Тринадцатилетние Саша и Юля обожали проводить лето у бабушки в деревне. Двоюродные сёстры ровесницы жили в одном городе, но в разных районах, поэтому во время учебного года встречаться приходилось редко. Зато с начала летних каникул до конца августа они наслаждались общением друг с дружкой, находясь под присмотром заботливой бабушки, души не чаявшей во внучках. В тот день девочки задумали пойти за земляникой в лес, находившийся в полукилометре от деревни.
Бабуля дала им ведёрки и настрого приказала не задерживаться допоздна.
Взявшись за руки, девочки вприпрыжку пошли по дороге к лесу, болтая обо всём на свете. День оказался удачным. Юля и Саша быстро нашли земляничную полянку и занялись сбором ягод. За делом и разговорами они не заметили, как солнце склонилось к закату. «Бабушка будет переживать!»: Воскликнула Юля, и девочки схватив свои полные ведёрки, побежали домой.
Вскоре показалась их деревня. Сумерки сгущались быстро, и дороги было почти не видно. Вот и заброшенный дом, почти на самой границе с лесом. За ним старая конюшня, там живёт их знакомая — тётя Пелагея, а через пару метров и домик их бабушки.
Проходя мимо заброшенного дома, девочки замедлили шаг. Бежать уже было незачем, почти добрались. Вдруг со стороны заброшенной хижины послышался женский плач.
— Кто там? — шёпотом спросила Юля.
— Не знаю, но пойдём поближе, вдруг помощь нужна, — ответила Саша и свернула в сторону дома.
— Стой! Вдруг это опасно! Пыталась остановить сестру Юлия.
— В деревне неопасно. Ничего здесь случиться не может, — ответила Саша и продолжила приближаться к дому.
Юля хотела было просто махнуть рукой и поспешить к бабушке, но поняла, что нельзя оставлять сестру одну. К тому же её разбирало любопытство. Кто может плакать ночью в деревне, где живут добрые мирные люди? Заглянув за покосившуюся калитку, Саша увидела силуэт хрупкой девушки. Она стояла лицом к двери покосившегося дома и всхлипывала.
— Кто там? Спросила подошедшая Юля. От неожиданности Саша вздрогнула.
— Фу ты, напугала, — ответила она сестре и окликнула плачущую девушку, — Эй, что случилось?
Внезапно плач стих. Девушка быстро прошла сквозь дверь, словно её и не было.
— Она привидение, — прошептала Саша, чувствуя, что её ноги подкашиваются от страха.
— Да нет, она просто открыла дверь, а нам показалось, — отвечала Юля, осмеливаясь подойти поближе к развалившемуся от времени крыльцу.
Там она убедилась, что на двери висит огромный ржавый замок и открыть его так быстро, загадочная незнакомка никак не могла. Здесь она заметила в окне дома силуэт. Странная, пугающая девушка с бледно-восковым лицом не отрываясь, смотрела на девочек пустым безжизненным взглядом.
Закричав от ужаса, Юля и Саша пустились бегом от заброшенного дома и остановились только у калитки бабушки.
— Вы чего так поздно? — Начала отчитывать внучек Ксения Георгиевна, едва они переступили порог, но взглянув на испуганные глаза внучек, отложила нравоучения.
— Что случилось-то? Спрашивала она, забирая ведёрки с ягодами, которые Саша и Юля по-прежнему держали в руках.
— Мы привидение встретили. — Ответила Саша, еле шевеля губами.
— Девушка плакала, потом сквозь дверь прошла, и в окно смотрела страшно, — поддержала сестру Юля.
— Так, мойте руки, садитесь ужинать, и рассказывайте всё по порядку, — скомандовала бабушка.
Через десять минут девочки уплетали горячие блинчики с молоком, а бабуля внимательно смотрела на них, ожидая, когда они закончат и начнут рассказ.
