Он плыл туда, куда гнал его ветер, несло блуждающее морское течение, а не туда, куда хотелось человеку. И человек стал опять мудрить, и мудрил до тех пор, пока не выдумал весло — вытесанный наподобие ложки кусок дерева, с помощью которого можно было и гнать плот вперед, и управлять им.
За трудноуправляемым, неповоротливым плотом последовал выдолбленный из ствола дерева челн. Он уже быстро скользил и легко повиновался гребцу. Плывущий в нем человек мог направить его куда угодно. Североамериканские индейцы и поныне делают такие челны. Для изготовления лодки-долбленки — каноэ — было вполне достаточно каменного топора. Но время не стояло на месте, и канули в прошлое тысячелетия, когда человек знал лишь каменные орудия труда. Он стал делать свои инструменты из меди, затем из бронзы, а позднее и из железа. Так он смог приступить к судостроению.
Много тысяч лет назад в древнем Египте строили сперва весельные лодки, а потом барки — огромные, предназначенные для плавания по большой воде суда. В один прекрасный день посередине барки поставили один возле другого два шеста, а на них повесили две рогожи. Ветер подхватил рогожи, надул их и потащил барку вперед без помощи весел. Излишне объяснять, что эта рогожа и была первым парусом. Пришла пора покорить Средиземное море. Да и не только Средиземное.
Поначалу египетские барки были довольно убогими, толстобрюхими, неповоротливыми посудинами. Доски едва-едва пригоняли одну к другой, пазы конопатили и смолили, а корпус под конец стягивали веревками, чтобы не рассыпался на волнах. В остальном доверялись удаче. Впрочем, выходить на такой барке далеко в море не осмеливались, плавали только вдоль берегов, и лишь позднее отважились перебираться от острова к острову, но так, чтобы не терять суши из виду.