- Резко ты, - хмыкает девушка, поглядывая на друга, который цедит сквозь зубы слова ненависти к такому неровному асфальту, а может стоило бы предъявить претензию своим длинным, как зубочистки ногам, на которых адекватный человек не устоит и минуты, а этот Ким живет на уровне облаков. - Предложение делать собрался? - прекрасная картина, жаль, запечатлеть некому: Чоль на одном колене стоит, смотрит вверх, усмехаясь с кивком, даже руками имитирует открытую коробочку. - Согласна, согласна я, вставай, - помогает подняться, попутно поправляя рубашку с пиджаком. Быстро перевязывает бант на шее, не сдерживая улыбки с нарастающим смехом. Одолевает чувство дежавю, ведь сегодня балерина уже пыхтела в попытках вернуть опрятный образ Канчолю.
- Надо ж было ногу подвернуть... Удачно так, - парень тоже смеется от комической ситуации, из-за которой опустился на одно колено, хотя до этого отошел за бутылкой воды, ведь оба после кофе предпочитают сбить неприятное послевкусие. По сути, это послевкусие они сбивают каждый раз как поедят. Привычка хорошая, на самом деле. Полезная приятная. - Давай еще погуляем, я домой не хочу, там уборка, - разминает потянутые связки, вскоре увереннее ступая вперед, пусть все также прихрамывая, однако с поддержкой Чон идти легче. Девушка осматривает друга, забирая воду, сразу же давится, не успев глотка сделать, вновь прокручивая этот момент в голове. Ким хлопает по ее спине, изъяв живительную жидкость от греха подальше. - Намек понял, идем домой, а то целыми не дойдем, - после этих слов, пара направилась к машине, которую повела девушка, по причине чужой травмы.
Ким же внимательно поглядывал на знаки и сигналы светофора, желая упрекнуть младшую, но она имела права, на пару с опытом вождения, ей сложно что-либо сказать. Даже иногда интересно узнать: есть ли то, что эта балерина, теперь надевающая исключительно спортивную обувь на тренировки, не умеет? Ах точно. Чон плохой романтик, как и человек для отношений, причем это ее слова. В чем выражается это? Не любит стандарты из серии: только короткие платья, только шорты. Вся одежда ниже колена, нет чего-то, чтобы было неким эталоном среди кореянок. Это же все ерунда. Все эти школьные чулки, юбки, пиджаки. Брюнетка выглядит как ей хочется, никому не навязывая свои стандарты. Однако большинство среди тех немногих ее парней желали переодеть свою любимую в нечто открытое. Будь то топ или раздельный купальник. Основным же аргументом был балет, мол, ты же там в пачке, которая, на минуточку, вовсе ног не прикрывает. Печально то, что есть люди-деревья, им очень сложно объяснить разницу в очевидном. Юджин не пыталась особо. Шла домой, а там с Кимом начинались споры, да легкие, вовсе не пропитанные злобой потасовки, где обычно страдала округа. По скромному мнению самого Канчоля, балерина, пусть и отличается от многих, требует более долгого изучения, чтобы привыкнуть к ее поведению, но не представляет собой кого-то непонятно-неизвестного. Как человек слишком хорошо выучивший любые выходки Чон, может спокойно говорить, что дюже много провел с ней времени, а это в свою очередь, отбило желание к новым знакомствам. Вот она. Красивая, умная, статная танцовщица, которая прекрасно готовит, может тонко пошутить. Наверное, парень предпримет пару попыток вновь перевести все в русло любви, но своим способом. Знает нрав Юджин и ее некую опаску в такой теме. Не то чтобы брюнетка множество раз обжигалась, но последний год, Ким ее ни с кем из парней не видел, хотя балерина посещала клуб, где как ни странно, часто встречаются такие же одиночки.
- Нет, ну это наглость, посмотрите на него! - девушка театрально разводит руками, после указывая на валяющегося на диване друга. Секундой ранее, он отказался принимать участие в уборке, свалив все на девушку, победно упав на мягкую обивку любимого всеми в этой квартире, дивана. - Ким Канчоль, соизволите ли вы, сударь, поиметь совесть, м? - щипает больно за бок, заставив старшего дернуться. Ответ не заставляет себя ждать. Юджин получает легкий удар подушкой по лицу, что только больше подстегивает продолжить "войну", суть которой, заставить этого трутня работать. - Либо ты разбираешь и моешь книжный шкаф, либо ты очень весело, долго, ходишь в согнутом состоянии по дому с тряпкой, - выдает срывающимся от смеха голосом, буквально лежа на парне, что щекотит, ловко пересчитывая ребра.
- Хорошо, - на выдохе таки сдается, ведь перспектива мыть все полы во всех комнатах не радует. - Ты мне что-нибудь отдавишь сейчас, кыш, - переворачивается, роняя Юджин на ковер, придержав для смягчения приземления. - Уже ползу, вот уже мою, почти, - перешагивает валяющийся, смеющийся комочек, подбадривая тоже взять в руки тряпку, потому что ужин сам себя не приготовит, для этого действа нужна хоть одна пара рук. Чон же потирая локоть топает за нужными вещами, вскоре убрав лишние вещи, которые валялись в самых неожиданных местах, аж возникло множество вопросов, допустим, к тому же венчику, лежавшему под журнальным столиком. Как он туда попал? Или же плюшевая игрушка в виде лошадки, которая покоилась на стуле с вещами Кима. Но, чему удивляться, если так посмотреть... Это относительно неудивительное зрелище, но на смешинку пробивает. - Не навернись, прошу тебя, - вздыхает, осматривая лестницу, мыть которую так не любит девушка, как раз по причине возможного падения.
