых. Сейчас там музей Хомякова. Но переименование района сейчас нам не по силам. Такие решения о замене всех большевицких переименований на исторические, традиционные русские надо принимать, конечно, на уровне области.
Есть принципы, проверенные веками. Один из них — капля камень долбит. Русский общенациональный союз полагает, пусть не так много русских людей, но все-таки твердо стоят на своем и борются за то, чтобы мы были хозяевами своей Русской земли, не только абстрактно, не только в книгах, статьях, в каких-то историософских концепциях, а на земле. А кто живет на нашей земле в качестве гостя, ну, пусть живет, дай Бог, но пусть живет по нашим правилам. Вот это — основное содержание организации. Будущее зависит от Божьей воли, но и от нас оно тоже зависит, от того, какого будущего мы будем достойны. У РОНС есть уже не один год опыта участия в политической борьбе. Думаю, что и в 2001 году он будет продолжать свою работу не только просветительскую, но и конкретную практическую — борьбу за политическую власть.
Махнач: Скажите, Игорь Владимирович, вот сейчас дума рассматривает проект закона о политических партиях. Он вызывает самые серьезные сомнения и у нас, работников радиостанции, и у газеты, и в целом у просветительского общества «Радонеж», и у многих православных наблюдателей, среди которых есть ученые юристы, и у Союза православных граждан, который сделал свое предостерегающее негативное заявление по поводу этого законопроекта.
Напомню не вам, конечно, а нашим дорогим слушателям, что закон предусматривает норму, запрещающую функционирование политических партий, созданных по национальному или конфессиональному, религиозному принципу. Мы считаем это, безусловно, попыткой недобросовестных, а может быть, просто неумных авторов первоначального текста, неудачной попыткой дискриминировать национальное или религиозное большинство. Как вы полагаете, как это скажется на судьбе РОНС? Вы попадаете под удар, если закон будет принят в этой редакции, что пока еще не очевидно?
Артемов: Владимир Леонидович, авторы закона преследуют конкретную, вполне понятную цель. Они хотят, чтобы политические партии могли создавать только те, у кого есть большие деньги. Это первое. И второе, они хотят, чтобы русские не могли создавать политических партий, потому что основные деньги и властные полномочия сейчас не в русских руках. И суть закона понятна. Его нужно сделать таким, чтобы подавляющее большинство русских организаций просто не прошли регистрацию. Я думаю, это скажется на судьбе РОНС положительно, потому что мы преодолеем поставленный ими барьер и зарегистрируем организацию, какими бы трудными ни были условия регистрации. Мы сохраним ее суть.
Махнач: Это может вызвать необходимость изменить название партии?
Артемов: Думаю, что нет. Это юридическая казуистика, которую мы попытаемся преодолеть юридическими же методами. В нашем уставе нету требования, что только этнически русские могут быть членами организации. Организация называется «Русский общенациональный союз». Любой человек, если он не русский по национальности, но признает приоритет русской культуры, русской духовности, русской традиции, русской государственности, может быть членом Русского общенационального союза. И в этой связи никому не удастся доказать, что наша организация дискриминирует какие-то другие нации. Суть и дух РОНС останутся прежними, но придется приложить некоторые усилия. И тут мы очень рассчитываем на помощь и поддержку других православных организаций, которые, может быть, неполитические, но понимают необходимость политической деятельности, на помощь просто православных русских. Совершенно очевидно, что наши оппоненты, мягко говоря, хотят выбить из пространства все русские, православные, патриотические организации. Значит, мы ни в коем случае не должны позволить им это сделать. Мы должны сохранить в стране хотя бы одну-две русские православные организации.
А положительная сторона этого закона в том, что какое-то количество действительно маргинальных или фиктивных организаций, которые кончаются в рамках Садового кольца, исчезнет, их не будет. Может быть, это плюс. У людей не будет соблазна, не будет разочарований. Пусть останутся только те, кто может заниматься делом.
Махнач: Но вы согласны со мной, что все-таки формулировка закона имеет дискриминационный характер?
