Я – дитё Советского Союза. В первых классах я успела побывать в октябрятах, помню значок с кудрявым Ильичом и стенгазету со звездочками, где моё имя было вписано в один из лучиков пятиконечной звезды.
Потом я помню, какое оживление вносил красный пионерский галстук в скучную коричневую школьную форму. Помню то чувство воодушевления, которое осталось от процедуры принятия в пионеры. Клятву еще какую-то учила, сейчас не помню, какую, но точно помню, что она была. И еще был теплый солнечный день.
А сколько было мною пролито слез из-за того, что меня не хотели принимать в комсомол потому что комсорг Юля сказала, что я троечница и много болею. А на самом деле она приревновала одного мальчика. Ей показалось, что он на меня внимание обращает. Это не помню, может и было так, про мальчика, может и обращал внимание.
Чем были эти ступени для меня? Они просто определяли мою принадлежность к группе одноклассников, под этими лозунгами и символами мы занимались какой-то совместной деятельностью, это была часть нашей культуры и менталитета. Может и не всегда осмысленная часть, иногда пренебрегаемая (чем старше – тем с большим максимализмом).
Вообще надо сказать, что я вскочила в отходящий поезд с этими организациями, потому что наверно после нас уже комсомола не стало.
Потом шарахнула Перестройка, чернуха, шокирующие откровения истории и политики, стала модной "голая правда", рухнул с грохотом и пылью, словно глиняный колосс Советский Союз.
Начались страшные вещи, на газонах парка в Гаграх, где я когда то гоняла павлинов, лежали трупы. Много было сложного, непонятного, трудного, непростого. Моя мама передавала с поездом из Брянска куриные тушки и яйца (одна из родительниц в садике, в котором мама была заведующей, работала на Брянской птицефабрике).
Была Чечня и Белый дом...
И все организации кончились, но из этого детства осталась «натренированность» к общественной работе. Это когда ты делаешь что-то не для себя, как бы в помощь, за счет своего времени и сил, бесплатно естественно.
В плюс к этому социальная ориентированность, свойственная девочкам, в силу того, что их так воспитывали: девочка должна помогать, быть для всех хорошей. И наложилась на это моя искренность, открытость и умение находить контакт с людьми, а еще потребность в признании и внимании.
Я всегда где-то участвовала. В школе – в пионер вожатском отряде, в институте – в научной группе, на работе – в организации каких-то праздников и стендов, в школе моих детей и в саду – в родительском комитете.
На даче – в дачном Совете (правда там мой бывший меня науськивал и моими руками скандалил).
Должен был шарахнуть развод с его послеразводными сложностями, чтобы я наконец начала ценить свое время и силы, и свое здоровье. Ну, просто стало совсем не до чего другого, кроме моего здоровья и моих детей.
Я официально сказала сама себе, что ухожу из общественной жизни, что теперь – моя хата с краю, потому что моя хата никому кроме меня на фиг не сдалась, а на мне итак слишком много дел, поэтому заказывать учебники для всего класса – это непозволительная роскошь для меня.
Теперь я бью себя по рукам, если во мне рождается желание помочь. Не, а чё, машина есть, работа гибкая, привычка откликаться на призыв…
Нельзя, Ия! Окрикиваю я себя. Тебе что, заняться больше нечем?!
Материя имеет тенденцию к самоорганизации без твоего участия. Если дела не трогать и в них не лезть, они сами как-то образуются, рассасываются, находится кто-то другой, кто падает на амбразуры. А некоторые вопросы сами усыхают в силу своей неплодоспособности.
И я, привыкшая быть хорошей девочкой, прикусываю себе язык, отнимаю сама у себя телефон, чтобы не написать в родительском чате – а давайте, я!
И тычу себя мордой в клаву:
Вот станешь миллионы зарабатывать, - отстегнёшь парочку на благотворительность. А пока ты нужна своему дому и своим детям.
Как-то так в общем.
И вы подумайте, адекватно ли то, что вы отдаёте, тому, что вы получаете? И что важнее в вашей жизни, не растрачиваете ли вы себя на других, когда вас так не хватает тем, кто рядом?
Хотя, есть вот это: иногда мне звонят девчонки, которые оказались в сложных ситуациях и им нужно просто поговорить. Так вот это – святое, поддержать сестру - это святое. Протянуть руку помощи, доброе слово сказать, жилетку подставить, прожить вместе боль… Но это не общественная жизнь, это человеческое…
Сложные грани, да?
А вы что думаете?
Ваша хата где?
Ия.