Глубоко в тропических лесах Анд кора из исчезающего дерева когда-то излечивала малярию и питала Британскую империю. Теперь его производные находятся в центре мировых дебатов.
Виттория Траверсо 28 мая 2020 г.
Развернувшись на зеленом ковре, где Анды и бассейн Амазонки встречаются в юго-западной части Перу, Национальный парк Ману является одним из самых биоразнообразных уголков планеты: пышный, природный заповедник, занесенный ЮНЕСКО в 1,5 миллиона гектаров, окутанный туманом, покрытый туманом. в хаосе виноградных лоз и в значительной степени нетронутыми людьми.
Где увидеть редкое хинное дерево Национальный парк Ману, Перу. Природный заповедник ЮНЕСКО является пристанищем биоразнообразия. Здесь обитает около 5000 видов растений. Национальный парк Подокарпус, Эквадор: одно из последних мест, где можно увидеть национальное дерево Эквадора. Прогуливаясь по его туманным тропам, вы также можете встретить очкового медведя, одного из самых символических животных Анд. Национальный парк Кутерво, Перу. Старейшая охраняемая территория Перу известна своими доколумбовыми археологическими останками, 88 видами орхидей и последним оставшимся облачным лесом в высокогорьях Перу. Ботанический сад Semilla Bendita, Перу. Этот ботанический сад, которым управляют местные экологи, является домом для более чем 1300 местных видов, в том числе орхидей и хинных деревьев.
Но если вы пробьетесь через густые джунгли тропического леса, пересекаете его стремительные реки и избегаете ягуаров и пум, вы можете увидеть один из немногих оставшихся экземпляров исчезающего хинного дерева лекарственного. Для неопытного глаза тонкое дерево высотой 15 метров может сливаться с лабиринтом, на который наносят удары. Но цветущее растение, которое произрастает в предгорьях Анд, вдохновляло многие мифы и формировало историю человечества на протяжении веков.
«Возможно, это не очень известное дерево», - сказала Натали Каналес, которая выросла в перуанском амазонском регионе Мадре-де-Диос. «Тем не менее, соединение, извлеченное из этого растения, спасло миллионы жизней в истории человечества».
Сегодня Каналес является биологом в Музее естественной истории Дании, который отслеживает генетическую историю хинного дерева. Как она объяснила, именно кора этого редкого дерева дала миру хинин, первый в мире противомалярийный препарат. И хотя сотни лет назад мир приветствовал открытие хинина с волнением и подозрением, в последние недели медицинские производные этого дерева были в центре еще одной горячей глобальной дискуссии. Синтетические версии хинина, такие как хлорохин и гидроксихлорохин, рекламировались и широко обсуждались как возможные способы лечения нового коронавируса.
Веками малярия, заболевание, вызываемое переносимым комарами паразитом, преследует людей во всем мире. Это опустошило Римскую империю; в 20 веке погибло от 150 до 300 миллионов человек; и, по данным Всемирной организации здравоохранения, почти половина населения мира по-прежнему живет в районах, где передается это заболевание.
Средневековые средства от «малярии» (по-итальянски «плохой воздух») отражали ошибочную веру в то, что это воздушно-капельное заболевание, и варьировались от кровопускания до ампутации конечностей до прорезания отверстия в черепе. Но в 17 веке первое известное лекарство от него было найдено здесь, в глубине Анд.
Согласно легенде, хинин был обнаружен как лекарство от малярии в 1631 году, когда графиня Чинчона, испанская дворянка, вышедшая замуж за наместника Перу, заболела высокой температурой и сильным ознобом - классическими симптомами малярии. Отчаявшись вылечить ее, наместник дал жене отвар, приготовленный иезуитскими священниками, приготовленный из коры Андского дерева и смешанный с гвоздикой, сиропом из розовых листьев и другими высушенными растениями. Графиня вскоре выздоровела, и чудесное растение, которое ее лечило, в ее честь назвали "хинной". Сегодня это национальное дерево Перу и Эквадора.
Люди по всей Европе начали писать о «чудесном» лекарстве от малярии, обнаруженном в джунглях Нового Света
Большинство историков в настоящее время оспаривают эту историю, но, как и во многих легендах, некоторые ее части являются правдой. Хинин, алкалоидное соединение, найденное в коре хинного дерева, действительно может убить паразита, вызывающего малярию. Но это не было обнаружено испанскими иезуитами.
