Глава 3.
Глава 2 здесь
Начало здесь
Утром Виктора разбудил телефонный звонок. Чертыхнувшись, он уже было накрылся с головой одеялом, надеясь ещё немного поспать, но, вспомнив вчерашний вечер, схватил телефон в руку и взглянул на экран, в надежде увидеть там имя «Нелли», но звонил брат.
Со вздохом разочарования он обречённо ответил на звонок:
— Да, Вадим, слушаю.
— Здорово, братан, дрыхнешь, что ли? — услышал он жизнерадостный голос младшего брата.
— Угу. — промычал в ответ Виктор, настроение у него было хуже некуда и разговаривать с Вадимом совсем не хотелось.
— Давай подъём! — не отставал тот. — Сейчас заеду за тобой, поедем к маман на дачу.
— Какую дачу? — удивился Виктор, но тут же вспомнил о договорённости поехать помочь матери с забором, но как же это было не вовремя.
— А, может, завтра? — сделал он слабую попытку отвертеться.
— Никаких завтра, маман ждёт. Через полчаса — я у тебя! — и Вадим повесил трубку.
— Вот, чёрт! — сел на постель Виктор. — ещё сегодня маман мне не хватало.
У Виктора были сложные отношения с матерью, она была строгой, властной женщиной, железной рукой управляющей не только своим бизнесом, но и обоими своими вполне половозрелыми сыновьями.
Требовательная и бескомпромиссная, она не терпела слабости, лени и безответственности и муштровала своих сыновей как ефрейтор солдат.
Виктор с детства восхищался и боготворил её и старался быть достойным своей матери. Стараясь заслужить её похвалу, он всегда и во всём стремился быть лучшим. Прекрасно учился, и хотя не мог похвастаться блестящими способностями, брал усидчивостью и старанием. Он из кожи лез вон, чтобы услышать от неё хотя бы иногда это её скупое — «неплохо».
Его же брат, Вадим, совсем не стремился ей угодить. Всё-то он делал по-своему, всё-то наперекосяк матери и учился-то как попало и вечно во всякие истории влипал, особенно в подростковом возрасте. Хлопот с ним у Екатерины Андреевны было невпроворот, но никогда она не смотрела на своего старшего сына Виктора с такой любовью, как на младшего Вадима.
У того с детства была врождённая способность находить со всеми общий язык и умело сглаживать углы, и друзья его любили и девушки, и был Вадим душой любой компании и не знал ни в чём затруднений.
Когда он в последнем классе вдруг взялся за ум, то легко и играючи окончил школу с отличными оценками и, поступив в институт, также блестяще окончил и его, успевая при этом веселится с друзьями и встречаться с девушками.
А Виктор в это время корпел над учебниками, не поднимая головы, забывая о сне и мире за окном, лишь бы не отстать, лишь бы не увидеть этот снисходительный или осуждающий взгляд матери.
В связи со вчерашними бурными событиями он совсем забыл об этой поездке, но делать было нечего, надо было собираться.
Открыв дверь в коридор, первое, что он увидел, это была лужица, затем невдалеке вторая, а посередине, как бы во имя пропорции эту композицию венчала свежая, пахучая кучка.
— О боже! — слабо возмутился Виктор. — Ты что-нибудь ещё умеешь помимо того, чтобы мне здесь мины раскладывать?
Ответ не заставил себя долго ждать, пройдя в комнату, Виктор увидел на ковре свою порванную и обглоданную книжку, которую он иногда читал перед сном. Рядом зиял свежими ранами старый тапок, а на журнальном столике стыдливо грустила голая лампочка, лишённая своего абажура, которому тоже неплохо досталось, судя по его растерзанному виду.
Виктор только растерянно всплеснул руками:
— Да уж, ты время зря не терял! Эй, ты где, негодник?
Щенка нигде не было видно. Заглянув под кресло и за диван, Виктор и там проказника не обнаружил.
— Эй, выходи, ты где спрятался! — повысил он голос.
Но щенок явно не торопился на разбор полётов, а где-то притаился или, скорей всего, был чем-то сильно занят.
Виктор, стараясь ступать бесшумно, отправился на поиски. Заглянул в ванную комнату, но она была пуста. Только валяющееся полотенце на полу свидетельствовало о том, что кое-кто здесь всё же побывал, но, видимо, не найдя для себя ничего интересного, покинул это помещение, не нанеся особого ущерба.
Повесив полотенце на место, Виктор отправился в прихожую. Разбросанная повсюду обувь явно указывала, что щенок здесь несколько подзадержался. Расставляя свои туфли и ботинки по парам строго на определённые для них места, Виктор обнаружил недосдачу.
Не хватало одного ботинка от новой дорогущей пары, которую он купил в Париже, когда ездил туда в последний раз на семинар. Эти туфли он очень любил и берёг, одевая только для самых парадных случаев, например, для таких, как вчера, когда хотел выглядеть успешным мужчиной.
