Ирония судьбы: Фридриха Ницше не хотели признавать вплоть до того злосчастного момента, когда он сошел с ума, хотя он давно считал себя новым пророком.
Написав "Утреннюю зарю", Ницше торопит своего издателя Шмейцнера: "Вы не представляете себе, как важно содержание моей книги... Не может ли хозяин типографии дать вам письменное обещание, что самое позднее в конце апреля книга будет у меня в руках?"
Да, он уже ведет себя как знаменитый писатель. Ницше уверен, что сотворил нечто уникальное и что каждый, кто прочтет его книгу, сразу же поймет это. Но вот беда – издатель не понимает, в чем важность книги, и не проявляет ни малейшего энтузиазма. Все же – скрепя сердце – он издает книгу, но только в... июле.
В итоге он все равно поспешил: "Утренняя заря" не имела успеха, критика не обратила на нее никакого внимания, а друзья с трудом дочитали до конца" (Д. Галеви. Жизнь Фридриха Ницше)
Закончив первую часть книги "Так говорил Заратустра", Ницше снова пытается поторопить издателя, называя свою новую книгу "пятым евангелием". Уж на этот-то раз читатели набросятся на нее – как может быть иначе? Ведь Ницше считает, что здесь он делает третий из главных шагов в истории немецкого языка (первые два сделали Лютер и Гете) и приводит его к совершенству.
Издатель долгое время вообще не отвечает (что же это за издатель, который не спешит издавать пятое евангелие?) Новый евангелист Ницше обращается к нему опять, вопрошая: когда будет издан "Заратустра"? Но издатель занят выходом в свет более читаемой литературы, он откладывает непризнанного гения на потом. Наконец, и эта книга издана, но снова никто не обращает на нее внимания, как будто ее и нет на свете.
После издания второй и третьей части "Заратустры" Ницше хочет напечатать "целую серию брошюр" с комментариями своей книги, но вовремя понимает, что смешно "комментировать Библию, игнорируемую публикой".
Тщетно автор просматривает в библиотеках журналы в поисках рецензий на его книги. Их нет.
Но четвертую часть он все-таки пишет и снова посылает ее своему терпеливому издателю. Но и терпению Шмейцнера приходит конец. Сколько уже книг Ницше он издал? И ни одна не имела успеха. Сколько можно? Он отвечает все еще непризнанному гению как какому-нибудь жалкому новичку: читателям ваши книги не нужны.
Ницше унижается до новых просьб, но в итоге ему приходится печатать книгу за свой счет – 40 экземпляров (сейчас обычно печатают минимум 100).
Но и этого много. Он находит только семерых, кому посылает книгу.
Но и те, как замечает биограф, получив труд, "не потрудились прочесть" его.
Все это было бы смешно, если бы Ницше в конце концов не стал бы известным. Но он стал. И даже более. Какое-то время он был самым известным философом в мире. И сейчас не много философов найдется, которые более известны, чем он.
Кстати, Шмейцнер оказался далеко не худшим издателем. Меньшинство бы выпустило максимум одну книгу, и после ее непризнания отказали бы печатать даже вторую, а большинство не удосужились бы даже ответить на просьбу об издании первой.
Стиль Ницше для того времени был слишком необычен. Кроме того, содержание его книг вступало в противоречие с общепризнанной христианской моралью. Когда он попробовал стать лектором Лейпцигского университета, ему безжалостно ответили, что "ни один немецкий университет не примет на работу такого антихристианина, как он".
Казалось бы, написать столько книг, ни одна из которых не получила признания, можно было бы увериться в том, что автор никому не нужен. Но всегда есть исключения из правил. Гельдерлина вообще признали гением чуть ли не через сто лет после написания им его стихотворений.
Ницше еще был жив, когда о нем начали говорить, но он уже не мог этого понять, потому что лишился разума.
Вместе с Достоевским он, пожалуй, лучше всех мыслителей выразил сущность современности в словах: "Бог мертв" (у Достоевского: "если Бога нет, то все позволено"). И забавно – еще в девяностые в какой-то газете я прочитал статью одного священника, который утверждал, что, наоборот, это Ницше умер, а Бог все еще жив.
Если так рассуждать, то издатель все еще прав, и книги Ницше все еще не нужны читателю. Они не понимают, что бог мертв в головах людей, а не сам по себе.
В заключение гениальный вопрос Ницше: "Человек – ошибка Бога, или Бог – ошибка человека?"
Бродский объяснил очень просто, чем США лучше СССР
Жестокие и странные письма сына Цветаевой о ее самоубийстве
"Ты плохо одета". Достоевский бросил жену посреди улицы в Берлине
Среди гениев Моцарт выделяется склонностью к непристойным шуткам