Отставив тарелку, Саша начала рассказывать:
— Мы мимо заброшенного дома, что первый от леса шли. Плач услышали. Я заглянула во двор, а там она…
— Первый от леса? Так это ж вы Лукерью-отшельницу видели, — всплеснула бабушка руками. Девочки переглянулись и уставились на бабулю. В их глазах читался немой вопрос.
— Долгая это история, грустная, — ответила бабуля. — Хорошо, что с вами всё обошлось, а то мало ли чем встречи с душой неприкаянной могут закончиться.
— А почему она неприкаянная? Спросила Юля.
— Так кто же знает? То ли оттого что жизнь свою не прожила как следует, вот здесь и осталась, то ли в ином мире приюта не нашла. Несчастная она была очень. Мать её в затворничестве растила, даже в школу отдавать не хотела.
— Почему? Удивилась Саша.
— Ой, внучки, долгая это история. Давайте-ка спать ложитесь, а завтра на озеро пойдём, там я вам при свете дня историю Лукерьи и поведаю, — ответила бабушка, убирая со стола.
Саша и Юля послушались, но ещё долго не могли уснуть, размышляя, о призраке девушки и её несчастной судьбе.
Следующим утром испуг отступил от сестёр. Девушка, плачущая у заброшенного дома казалась им сном. Однако об обещании бабушки рассказать о Лукерье-отшельнице девочки помнили и поэтому помогали бабуле с домашними заботами, чтобы она скорее освободилась и они вместе пошли на озеро, полюбоваться водной гладью и подышать воздухом.
Наконец, все дела были завершены, и Ксения Георгиевна, положив в корзинку термос с компотом и домашнее печенье, позвала внучек на пикник у озера.
Вместе они расположились на берегу, расстелив старое покрывало и вот, бабушка, помолчав немного начала рассказ:
— Случилось это давно. Я ещё маленькой была. Жила в доме на окраине деревни девушка Дина. Она рано осталась сиротой, без отца и матери, кое-как справлялась с хозяйством и огородом. Дина была замкнутой, по гуляньям молодёжным не ходила, парням не улыбалась. За это в деревне прозвали её нелюдимой.
Как-то отправилась девушка в город, рушники вышитые продавать. К весне деньги нужны были. Два дня её не было. Потом вернулась, да и заперлась в доме. Лишь через неделю вышла в огород, рвёт сорняки и рыдает.
Старшие соседки принялись её расспрашивать, что же с ней в городе случилось, а девушка отмалчивалась, махала рукой или отвечала: «Не ваше дело». Кое-кто говорил, что в городе пошла Дина к дальним родственникам, переночевать попросилась. А они не пустили её, выгнали. Пришлось ей ночь без приюта провести. И потом она день ходила по улицам, бледная, испуганная, что-то беззвучно шептала сама себе, людей сторонилась.
Вскоре односельчане заметили, что девушка ждёт ребёнка. Стали сироте помощь предлагать, поддерживать. Но Диана ещё больше замкнулась. Смотрела на всех хмурым взглядом, отвечала коротко и грубо, давая понять, что в помощи не нуждается.
Когда время пришло, родила она девочку. Назвала Лукерьей в честь бабки своей и жила по-прежнему отшельницей. Председатель наш помогал ей, чем мог: документы на малышку оформил, пенсию от государства выбил, сам частенько то продуктами, то деньгами помогал. А Дине казалось всё равно. Изредка она в магазине появлялась, молча покупала, что нужно и обратно уходила.
Дочку, когда та подросла, со двора не отпускала, с другими ребятишками играть не дозволяла.
— Что же ты девчонку взаперти держишь? — Спрашивали соседки.
— Боюсь за неё, — отвечала Диана, не поясняя, кого и чего она опасается. Лукерью почти никто из деревенских и не видел, пока ей возраст не подошёл в школу идти. Не хотела Дина дочку учиться отправлять. Август заканчивался, а она ещё документы не подала. И учителя к ней ходили, и председатель объяснял, что нельзя так, но Дина твёрдо стояла на своём, отвечая: «Боюсь, не отдам, сама научу». Однако когда ей пригрозили, что в социальную опеку пожалуются, так как образование для всех обязательно женщина скрепя сердце, отправила дочь в первый класс.