Артемов: Я думаю, что мы будем всеми силами протестовать против этой формулировки. Но опыт показывает, что нынешнее большинство государственной думы принимает решение, исходя не из логики, совести и здравого смысла, и даже не исходя из закона, а исходя из того, как они или руководство их партии договорится с администрацией президента. И если руководство КПРФ и ЛДРП договорится с администрацией президента, они проголосуют за любой закон, в том числе за абсолютно несправедливый и дискриминационный.
Махнач: Да, естественно. Более того, если договорятся, то проголосуют и так называемые «правые», а на самом деле левые партии.
Артемов: А с ними и договариваться не надо, СПС и «Яблоко» и так проголосуют. Я имел в виду прежде всего тех, кого считают, даже некоторые православные, оппозицией, например, КПРФ. Так вот, КПРФ по всем последним голосованиям на самом деле совсем не оппозиция. Не так давно практически все депутаты от КПРФ радостно проголосовали за то, чтобы Россия была превращена в место, куда будут свозиться радиоактивные отходы со всего мира: Франции, США, Великобритании. Коммунисты забыли о своем декларативном патриотизме и решили, пусть наши дети живут на отравленной земле. Американцы почему-то не захоранивают их, хотя у них тоже есть Скалистые горы, пустыни. Они хотят захоранивать их в России, обещая за то подачку нам в 2 миллиарда долларов в год, которые благополучно украдут наши славные чиновники.
Махнач: Ну, во-первых, Игорь Владимирович нам эти деньги не нужны, потому что незаконно с территории нашего государства, только РФ, а не всей России вывезено по официальным подсчетам около 150 миллиардов долларов. Независимые эксперты расходятся в оценке, но все указывают более высокую сумму — от 200 до 300 миллиардов долларов. Самые скромные подсчеты позволяют представить себе, что при наличии воли государства и общества можно вернуть 50% этого незаконно вывезенного капитала. 100% не удастся.
То есть, нам эти 2 миллиарда не нужны. Если вернуть только то, что реально вернуть, 50% украденного, то мы просто закрываем все долги Международному валютному фонду, Парижскому клубу и дальше переходим к вопросу возвращения нам, в частности, украденного Японией, Францией и Чехией золотого запаса России. Были бы воля, была бы русская власть.
Во-вторых, я хочу обратить внимание наших слушателей и на вашу последнюю реплику. Братья и сестры, а, между прочим, принятый закон преступен. И после непрохождения на следующих выборах всех депутатов, голосовавших за это разрешение отравить Русскую землю, мы с вами можем возбудить совершенно законное уголовное преследование по целому пакету уголовных статей и всех бывших депутатов отправить туда, где им после этого закона надлежит быть. Я не знаю, какое место им более подходит: Таймыр, Ямал, Северная Земля. Но во всяком случае вы упомянули не ошибочный, не антинациональный, а преступный закон. Кстати, вот я и показал вам необходимость политической активности любого православного, в том числе православной бабушки пенсионерки, если у бабушки есть внуки, правнуки и ей стыдно, что они могут жить на отравленной земле. У нас, конечно, тоже есть на огромной территории СССР непригодные для жизни человека зоны. Но ведь никто не знает, чем подобное захоронение может обернуться через сто лет. Да, есть мертвые зоны, но, как говорят эксперты, захоронения ядерных и химических отходов в мерзлотной зоне, где человеку жить необязательно, может быть чревато тяжкими последствиями через несколько десятилетий. Так что закон этот однозначно преступен. Горных массивов, где их можно безопасно захоранивать, у нас нету. Да я и не уверен, что речь шла о Кавказе. Пожалуй, кавказцы взбунтуются, если свозить к ним ядерные отходы. Подумайте, братья и сестры, об этом еще раз.
