"Летом тепло, и одежда особенно не нужна. Значит, и покупать её не надо" - Денис, старый фанат и поклонник "КИНО", изрёк эту сентенцию, и, затянувшись едким дымом "Космоса", резюмировал: " Оказывается, они все были бедняки".
Нам было по четырнадцать лет. Знали ли мы всё то, что нам надо было знать ? Сомневаюсь... Сегодня, в годовщину гибели Цоя, я хотел бы рассказать не только о нём и "КИНО". Но и том, какими были мы во времена начала своего фанатства. Есть много тем для сравнения и воспоминаний, пока я возьму одну.
Но сначала хочу сделать небольшое объявление. У меня в производстве находится фильм с рабочим названием "Расследование после премьеры".
Это история о череде расследований аварии у Дреймани, в которой погиб Виктор Цой. Многие материалы и эксперименты были созданы специально для этого проекта, и будут представлены впервые.
Вся информация - на этом канале с хэштэгом #расследованиеПослепремьеры
Ну а теперь - к нашей сегодняшней истории !
Это был конец девяностых, и самое начало двухтысячных. Время, в которое по всей стране гремели мощные фанатские, а потом - футбольные, "хулсовские" и другие неформальные молодёжные движения. На концертах и футбольных матчах нас били омоновцы дубинками. Гопота отнимала деньги и билеты. Странное и счастливое время, как сказал в своей книге Алексей Рыбин. Но рок-н-роллу оно мало что дало. Хотя об этом мы узнали значительно позднее - тогда было некогда сравнивать.
Когда в 1991 году вышел сборник Житинского про Цоя, выяснилось очень много интересных фактов из биографии "КИНО". И, хоть сейчас этот сборник часто подвергается гонениям, никогда не стоит забывать о том, что это одна из первых книг, с которой началась литературная история "КИНО".
История длиною почти в тридцать лет, которая насчитывает сейчас десятки книг, тысячи статей на сайтах, в газетах и журналах. И писать эту историю начал Алексей Рыбин, ныне практически вычеркнутый из "КИНО". Почему вычеркнутый - об этом я расскажу позже, не сейчас.
Итак, из книги Житинского мы узнали много нового. Группа "КИНО", да и почти всё её окружение, были бедняками без копейки в кармане. Насколько это соответствовало действительности, мы разберем здесь, сравнив жизнь и приключения тогдашней компании "КИНО", и нашей собственной компании.
Часть первая. "КИНО" и вино.
Как в сборнике Житинского, так и у Джоаны Стингрей в её "Стране Чудес" очень много рассказывается про пьянки и банкеты на разнообразных мероприятиях: репетициях, днях рождения, и просто на общих сборах. Всюду упоминается вино:
"Сухое вино мы иногда подогревали в духовке и пили горячим." "Алексей Рыбин (музыкант, один из основателей "КИНО"):
"Мы тогда любили сухое вино в духовке разогревать. Покупали много сухого и разогревали в духовке. Зачем — не помню. Якобы градусы добавляются. Причем половина бутылок лопалась, потому что за базаром забывали, что оно там в духовке греется". (Андрей Панов, музыкант и композитор, лидер панк-группы "Автоматические удовлетворители", или "АУ").
Кстати, об "АУ" мы тогда только и узнали из этой книги. До этого никто и нигде эту группу не упоминал, кассеты не продавались. Мне что-то переписали в одном клубе на "МК-90", но качество было жесточайшим даже для китайского кассетного плеера. Позже я купил "Праздник непослушания" в ларьке, это год 2003-й наверное был, не помню. И ещё был там какой-то альбом.
"АУ" как-то в стороне были. "Сектор" вот — тот крутили везде. Да и Летова тоже. Но по "Нашему" "Сектор" не крутили — есть у меня одна версия, почему, расскажу потом. Но, в общем, увлекся я немного. Вернёмся к предмету изложения, то есть вину.
Про вино вспоминает и другой человек, близкий к Цою в то время — Михаил Науменко, или Майк, как его называли. Некоторые считают, что Цой "стал таким" благодаря Майку, а не БГ.