— Вот же, поганец, разбирается в обуви! — уже начинал злиться он, чувствуя, что украденную туфлю ничего хорошего не ждёт.
— Эй, ты где! — уже в полный голос закричал Виктор.
Но щенок снова проигнорировал его призыв.
Из непроверенных помещений оставалась только кухня. Заглянув в неё, Виктор потерял дар речи. Дверца шкафчика была распахнута настежь, и практически всё его содержимое было вывалено на пол, который теперь походил больше на поле сражение, чем на образцово-показательное, сверкающее напольное покрытие его кухни.
Рассыпанная мука, крупы, макароны всё это было перемешано, щедро полито подсолнечным маслом и липким ковром покрывало кафель, композиция оживлялась яркими пятнами кетчупа, пластиковая бутылка от которого с обгрызенным горлышком валялась невдалеке от такой же опустевшей бутылки от подсолнечного масла.
И в самом центре этого разгрома возлежал довольный щенок, весь в муке, масле и кетчупе, догрызающий его ботинок из крокодиловой кожи.
Виктор потерял дар речи. Он стоял разинув рот и смотрел на этого разрушителя не в силах даже вымолвить слова.
Щенок, занятый ботинком, поднял глаза и, наконец, увидел впавшего в ступор мужчину, что привёз его сюда, в этот замечательный дом, полных заманчивых и интересных вещей, которых он раньше никогда не видел.
Он наклонил голову набок, его глаза задорно горели, видно было, что он очень доволен своим новым жилищем.
В дверь раздался звонок. Виктор, вздрогнув, наконец, пришёл в себя. Звонок прозвучал снова, длительно и требовательно. Так сообщал о своём прибытии только Вадим.
Виктор распахнул дверь, пропуская брата в квартиру.
— Ты почему ещё не од... — начал было Вадим, но увидев странные лужи на полу, а затем и ошарашенные глаза брата, запнулся. — Что случилось?
— Случился он. — ответил Виктор и показал рукой на кухню, голос его звучал слабо, почти безжизненно.
— Кто он? — почти уже испугался Вадим.
— Иди сам посмотри. — махнул рукой Виктор и пошёл в ванную комнату за тряпкой и тазиком с водой.
Пожав недоумённо плечами, Вадим проводил изумлённым взглядом спину брата и заглянул на кухню.
— Ого, — присвистнул от удивления Вадим. — Да у вас тут весело, а этому... — кивнул он на щенка. — Только перьев не хватает. — и уже откровенно засмеялся. — Чудо в перьях.
— Смешно ему. — проворчал Виктор, заходя в кухню с тазом, полным воды.
Встав на пороге, он оглядывался, видимо, не зная, с чего начать.
— Да, ладно. — похлопал его по плечу брат. — Тебе как раз этого и не хватает.
— Чего этого? — поинтересовался Виктор.
— Немного беспорядка. — улыбаясь, ответил Вадим. — Может, на человека станешь хоть немного похож, а не на робота.
— Это я-то робот? — возмутился Виктор.
— А кто же ты? Ты в свой шкаф с одеждой-то загляни и сразу станет всё ясно, не может человек в таком порядке вещи хранить. У тебя же пары носков по дням недели разложены, разве это по-человечески? — подмигнул Вадим брату.
— Зато у тебя прямо по-человечески, бардак вечно такой, что ступить некуда. — отмахнулся Виктор.
— Зато уютно, — рассмеялся Вадим. — А у тебя не квартира, а операционная какая-то, спасибо, хоть не белое всё. Ладно, давай ты здесь разгром убирай, а я пойду, это чудо-юдо помою, такую замарашку я в машину не посажу.
— А ты думаешь, его с собой надо взять? — удивился Виктор. — Маман будет в шоке.
— Маман переживёт. — беспечно ответил Вадим. — А, может, ты хочешь его на весь день в квартире одного на хозяйстве оставить? Тогда можно сейчас и не убирать, вечером сразу всё и приберёшь.
— Да уж, наверно, ты прав на этот раз. — согласился Виктор. — Ну, что скажет маман?
— Да плевать, что она скажет, ты же на дачу к ней едешь, а не в квартиру. Ну, съест он у неё пару сиреней, делов-то. А откуда он у тебя, кстати? Я прямо удивлён, что ты решил собаку завести, не похоже на тебя.
— Ничего я не решил, это мне Курбан вчера подарил от всего туркменского народа, отказаться нельзя. Чего я с ним делать-то буду, ума не приложу.
— Ладно, разберёмся, давай за дело, а то часики тикают. — сказал Вадим.
Он подхватил липкого, всего в муке щенка и на вытянутых руках, чтобы не испачкаться, понёс в ванную комнату.
Продолжение следует
Начало здесь
