Начало
- Что же с помолвкой, господин граф? - поинтересовалась тетушка Мари.
- Все формальности улажены, - ответил Фредерик, - завтра помолвка, через два дня - свадьба.
Раскрасневшийся от вина отец Беше расслабился. Его словоохотливость наконец-то нашла выход, и он просто засы́пал графа вопросами. Установилась та непринуждённость, когда винные пары развязывают язык, но не затуманивают разум. Ужин прошел за светскими разговорами, во время которых, хитрый Беше и дальновидная тетушка Мари искусно выспрашивал Фредерика о его жизни, интересах и увлечениях. Все это, конечно, устраивалось для Эжени. Граф отвечал им до известной степени просто и откровенно, даже тогда, когда вопросы были не совсем тактичны. Например о его покойном отце.
Ужин закончился. Слуги проводили гостей каждого в свою спальню. Показать комнату Эжени Фредерик вызвался сам. Ей были отведены уютные покои на втором этаже. Там не было ничего лишнего, кроме зеркала, невысокого комода, низкой тахты и кровати под непрозрачным газовым балдахином. Граф узнал, что будущая невеста несколько консервативна и не любит роскоши, поэтому выбрал спальню, в которой провела последние дни графиня Рене Дюваль, его матушка.
- Эта лучшая спальня во всем замке, - сказал граф, отворяя дверь в комнату, - очень уютная и без излишеств.
Фредерик внимательно следил за Эжени, пока та осматривала помещение. Выражение ее перекрасного лица было спокойно и, по-всему, она осталась довольна комнатой
- Вам нужны ваши служанки? - спросил граф.
- Нет, я привыкла раздеваться самостоятельно.
Фредерик поклонился, пожелал Эжени доброй ночи и вышел, аккуратно прикрыв двери.
Когда граф удалился, Эжени облегчённо вздохнула. Столько всего навалилось на нее за последние дни. Совершенно не было времени как следует поразмыслить и решить что-то для себя. Это неожиданная новость о помолвке свалилась, как гром среди ясного неба. Сначала она рассердилась, но плачевное состояние ее семьи, тревога отца и бегство слуг, заставили бедную девушку смириться. Граф, в целом, понравился ей, но Эжени, за все короткое время их знакомства, не оставляла мысль, что Фредерик что-то скрывает. Он был галантен, обходителен, непринужден в беседе, но, каким-то шестым чувством, Эжени улавливала некоторую недосказанность и ощущение, что граф хранит неприятную тайну. С такими невеселыми мыслями она легла в постель. Окно спальни было распахнуто, и в комнату, играя занавесками, залетал ночной ветерок. В темном небе висел золотой серп луны, а рядом с ним робко мерцала единственная звезда. Где-то ухал филин, и пели цикады в саду.
"Какую же тайну скрывает ее будущий муж?"
Эта мысль будто привязалась к Эжени. А может быть она просто нафатазировала? Нет. Граф определенно что-то недоговаривает. И его взгляд, временами, становится тревожным...
Тихо потрескивала свеча, которую Эжени оставила гореть. Сон подкрадывался к ее душе. Где-то ударили в колокол, но все это она уже услышала, засыпая.
Внезапно, сильный порыв ветра ворвался в комнату и погасил пламя свечи. Было абсолютно непонятно спит Эжени или нет. Глаза ее были открыты, и она увидела, что посреди спальни качается серый призрачный силуэт. Это был, словно сотканный из тумана, высокий старик. Он приблизился к кровати Эжени и присел на краешек, не отводя от девушки страшных глаз.