Цой и Рыбин заходили к нам с женой чуть ли не каждый второй день, приносили кучу сухого вина (в основном “Ркацители” дагестанского разлива по 1 руб. 70 коп.), пели новые песни, болтали (Михаил Науменко, лидер группы "Зоопарк")
У нас покупка бутылки вина "просто попить" была событием. Пузырь "Монастырской избы", или "Алазанской долины" стоил в районе 35 рублей. Подсобный рабочий на стройке получал около 50 рублей в день (и столько же стоило одно занятие по игре на гитаре у репетитора). Это были не особо большие деньги, просто нам мало платили.
Правда, в трудовом лагере, в который меня и одного приятеля хотели отправить родители, платили ещё меньше, почти ничего. И вообще, мы предпочитали свободу. Мы жили улицей, дышали ею, и трудовой лагерь был для нас хуже тюрьмы. Но работали мы много, и, в основном, летом, в каникулы, когда другие отдыхали.
Вместо одной бутылки "Избы" можно было купить 6-7 бутылок пива, потому выбор в пользу последнего был очевиден. Ведь, купив пива, и сложив его в рюкзак, можно было бродить с гитарою по улицам ! А много ли набродишь с бутылкой вина. Раз ! — и кончилось, а день еще в самом разгаре. А когда тебя греет редкое питерское солнце, ты влюблён в завлекательную каштановую девочку, и... пусть она не выходит гулять, но гитара будет греметь всё равно !
А ещё можно было собрать и сдать пивные бутылки — до 1,50 рубля за штуку. Но бутылки собрать было не так просто: многие выпивали пиво и сдавали бутылку сами, а за другие шла конкурентная борьба (свободный рынок же).
И потому, когда я прочитал в сборнике о том, как Цой и К° сдавали бутылки, очень обрадовался. Это объединяло нас с такими великими людьми ! Но только вино мы каждый день покупать не могли. Впрочем, и нужды в этом никакой не было.
Часть вторая. Родители.
Наша семья была одной из самых бедных, и такие семьи были не менее, чем у половины моих одноклассников. Притом, что профессиональный (если можно так выразиться) состав моей семьи был таким же, как и у Цоя: отец — инженер, мать — учительница. Правда, отец служил в армии, где вместо денег выдавали сухари в холщовых мешках, и подушки из грубой черной бязи, набитые утеплителем. Кстати, полезные для спины. Зато на Новый Год дарили целый пакет шоколадных конфет.
«Вите родители всегда давали рубль в день. Сначала мы спрашивали, когда скидывались, — у кого сколько, а потом перестали спрашивать. “Давай твой рубль!” — говорим. Все знали, что у него рубль…» (Андрей Панов, музыкант и композитор, лидер панк-группы "Автоматические удовлетворители", или "АУ")
В общем-то, карманных денег, которые родители давали Виктору, хватало на пол-бутылки дешёвого вина. В современном выражении это рублей 70, вроде бы совсем немного. Но мы не могли о подобном даже мечтать... Карманные деньги давались очень редко, почти никогда.
Я помню, отец дал мне как-то целых 100 рублей. На них я мог купить несколько упаковок кефира с пирожками, которыми обедал в своём училище, и пачку простых сигарет. Покупать еду в столовой можно было только по учительским талонам (5 рублей — огромная тарелка гречневой каши с мясом, например). Но у нас не было таких талонов, и приходилось покупать пирожок с капустой по цене обеда. Впрочем, иногда удавалось достать и отоварить талоны через одного знакомого мастера.
Стипендии хватало на три предмета:
1. Студенческий проездной билет
2. Бутылка пива "Степан Разин" или "Балтика"
3. Маленькая упаковка сырных чипсов "Lay`s"
Иногда удавалось взять подработку, но такое бывало очень редко (намотать трансформатор, починить какой-нибудь древний телевизор, или видеомагнитофон). В основном никаких подработок во время учёбы не было, да и занимала она почти весь день.
Снова дадим слово Андрею Панову:
Каждую субботу и воскресенье отец собирался с друзьями в большой комнате, мать им все носила. Шикарно накрывался стол, море водки, политические беседы... А Цой жил в проходной комнате, вот они через нас и ходили. Одни мужчины собирались, вообще без женщин, солидол такой - пьют-гуляют, отдыхают. Цой немножко посмеивался над своим папой, хотя сам признавал, что первые аккорды на гитаре ему показал отец...
