22.08.1919-19.01.1943
Я смотрю каждый раз на цифры. На возраст людей, которые погибали на войне. Становится страшно. Двадцать три года.
Михаил родился в те дни, когда погиб Щорс Николай Александрович. Щорс - некий образ украинского Чапаева. Поэтому Михаил Кульчицкий писал:
Это было — август. Я родился
В день, когда убили в поле Щорса.
Я узнаю в бытии: последний
Вздох его не был ли моим первым?
Любопытный факт из детства Кульчицкого - он перебирал стихотворения и часто перекладывал, например, стихи Жуковского на лад Маяковского. И так далее.
Ему пророчили большое будущее в поэзии. И он имел к этому огромный талант.
Кто знает, может быть, ему было суждено перевернуть и изменить поэзию того времени на более долгие годы. Как показало время, в поздний советский период и в современной России выделились несколько поэтов-столпов, и ничего больше. За редким исключением появлялись алмазы, как Б.Рыжий, например. Но в целом, сейчас, на мой взгляд, мы переживаем смутное время поэзии. Хотя бы сравнивая с тем, что было в то время, какие люди были тогда. Современные поэты всё больше музыканты. Трудно представить себе сейчас такого музыканта, на передовой, например. Но, право, знаю, такие есть.
Интересный факт: отец Михаила Кульчицкого - Валентин Михайлович, дворянин по происхождению, написавший известную и по сей день книгу «Советы молодому офицеру».
Бабушка по одной из линий состояла в родстве с Фетом.
Прадед был казаком, воевавший с турками.
Находились и польские корни.
Михаил, как мне кажется, смог вобрать в себя все самое лучше от своих предков и от своего времени.
Как уже было у многих, его вера и его стихи не расходились с делом, которое он делал.
Погиб при наступлении от Сталинграда в район Харькова в Луганской области 19 января 1943 года. Похоронен в братской могиле.
В 1989 году в Харькове на доме, где родился и вырос Михаил была установлена мемориальная доска. Ровно десять лет спустя её разрушили неизвестные вандалы.
Как писал Аннинский, всё то, чем стал известен Вознесенский, тем прежде него, но с большим талантом, обладал Кульчицкий.
Стихи действительно поражают чувством ритма, мелодичностью звуков.
Бессметртие
Далекий друг! Года и версты,
И стены книг библиотек
Нас разделяют. Шашкой Щорса
Врубиться в твой далекий век
Хочу. Чтоб, раскроивши череп
Врагу последнему и через
Него перешагнув, рубя,
Стать первым другом для тебя.
На двадцать, лет я младше века,
Но он увидит смерть мою,
Захода горестные веки
Смежив. И я о нем пою.
И для тебя. Свищу пред боем,
Ракет сигнальных видя свет,
Военный в пиджаке поэт,
Что мучим мог быть - лишь покоем.
Я мало спал, товарищ милый!
Читал, бродяжил, голодал...
Пусть: отоспишься ты в могиле -
Багрицкий весело сказал...
Одно мне страшно в этом мире:
Что, в плащ окутавшися мглой,
Я буду - только командиром,
Не путеводною звездой.
Военный год стучится в двери
Моей страны. Он входит в дверь.
Какие беды и потери
Несет в зубах косматый зверь?
Какие люди возметнутся
Из поражений и побед?
Второй любовью Революции
Какой подымется поэт?
А туча виснет. Слава ей
Не будет синим ртом пропета.
Бывает даже у коней
В бою предчувствие победы...
Приходит бой с началом жатвы.
И гаснут молнии в цветах.
Но молнии - пружиной сжаты
В затворах, в тучах и в сердцах.
Наперевес с железом сизым
И я на проволку пойду,
И коммунизм опять так близок,
Как в девятнадцатом году.
...И пусть над степью, роясь в тряпках,
Сухой бессмертник зацветет
И соловей, нахохлясь зябко,
Вплетаясь в ветер, запоет.
***
Высокохудожественной
строчкой не хромаете,
вы отображаете
удачно дач лесок.
А я - романтик.
Мой стих не зеркало -
но телескоп.
К кругосветному небу
нас мучит любовь:
боев
за коммуну
мы смолоду ищем.
За границей
в каждой нише
по нищему,
там небо в крестах самолетов -
кладбищем,
и земля все в крестах
пограничных столбов.
Я романтик -
не рома,
не мантий,-
не так.
Я романтик разнаипоследних атак!
Ведь недаром на карте,
командармом оставленной,
на еще разноцветной карте
за Таллином
пресс-папье покачивается, как танк.
Дождь
Дождь. И вертикальными столбами
дно земли таранила вода.
И казалось, сдвинутся над нами
синие колонны навсегда.
Мы на дне глухого океана.
Даже если б не было дождя,
проплывают птицы сквозь туманы,
плавниками черными водя.
И земля лежит как Атлантида,
скрытая морской травой лесов,
и внутри кургана скифский идол
может испугать чутливых псов.
И мое дыханье белой чашей,
пузырьками взвилося туда,
где висит и видит землю нашу
не открытая еще звезда,
чтобы вынырнуть к поверхности, где мчится
к нам, на дно, забрасывая свет,
заставляя сердце в ритм с ней биться,
древняя флотилия планет.
Приветствую любые дополнения или идеи. Пишите в комментарии и подписывайтесь!