«Хинин был уже известен коренным народам кечуа, каньяри и чиму, населявшим современные Перу, Боливию и Эквадор до прибытия испанцев», - сказал Каналес. «Именно они представили кору испанским иезуитам». Иезуиты раздавили кору коричного цвета в густой горький порошок, который можно легко переварить. Эта смесь стала известна как «порошок иезуитов», и вскоре люди по всей Европе начали писать о «чудесном» лекарстве от малярии, обнаруженном в джунглях Нового Света. К 1640-м годам иезуиты создали торговые пути для перевозки коры хинного дерева по всей Европе.
Во Франции хинин использовался для лечения перемежающихся лихорадок французского короля Людовика XIV при Версальском дворе. В Риме порошок был проверен частным врачом Папы и бесплатно распространен среди священников-иезуитов среди населения. Но в протестантской Англии препарат был встречен с некоторым скептицизмом, так как некоторые врачи назвали выдуманную католиками смесь «папским ядом». Оливер Кромвель предположительно умер от малярийных осложнений после отказа от «иезуитской пудры». Тем не менее, к 1677 году кора хинного дерева впервые была указана Королевским колледжем врачей в его Лондонской фармакопее как официальное лекарственное средство, используемое английскими врачами для лечения пациентов.
Чтобы восполнить свое увлечение хинной короной, европейцы наняли местных жителей, чтобы найти драгоценное «лихорадочное дерево» в тропических лесах, очистить его кору с помощью мачете и доставить его на грузовые суда, ожидающие в перуанских портах. Возросший спрос на хинное дерево быстро заставил испанцев объявить Анды «аптекой мира», и, как объяснил Каналес, хинное дерево вскоре стало дефицитным.
Ценность Cinchona резко возросла в 19 веке, когда малярия была одной из самых серьезных угроз, с которыми сталкиваются европейские войска, размещенные в заморских колониях. Согласно доктору Рохану Деб Рою, автору малярийных предметов, получение адекватных запасов хинина стало стратегическим преимуществом в гонке за мировое господство, и кора хинного дерева превратилась в один из самых горячих товаров в мире.
Историки часто цитируют хинина как один из главных «инструментов империализма», приведших в действие Британскую империю
«Европейские солдаты, участвовавшие в колониальных войнах, часто умирали от малярии», - сказала Деб Рой. «Наркотики, такие как хинин, позволяли солдатам выживать в тропических колониях и выигрывать войны».
Как он объясняет, хинное дерево особенно использовалось голландцами в Индонезии; французы в Алжире; и наиболее известный - англичанами в Индии, на Ямайке и во всей Юго-Восточной Азии и Западной Африке. Фактически, между 1848 и 1861 годами британское правительство тратило эквивалент 6,4 млн фунтов стерлингов в год на импорт коры хинного дерева для хранения своих колониальных войск. В результате хинин часто цитируется историками как один из главных «инструментов империализма», который питал Британскую империю.
«Подобно тому, как страны сегодня стремятся получить вакцину Covid-19, чтобы получить конкурентное преимущество, страны тогда бросились получать хинин», - объяснила Патриция Шлагенхауф, профессор медицины путешествий в Цюрихском университете, специализирующийся на малярии.
"Черчилль предположительно сказал, что напиток спас «больше жизней и умов англичан, чем всех докторов в Империи".
Это была не просто кора хинного дерева, которая была ценной. Его семена также становятся востребованным товаром. «Британское и голландское правительства хотели посадить хинные деревья в своих собственных колониях, чтобы остановить свою зависимость от Южной Америки», - объяснила Деб Рой. Но выбрать правильное семя было нелегко. Каждый из 23 видов хинного дерева имеет различное содержание хинина. Именно благодаря местным жителям с местными ботаническими знаниями европейцы могут добывать богатые хинином виды для экспорта за границу.
К середине 1850-х годов британцы успешно создали плантации «лихорадочного дерева» на юге Индии, где процветала малярия. Вскоре британские власти начали распространять хинин местного производства среди солдат и государственных служащих. Уже давно ходят слухи, что они якобы смешали джин с хинином, чтобы сделать его более вкусным, и таким образом изобрели первую тонизирующую воду и знаменитый джин-тонизирующий напиток. Сегодня небольшое количество хинина все еще содержится в тонизирующей воде. Но, как отмечает Ким Уокер, соавтор книги «Тоник», эта история британского происхождения, скорее всего, миф. «Кажется, они добавили все, что было удобно» - объяснила она, будь то ром, бренди или арахис.