Артемов: Я думаю, что в этом законе речь идет о средней России, может быть, о каких-то областях Сибири, потому что традиционно все подобные, подлые законопроекты принимаются за счет русских. Я это готов утверждать, нисколько не сомневаясь
Махнач: Вместе с тем я хочу сказать, что все регионы равноправны. Потому все наши слушатели могут принимать участие в активном противодействии на региональном уровне. Это очень просто. Запомните, что я сейчас скажу. Это просто организовать где угодно. Организовывали же при Горбачеве остановку атомных электростанций и их строительство. Вернитесь к этому. Вы не можете сказать, что вы не разрешаете хоронить ядерные остатки в России, потому что соответствующие министерства (МЧС, МВД, юстиции) вам скажут, принят закон и заткнитесь, вы избрали думу, а она приняла закон. Но вы можете сказать, хороните где угодно, но мы не дадим во Владимирской области, хороните где угодно, но мы не дадим в Новосибирской области, мы не дадим на Чукотке, мы не дадим на Сахалине. Мы даже не будем притом обижать друг друга и обижаться друг на друга. Нас не касается, что будет в Хабаровском крае, а на Сахалине не дадим. Нисколько не обижаясь, хабаровчане смогут сказать, а нас не касается, что на Сахалине, но мы не дадим в Хабаровском крае. И так далее. И тогда, братья и сестры, мы не дадим нигде! Это наше право вытекает, кстати, из конституции, из равноправия регионов. Напомню вам, что Татарстан, имеющий «президента» и называемый «республикой», имеет точно те же самые права, что и Смоленская область, называемая «областью» и имеющая «губернатора». Губернатор Смоленской области и есть президент. А Смоленская область есть русская область, один из десятков русских регионов.
Артемов: Очень важно практическое действие. Самое страшное, что я чувствую в общении с людьми, — это вопрос: «А что я могу? Я же маленький человек. Вот они там в Москве что-то приняли. А что мы можем?» Это классический ответ нормального русского, а не маргинального, не «бомжа» (бездомного). Вот этот принцип надо преодолеть, выдавить из себя раба и преодолеть. Мы можем многое. Если каждый человек отвечал за себя, поддерживал своих, не уклонялся от опасности, которая угрожала стране, детям, если все делал честно до конца, но у него не получилось, то он не виноват. Но если он уклонялся, отсиживался, если ему было лень пойти проголосовать за своего, за русского, за православного, то тогда он преступник. И вот РОНС хотел бы донести это до всех, хотя бы до православных, у которых независимо от уровня политической культуры все-таки совесть есть, и она очень обостренно воспринимает несправедливость. Православным очень хотелось бы, чтобы в стране все изменилось, чтобы была нормальная русская власть. Но вот какая-то нерешительность, какая-то внутренняя слабость мешает им это сделать. А иной раз, к сожалению, и некоторые священники тому способствуют, когда говорят: «А мы вне политики». А быть вне политики нельзя, потому что Сергий Радонежский и Иоанн Кронштадтский не были вне политики. Они были на самом острие политики своего времени, и каждый русский, не забывая о своих религиозных обязанностях, должен и в политике оставаться активным русским православным.
Махнач: Об этом есть два текста: решение Поместного собора 1917-18 года, что Русская церковь не принимает участие в борьбе политических партий, и решение архиерейского собора нашего времени, которое запрещает участие в выборной компании священнослужителю. Первое решение означает, что православный может быть консерватором, может быть либералом, может быть социал-демократом только при одном условии — если он прежде всего православный, а потом уже имеет политическую позицию. В этом смысле церковь, конечно, не делает различия между разными чадами церкви. Ни один православный не мог бы согласиться с загрязнением Русской земли ядерными отходами вне зависимости от его политической ориентации.
Второе решение, что священники не должны участвовать в партийной работе, означает только то, что церковь оставила это дело мирянам. Кстати, имейте в виду, уже псаломщик, церковный сторож, церковный староста имеют полное право участвовать в партийной работе, им того собор не запретил. Если бы то означало, что все православные не имеют права принимать участие в жизни политических партий, то означало бы страшное, то означало бы, что наш архиерейский собор перестал бы быть православным и в полном составе совершил бы отступничество. Я того даже помыслить не могу. Конечно, владыки ничего такого не имели в виду. Так что вас всех обязали заниматься политикой, братья и сестры. Я считаю, что это вполне оптимистическая нота.
И да поможет вам Господь!