Блинчиков Нине Викторовне уже не хотелось. Но будучи человеком волевым, и решения не меняющим, она все же их напекла.
Все было как всегда. Ароматный чай в фарфоровом чайнике, аппетитные блинчики на красивом блюде, клубничное варенье в розетке. Только аппетита уже не было. Нина Викторовна неохотно сжевала блин. Почему-то она все время возвращалась мыслями к серой кошке.
Наконец не выдержав она осторожно отперла дверь и выглянула на площадку. Кошка бессильно лежала в коробке, не шевелясь.
- Умерла! – мелькнула молнией мысль.
Нина Викторовна вихрем подлетела к кошке. Та была жива, просто спала мертвым сном от усталости и пережитых волнений. Обе миски были пусты.
Нина Викторовна потопталась по площадке, то отходя, то снова возвращаясь. Потом аккуратно подняла коробку с кошкой и понесла домой.
- Все равно я думать буду, оправдывала она себя перед собой, а так хоть на глазах будет.
Сначала Нина Викторовна пристроила кошку в коридоре. Потом, здраво рассудила, что будет поминутно проверять ее самочувствие, и перетащила коробку в спальню.
- Ты только тихо лежи, - сурово сказала она кошке. – Не шастай!
Кошка не ответила. Безопасность, тепло и еда погрузили ее в глубокий сон.
- Ничего, - повторяла себе Нина Викторовна, - отъестся, оклемается, и выпущу ее на улицу. Как раз обещают потепление.
…Маша уже месяц примерно не заезжала к маме. Все звонила и звонила, а приехать никак не получалось. Сегодня надо точно заехать, заодно продуктов привезти и тортик из кондитерской захватить. Только маме лучше не сообщать, а просто нагрянуть. А то начнется, что не надо ничего привозить, что все есть, что она вполне в состоянии купить себе, все что надо.
Маша улыбнулась. Иногда мамина самостоятельность принимает причудливые формы. Но так ее жалко временами. После смерти папы мама стала совсем одинокой. У них с братом своя жизнь, а мама живет совсем одна. Эх, ей бы собаку или кошку, все повеселее, но мама такую идею не воспримет даже в шутку. А жаль…
С набитыми сумками Маша подошла к двери и позвонила. Мама открыла и с порога начала возмущаться.
- Ну, Ма-а-а-ша, ну опять всего навезла! Да у нас все есть всего хватает! Ну, что ты думаешь ,я без денег сижу? Я вполне дееспособна и платежеспособна.
Маша, улыбаясь, раздевалась под мамины попреки и воркотню, но вдруг остановилась и насторожилась.
- - «У нас»?- переспросила она. – У кого это «у нас»?
Мама неожиданно смутилась, замолчала и отвела глаза.
- Нууу.. У нас, - сказала она нерешительно. И крикнула: - Муся!
Из кухни величественно вышла изящная серая кошка с роскошным белым воротником.
Маша вытаращилась на нее, не в силах сказать ни слова.
- А что, - воинственно сказала мама,- от кошек одна польза. Они уют в доме создают, и лечат. И они очень чистоплотные. Да и вообще, кошки не должны жить на улице. Что они, дикие животные, что ли?
А Муся серьезно смотрела на гостью крыжовниковыми глаза, всем своим видом подтверждая, что жить на улице она уж никак не должна. Она же не дикое животное, в самом деле.