Кроме того, как добавляет Шлагенхауф, хинин имеет короткую продолжительность жизни в организме, поэтому потягивать джин и тоник в час коктейля будет недостаточно, чтобы гарантировать защиту от малярии. Тем не менее, миф о джине с тоником как о мощной профилактике малярии обманул даже Уинстона Черчилля, который предположительно сказал, что напиток спас «больше жизней и умов англичан, чем всех врачей в Империи».
Конечно, джин с тоником - это всего лишь один напиток, связанный с «лихорадочным деревом». Сегодня самым известным коктейлем в Перу может быть изобретенный американцами писко-кислый, но самым популярным среди перуанцев, возможно, является горький, хининовый писко-тоник, доморощенное изобретение, которое часто смешивают с маисом морадо (фиолетовой кукурузой) из Анд. сделать тоник pisco morada. Если вы когда-нибудь пили ликеры, такие как Campari, Pimm или французский аперитив Lillet (ключевой ингредиент знаменитого мартини Vesper Джеймса Бонда), вы попробовали хинин. Его также можно найти в «другом» шотландском национальном напитке Irn-Bru и, как сообщается, в любимом напитке королевы Елизаветы II, джине и дубонне - аперитиве, который, по совпадению, был изобретен французским химиком, чтобы сделать хинин более приемлемым для Французские войска размещены в североафриканских колониях.
Хинин был в конечном счете отодвинут в сторону в 1970-х годах артемизинином, лекарством, полученным из сладкой полыни, как мировое лекарство от малярии. Тем не менее, наследие хинина распространяется по всему миру. Сегодня Бандунг, Индонезия, известен как «Париж на Яве», потому что голландцы превратили этот когда-то сонный порт в крупнейший в мире хининовый центр, переполненный зданиями в стиле ар-деко, бальными залами и отелями. На английском широко распространены в таких разных местах, как Индия, Гонконг, Сьерра-Леоне, Кения и прибрежная Шри-Ланка; и французский в Марокко, Тунисе и Алжире сегодня частично из-за хинина. А в испанском языке все еще существует выражение, которое гласит «ser más malo que la quina», что примерно означает «быть хуже, чем хинин», как ссылку на горький вкус коры.
В разгар глобальной «охоты на хинина» в 1850-х годах Перу и Боливия создали монополии в отношении своего очень прибыльного экспорта коры деревьев. Фактически, большая часть неоклассического собора Ла-Паса и многие из мощеных улиц, проходящих через заполненный плазами исторический центр города, сегодня были построены с хинной корой, которая в какой-то момент составляла 15% от общих налоговых поступлений Боливии.
Тем не менее, многовековой спрос на кору хинного дерева оставил видимый шрам в его естественной среде обитания. В 1805 году исследователи зарегистрировали 25 000 хинных деревьев в эквадорских Андах. На той же территории, которая сейчас является частью национального парка Подокарпус, насчитывается всего 29 деревьев.
Именно растениям мы обязаны одним из главных медицинских достижений в истории человечества.
Каналес объяснил, что удаление богатых хинином видов из Анд изменило генетическую структуру растений хинного дерева, уменьшив их способность развиваться и изменяться. Часть работы Canales, в сотрудничестве с Королевским ботаническим садом, Кью за пределами Лондона, заключается в том, чтобы посмотреть на старые экземпляры коры хинного дерева, хранящиеся в музеях, чтобы изучить, как человеческое поведение могло изменить растение. «Мы думаем, что хинна могла эволюционировать и содержать меньше хинина из-за чрезмерного сбора урожая», - пояснила она.
Недавно Всемирная организация здравоохранения прекратила исследования синтетического потомка хинина, гидроксихлорохина, в качестве возможного лечения коронавирусом из соображений безопасности. Несмотря на то, что в настоящее время этот препарат разрабатывается в лабораториях, а не в лесах, Каналес говорит, что защита хинного дерева и находящейся под угрозой исчезновения «аптеки мира», которая его питает, имеет решающее значение для открытия новых лекарств в будущем.ют, что столетия сбора урожая изменили генетическую структуру растений хинного дерева в Андах
В отсутствие государственной защиты хинного дерева в дело вступают местные природоохранные группы. Экологическая организация Semilla Bendita, буквально «благословенные семена», планирует посадить семена 2021 хинного дерева к 200-й годовщине независимости Перу в 2021 году, и такие ученые, как Шлагенхауф, надеются, что последуют дальнейшие усилия по сохранению биоразнообразия Анд.
«История хинина показывает, что биоразнообразие и здоровье человека неразрывно связаны», - сказал Шлагенхауф. «Люди часто думают о растительных средствах как« альтернативной медицине », но именно растениям мы обязаны одним из главных медицинских достижений в истории человечества.