- К слову о падениях, - с глухим хрустом разгибает спину, находя опору в перилах. - Я думала тут об этом. В какой-то там раз. Меня не покидает непонятное чувство. Предчувствие это или нет, но кажется, что скоро произойдет подобное снова, - шмыгает носом, с кряхтеньем наклоняясь за тряпкой, продолжив начатое, из-за чего голос немного осел. Парень в свою очередь начал расставлять книги по-новому, наверх откладывая те, что были прочитаны, а ниже располагая незнакомые, либо же просто еще пахнущие типографией. - Может мне только кажется, но проверить стоит, как раз скоро начнутся показы новых вариантов давних постановок, будет множество приглашенных, да и в целом событие крупномасштабное, - полощет тряпку в ведре, с хлюпом кидает ее на ступени ниже, куда доходит нехотя, попутно почти полетев вниз. - Было бы весело упасть, - подмечает, в попытке свести все к плохой шутке.
- Я уже вижу это: ты бегаешь по гримерке, лапаешь всех и вся, проверяешь пуанты, руки трясет, а бедные балерины молятся всем богам, дабы их оставили, - без драматизма, конечно же, никуда, однако слыша подобное трезвеешь и действительно думаешь: а как это должно выглядеть? Понятно, что Юджин поймут, ей разрешат проверить все, разрешат быть со всей труппой. Но, наверное, будет скучно до скулежа видеть точно такое же, как и пару лет назад падение. Зачем снова повторять? На бис? Мол, нам очень понравился момент, когда какой-то парень подхватил приму, а все танцоры в момент потеряли любые силы на продолжение. Если суть этой травмы - шоу, то организаторы должны из штанов выпрыгнуть, но выдумать нечто новое, еще более мерзкое. А то что пострадают люди, как бы, совсем не важно. - Ты серьезно? - сложные размышления сменяются совершенно другой темой, а девушка заливается громким смехом. Парень скептически глядит на лежащую на спине подругу, которой, таки, удалось растянуться на полу, благо не на ступеньках этой злосчастной лестницы. Чон кивает часто-часто, перебарывая желание просто бездельничать, только ради чистенькой квартиры. Ее можно понять. Она так долго "стремилась" к этой встрече с паркетом, поэтому когда "добилась" своей цели, сил сдерживать нарастающую истерику не было.
Так проходит вечер, плавно ставший ночью. И вот за столом сидят довольные, но оба с травмами, танцоры. Один ногу подвернул, а вторая очень удачно приземлилась с опорой на руку, что теперь немного саднит. Пьют чай, совсем не желая нарушать тишину, что тёплым пуховым одеялом накрыла кухню. Мягкая, воздушная, даже больше похожая на облако тишина. Приятная именно сейчас, после интересного дня. Свет лампы слабый, намеренно неяркий, чтобы глаза не резал. Канчоль смотрит на Юджин, она в свою очередь прикрывает глаза, разминая шею, затем следует глоток теплого листового. Парень удивляется тому, как она все еще одинока, если опустить личное нежелание лезть в эту авантюру. Чон, даже обкромсав, ранее, длинные, прекрасные брюнетистые локоны, осталась той же привлекательной девушкой, которую перепутать с парнем может лишь слепой. Юджин в меру стройная, у нее слишком не типичные для Кореи бедра, ноги, в которых есть сила с красотой, помимо стандартных двух спичек. Голос приятный, вовсе не писклявый. А характер. Знаете, все люди разные, все сложные. Кто-то плевал на принципы с высокой башни, выкрашивая волосы в голубой или красный, а кто-то просто выглядит так, как нравится и комфортно. Это нормально, поскольку нет стандарта красоты для всех. Найдутся двое-трое людей, что фикнут брезгливо, махнув ручкой, в попытке отмахнуться от увиденного. Ким наклоняет голову к плечу, улыбаясь совсем незаметно, но громче обычного выдыхая, чем привлекает чужое внимание, получив яркую эмоцию в ответ. Балерина ставит на стол пустую кружку, а после следит лениво за другом, который моет посуду. Ей тоже плохо понятно почему парень один. У него были девушки, но все как для галочки. "Ты ведь такая же, Юджин...", тянет внутри себя, ухмыляясь при мысли о том, как в свое время не пошли у них отношения. А может они начались еще давно... Сложно начать давно начатое.
- Это ты к чему? - шатен протирает руки полотенцем, а Чон понимает, что последнюю фразу сказала вслух. Ну и ладно. "Да так". Звучит ответ. Друзья расходятся по комнатам, пропуская этап похода в душ, дабы отправиться в чарующее царство Морфея, где нет лишних проблем, а округа дюже прекрасна. Словно жесткий мир остался за границами купола, под которым нет забот. Каждый хотел бы попасть туда, но почему-то жизнь решила, что много чести людям отдыхать от своих забот хоть час в их буднях.
