Из предыстории.
Моя эпопея с сыновьей инвалидностью дала в свое время результат, но инвалидность по неврологии Захару установили до ноября 2021 года. Я сначала выдохнула. Потом этот карантин настал. Но знакомые родители детей с РАС, оформлявшие инвалидность по психиатрии, если не ошибаюсь, все обошлись заочным рассмотрением и первично установленной инвалидностью сроком на пять лет.
Я себя утешала мыслью, что ведь все не зря, все к лучшему, и раз нам дали только на 2 года, значит, может (ну все-таки, ну, пожалуйста), в общем, я в самой глубинной глубине души надеялась, что Захар компенсируется по максимуму, и сможет идти дальше с выбитым мною тьютором, но уже минимально привлекая меня. И я, вся такая счастливая, а по факту наконец-то как все, попробую устроиться на работу куда-нибудь и кем-нибудь. Тогда продление срока инвалидности теряет смысл, и вроде как все и неплохо...
Когда я обсуждала поведение сына с АВА-специалистом Александрой Кассиной и описала манеру ребенка сломать со смехом чужие куличи, толкнуть, ущипнуть сверстников, терапист ответила достаточно емко и, казалось бы, просто: если такое поведение произошло на площадке, не надо заставлять заученно извиняться (а я так именно и делала), это не имеет никакого воздействия на Захара, - молча встали и ушли с площадки. Хм, подумала я, черт возьми, как все гениальное просто. Одновременно с таким блокированием нежелательного поведения необходимо поощрять спокойную игру и приемлемое поведение, и учить Захара адекватным образом привлекать к себе внимание детей и общаться с ними...
Так вот, доехали сын с дочей на самокатах до площадки, и тут хорошее закончилось.
Сначала Захар сцапал чужой игрушечный чемоданчик и вытряхнул из него лошадку. Но это можно простить, в песочнице много общих игрушек, ломья яркого всякого, сын не сориентировался. По моему указанию, что это чужое, поднял все и сложил аккуратно. Потом, отвлекшись от своей игры с машинками, сын схватил кастрюльку, в которой Маша варила мне, кстати, гороховый суп, и вознамерился ее, видимо, спрятать. Маша едва успела исказить моську гримасой, когда я строго Захару сказала: "Идем домой". В ответ послышался крик: "Нееет, не идем!" - и кастрюля без лишних инструкций вернулась на прежнее место.
Я и не думала верить сыну, что он сможет вести себя хорошо, - знаем, плавали. И вот он уже подлетел к Маше, выхватил машину из ее рук и покатил машину к люку. Я молча (да, я так, оказывается, умею) догнала сына, взяла его за руку, машину конфисковала и пихнула Маше. Захар заворчал что-то типа "аа, мама отняла машинку... Ааа, мама схватила мою руку". Когда мы поравнялись с припаркованными самокатами, и сын понял, что теперь уж точно домой, он толкнул свой самокат, от чего тот упал. Да ради бога, подумала я, взяла в одну руку руку орущего Захара, в другую - его самокат, и повела все это безобразие к выходу с площадки.
Маше надо отдать должное: она сообразила, что брат вел себя плохо, и я его тащу домой, поэтому, обернувшись, я увидела дочь, мирно топавшую с самокатом в руках за нами. Было обидно за дочь, которая могла еще час спокойно гулять, но я понимала, что тут либо сверхкоррекция в отношении сына, либо полноценная прогулка в отношении дочери. Я решила пожертвовать прогулкой, через какое-то время ведь должно подействовать - косячишь - домой, косячишь - домой, не косячишь - молодец, держи пять и идем зырить люк/вентилятор.
"Мама, отдай мне самокат!" - орало возмущенное чадо, но меня накрыло таким непробиваемым спокойствием, которое ни одной валерьянке не снилось. Захар просек, что я не реагирую, и пошел в наступление. "Уж он мял его и ломал его: "Подавай сюда наше солнышко!" (К. И. Чуковский). Уж он царапал мою ладонь, царапал. Больно мне, но я молчу и тащу. Кусал руку мою раз пять, зубы сжимал сильно. Молчу, только руку его поудобнее перехватываю. Орал, самокат пытался отнять. Идем дальше, я молчу. Люк традиционный возле дома посмотреть не отпустила, развопился пуще прежнего. Молчу. На асфальт придумал усаживаться - 18 кг одной левой - не легко, но возможно, удержала.
В подъезде пытался прошмыгнуть к входной двери, ударил меня ладошкой по руке. Смолчала.
Дома, когда прошло порядочно времени, и все успокоились, я Захару сказала, что так будет всегда: достаешь детей - идешь домой. Это не сложно. Сложнее научить общаться и играть в группе детей. Как это сделать? В теории, конечно, я примерно представляю, но на практике... У меня на площадке в обществе нормотипичных взрослых и детей язык уходит в пятки. Я как Цербер на страже чужого спокойствия и неизувеченности сына. Не сломал, не задел, не упал - выдыхаю. Да, надо еще хорошую мину для Маруськи делать и успевать и покачать, и в магазин сыграть (иной раз даже втроем играем), и мелками, и пузырями всех развлечь. Сыну интересно это все, но минуты на три. Все, переключился, убежал.