Училась Лукерья хорошо. Прилежная оказалась, но очень уж замкнутая. Была она маленького роста, черноволосая, голубоглазая, словно куколка красивая, на мать совсем непохожа. Среди одноклассников девочка друзей не нашла. Приходила, отсиживала уроки и бежала прямиком домой.
В кружках школьных не участвовала. В походы тем более мать её не отпускала, хотя сама девочка вроде бы желала участвовать, но вслух этого не говорила. Росла она тихоней, домоседкой. Видно, так мать приучила. Вот окончила Лукерья девять классов. Дина будто ждала этого момента, тут же сама аттестат её забрала, а в училище поступать или на работу в колхоз устроиться не позволила.
«Ты о жизни ничего не знаешь, куда пойдёшь!»: Раздавался крик из их дома, несколько дней. Соседи шептались, что видно девочка хотела дальше учиться, да мать запретила.
Вскоре крики закончились. Видно, Лукерья смирилась. Привыкла она маму слушаться. Слишком уж Дина властная с возрастом стала, влияние на дочь сильное имела. Так и осталась девушка дома: одинокая, без образования и профессии. Сельчане вначале пытались с ней общаться, да девушка их сторонилась, так они и рукой махнули. Хотят жить отшельницами, пусть живут.
Двадцать пять лет пролетело. Заметили жители, что Дина даже в магазине не появляется уже несколько месяцев. О дочке её вообще практически забыли. Соседки собрались, пришли к ним в дом, а дверь им открыла повзрослевшая Лукерья. От её вида женщины ахнули. Худая, нечёсаная, в грязной порванной одежде, взгляд пугающий, безжизненный. Стали её о матери спрашивать, а она лишь головой кивает и прячется, будто боится. Одичала совсем.
Вошли соседки в дом, а Дина лежит на кровати. Увидели, что душа её тело покинула, уже несколько дней как. Организовали похороны, а Лукерью определили в больницу. Ведь как матери не стало, она лишь сидела на диване в доме да в одну точку смотрела. Ни готовить, ни убирать даже не думала. Людей не слышала, закрывалась от них.
Когда врачи приехали, девушка попыталась вырваться. Кричала как обезумевшая. Потом заплакала, всё на дом смотрела, но в итоге сама села в машину скорой.
Через несколько лет дошли до сельчан слухи, что Лукерьи не стало. Она сама себя жизни лишила, не сумев принять этот мир.
Жалко было девушку, люди за свой счёт её в последний путь проводили, положили рядом с матерью. А через пару месяцев ночью два рыбака задержавшись на речке через дом Дианы и Лукерьи возвращались. Услышали они плач, заглянули во двор — девушку-призрака увидели.
Двое крепких мужчин перепугались так, что еле слово могли потом произнести. Священника приглашали, чтобы дом и подворье освятил. Но не помог обряд. Видно, душа Лукерьи слишком к дому привязана. И уйти не может так как жизнь свою она не прожила. Ведь у каждого человека свой земной срок и своя миссия. Так что, внученьки, не ходите у того дома. Особенно когда стемнеет. Лукерья сама от людей прячется, но напугать может сильно.
Юля и Саша согласились, но обсуждать услышанное им не хотелось. Слишком много мыслей и эмоций вызвал бабушкин рассказ. Девочки ещё долго вспоминали эту историю, размышляя, кто виноват: Дина, спрятавшая дочь от мира и лишившая её возможности прожить свою судьбу или Лукерья, не сумевшая сопротивляться материнской воле.
Спасибо что прочитали до конца. Если Вам понравился рассказ, пожалуйста поставьте лайк и прокомментируйте, в этом случае я буду продолжать писать для вас рассказы.
Ну а если Вам Ооочень понравилось, то можно и подписаться на все мои публикации.