Как видите, выходные в семье Цоев были достаточно насыщенные. И, конечно, бедная семья вряд ли могла бы себе такие позволить (у нас мясо было хорошо, если раз в неделю, а рыбу я сам ловил летом в заливе).
Кстати, первые аккорды на гитаре мне тоже показал отец — до этого я пробовал зажимать их по гитарному справочнику, который мне подарила мать на день рождения, но получалось не очень. Тем не менее, это был один из самых ценных подарков за всю жизнь.
Думаю, что Панов всё же немного преувеличивал: вряд ли родители Виктора давали ему деньги каждый день. Да и постоянные мероприятия в выходные с водкой смотрятся как-то слишком шикарно. Но дом, конечно, выглядит внушительно — я провел в том районе больше года, и каждый раз проходил мимо него утром и вечером.
Кстати, у самого Панова родители были довольно обеспеченными людьми:
"А я как раз поступал в институт, и тут на мои плечи падают полторы тысячи деревянными — от папы. Мой папа свалил из страны законным путем в семьдесят третьем [Папа Свина танцевал в балете, в 1973 г. эмигрировал в Израиль — А. В.]. И по их правилам, если ребенок учится, бухгалтерия оплачивает обучение. Финансирует его образование, значит.
Конечно, я сразу купил всякого — барабаны там, три-четыре гитары… Все на это ухнул, короче. Взялся сразу за гитару и настолько заразился, что поехал и поехал. Каждый день с утра до ночи. Сейчас фиг так сделаю".
У Панова тогда собирались многие молодые люди, в числе которых был и Виктор Цой — будущий рупор поколения, "последний герой".
Часть третья. Пачка сигарет.
Что курили мы ? Абсолютно то же самое. Пачка "Космоса" стоила 3 р. 50 к., "Беломора" — 2 р. 50 к., "Примы" — около 2 р. "Новость" — 4 р., "Союз-Аполлон" — 6 р. Импортные были значительно дороже, L&M стоил рублей 12.
Позже появились всякие сигареты вроде "Петра I", "Союз-Аполлон Особые", "Ява Золотая" — они обходились рублей по 7-8, до 10 в некоторых ларьках. Впрямую цены сопоставить нельзя, потому что покупательская способность рубля была разной. Но главное, на сигареты деньги всегда было можно найти. Иногда их покупали на карманные, которые очень редко давали родители. Иногда — на сданные бутылки. Потом мы почти все бросили курить.
На самом деле, идея о строке "И билет на самолёт с серебристым крылом" могла родиться у Виктора из-за дизайна пачки мерзких дешёвых болгарских сигарет "ТU-134", на которой действительно изображён самолет серебристого цвета. Билеты "Аэрофлота" тоже имели слабый голубой фон.
Часть четвёртая. Нетрудовые доходы.
Группа на момент 1982 - 1983 годов, казалось бы, влачила жалкое существование в плане финансов. На самом деле, это было не совсем так.
До эпопеи "Камчатки", которая началась только в 1986 году, Цой перебивался случайными заработками. То сторожил какую-то котельную, то резал скульптуру из дерева в городском парке "Отдых", то работал спасателем в Парке Победы. Правда, относительно этого есть версия, согласно которой вместо Виктора и ещё одного паренька работал какой-то дедушка, а музыканты в это время разъезжали по гастролям. Официальная работа была нужна, чтобы не посадили за тунеядство.
Вот что рассказывает Алексей Рыбин о концертной деятельности в то время, и о плате за неё:
– Пожалуй, – соглашался я. Пусть будет семьдесят пять мне и семьдесят пять Витьке, по тем временам это было очень много.
Но такое случалось нечасто. Обычно нам платили от тридцати до шестидесяти рублей каждому и иногда покупали обратные билеты, а иногда – нет. Кое-какие деньги приносила также торговля лентами с записями нашего первого альбома, которую я наладил в Москве довольно лихо, – мы привозили лент по десять и продавали что-то такое рублей на пять дороже стоимости ленты. Но и это было от случая к случаю: иногда в ленинградских магазинах пропадала пленка, и это подрывало наше благосостояние.
Действительно, такая сумма была шикарной для подпольного концерта — это примерно половина средней зарплаты по стране. На сегодняшнее время, где-то около 15 000 рублей. Серьёзные деньги за один концерт для молодых начинающих музыкантов.
Помню, когда я участвовал в одном муниципальном концерте (как бард, ибо электрического состава тогда еще не было, а сейчас — уже нет), нам платили по 200 рублей. Это был 2004 год. За целый день работы на демонтаже, выносе мусора и т. д. я получал 300 рублей. Тот "гонорар" (всего лишь за 5-минутное выступление) мне казался огромным =) Кстати, это был единственный концерт, за выступление на котором я вообще получил какие-то деньги. Потом я надолго завязал с группой (но не с музыкой).
В том же интервью Панов упоминал, что занимался перепродажей пластинок, зарабатывая с этого. Мы с одним приятелем занимались перепродажей велосипедов через "Из рук в руки" и "Шанс" ("Авито" вошла в моду немного позже). Покупали старые, полуразбитые "Камы", "Салюты" и "Аисты", перебирали, красили их, продавали рублей на 200-300 дороже. Были и иномарки, пара китайских горников.
Чуть позже мы (уже с другим приятелем) занялись гитарами. Хлам, который удавалось купить за наши копейки, мы ремонтировали в импровизированной мастерской, и так же продавали через газеты. Раз старую полуакустику купил американец.
Мы мечтали заказывать Крамеры из США, чтобы перепродавать их здесь вдвое дороже, заработать кучу денег, и начать, наконец, заниматься творчеством, а не работой. При этом те гитары, на которых мы играли сами, были хуже тех, которые мы продавали. Биз-нес.
С помощью подобной деятельности можно было заработать на сигареты, одежду типа фанатской футболки (150 р.) или балахона (300 р.), или дешёвой косухи из кожзама (400 р.), либо кирзы (850 р.). На большее не хватало. Кстати, носить косоворот из кожзама считалось отстоем.
Идею по интернациональному обмену подкосила какая-то пошлина или сбор, вследствие чего гитары стали стоить вместо 50 долларов за штуку все 100. Правда, нам всё равно не хватало на закупку минимальной партии из 4 штук, не считая страховки груза в пути. А если от одной партии зависит весь биз-нес, страховка совершенно необходима, согласитесь.
Пост-скриптум
Когда по соседству открыли рок-н-ролльный клуб "Джем", я стоял продавцом на овощном рынке. К клубу подъезжали иномарки, из них выходили какие-то чуваки нашего возраста с гитарами типа Cherry, а то и круче, с красивыми девчонками, и шли выступать в клуб. Они не были похожи ни на Цоя и Рыбина, ни на нас — нищебродов с рынка, ставивших пьезо-звукосниматели на акустические гитары-ленинградки, и игравших на них с дисторшеном через электрофон "Вега-109". Одна такая гитара до сих пор у меня, как-нибудь покажу. А настоящая жизнь проходила мимо. Так нам тогда казалось.
Мы были значительно беднее Цоя и Рыбина. Но дух рок-н-ролла захватил нас так же сильно. У нас не было БГ, который пригласил бы нас к Тропилло. Не было и Тропилло. Не было Джоаны, которая увозила записи, а привозила гитары и футболки. Не было вообще ничего, кроме искусства. Мы создавали это искусство, как могли. А могли мы тогда немногое. Но и об этом немногом в городе скоро услышат.
Эпилог.
У Свина был аппарат, и на нем играли многочисленные его друзья. У них были деньги, и они вместе пропивали их. Сейчас у кого-то тоже есть аппарат, но играют на нем только избранные. Компаний таких тоже нет, потому что все хотят делать музыку в одиночку.
Люди стали более разобщенными, чем раньше. Возможно, это следствие "Великого похолодания", начавшегося еще в конце 70-х, и в 90-х дошедшего и до нас. Возможно. Трудно сказать. Но что дали эти девяностые рок-н-роллу ? Пепел. Что давали люди друг другу ? Почти ничего.
Поколение, начавшееся в начале 80-х с группы "КИНО", к этому времени было почти полностью выработано. Новые художники пошли путём упрощения, часто заключая в абстрактных конструкциях и игре слов свои примитивные образы, рожденные духом коммерции, а не искусства. Музыка. Титры.