Около 365 тыс. кредитных договоров на общую сумму в 5,9 млрд руб. в июне не обслуживались больше месяца, а еще примерно по 269 тыс. банковских займов платежи не поступали больше двух месяцев – их объем в июне достиг 5,4 млрд.
Об этом говорится в исследовании бюро кредитных историй «Эквифакс».
Ранее мы уже писали о том, что «карантинные каникулы» невольно привели к нарушению графиков обслуживания россиянами банковских и микрофинансовых займов, что, безусловно, не может вызывать тревогу кредиторов.
Какие риски угрожают банковскому сектору? Насколько могут справиться со своими задачами взыскатели? Об этом «Финансовая газета» поговорила с президентом Национальной ассоциации профессиональных коллекторских агентства (НАПКА) Эльманом Мехтиевым.
– Мы сомневаемся в утверждении Банка России, что сразу после окончания «карантинных каникул» 70% вернутся в график. Это зависит от того, как пойдет восстановление экономики. Если экономика будет восстанавливаться медленно – вряд ли 70% вернутся в график. Это означает рост просрочки. Одномоментный рост просрочки в тех банках и тех микрофинансовых организациях, у которых сейчас вроде бы все хорошо, потому что есть такой факт: реструктурированные кредиты и кредитные каникулы официально просрочкой не считаются.
– Если я правильно понимаю, проблема все-таки, как таковая, существует?
– Совершенно верно. Впрочем, это всегда так – когда кризисная ситуация, когда падают доходы граждан, всегда возникает рост просрочки. А у нас реальные доходы до этого падали шесть лет подряд, а теперь еще раз обвалились…
– Сравнительно недавно – в 2016 году – был принят закон о коллекторах. С появлением этого закона, взыскивать долги стало проще?
– Стало проще, потому что ранее требовали вообще запретить коллекторов. С другой стороны, стало сложнее, поскольку появился ряд ограничений на звонки, на посещение должников. Так, к примеру, у нас есть одно территориальное управление Федеральной службы судебных приставов (ФССП), которое пытается оштрафовать коллекторов только за то, что они позвонили в пятницу, а потом в понедельник и вторник. В законе написано: два звонка в неделю. Вот в пятницу, понедельник и вторник – это разные недели? Однако это территориальное управление ФССП считает, что неделя – это семь дней подряд, не зависимо от того, когда начинается. И – штрафует.
Вы, абсолютно правы – закон расставил многие точки над «i». Появилось регулирование – сколько можно звонить, сколько можно SMS отправлять, сколько визитов делать.
Но закон был написан за полтора месяца по сути «на коленке» после известных событий с одной микрофинансовой организацией. А поэтому вот такого рода юридические казусы в документе присутствуют.
Из истории вопроса
В конце января 2016 года в Ульяновске произошло жуткое событие, вызвавшее бурю негодования по всей стране: в окно дома 56-летнего водителя маршрутки, оформившего заем в одной из микрофинансовых организаций (МФО), а после не сумевшего погасить кредит вовремя, коллектор закинул бутылку с зажигательной смесью. Та попала в кровать, на которой спал двухлетний ребенок.
В результате начавшегося пожара в больницу мальчика доставили с сильными ожогами лица, рук и дыхательных путей.
Именно этот случай подтолкнул парламентариев к подготовке и принятию федерального закона 230 «О коллекторской деятельности».
Или еще: другое территориальное управление ФССП очень любит привлекать к ответственности за то, что послали SMS, в заголовке которого нет номера телефона.
Вы же знаете, что такое телематика – когда отправляются одновременно сотни сообщений. Есть такой сервис. Так вот, коллекторская компания купила у оператора связи эти услуги. Внизу в сообщении указывается номер телефона для связи, – что и требует закон – и свое название.
Ясное дело, что кроме этой компании никто этот номер использовать не может. Вроде, как закон соблюден? А вот управление ФССП считает, что нет. Потому что номер указан не в начале, а в конце.
Поэтому еще раз хочу подчеркнуть: закон многое поставил на место, но, в то же время, создал столько «дырок» для надзорного органа, что теперь понятно, что закон требует изменений. Именно за это очень сильно ратуют все участники финансового рынка.
Кстати, и судебные приставы не против: они в новом документе прописывают вещи, которые считают очень важными для себя.
Разумеется, мы не со всеми подобными предложениями соглашаемся. Так, сейчас в правительство они внесли другой документ, в соответствии с которым ФССП наделяется правом быть и следователем, и прокурором, и судьей в одном лице. А я категорически против этого возражаю, потому что тем самым повышается корупциогенность ситуации. Представляете, сколько может быть штрафов, обжалованных в судебной системе?
Зачем нужно такого рода надзорные действия делать? Пусть следователь будет следователем, а судья – судьей.
– Слава богу, сейчас уже ушли в прошлое, по крайней мере, в Москве, ситуации, когда долги выбивали при помощи паяльника и утюга. Тем не менее, в регионах еще есть факты, когда и на стенах подъездов пишут: «Квартира такая-то – верни долг!»…
– Давайте вещи называть своими именами: уголовщина, к сожалению, будет существовать. При этом неважно – будут коллекторы, или их не будет. То, что вы назвали, к коллекторам не имеет никакого отношения!
Я вам больше сказу: у большинства компаний, состоящих в Национальной ассоциации профессиональных колекторских агентств (НАПКА) нет выездного сервиса. У них нет выездного сервиса! Поэтому, когда говорят, что коллекторы с паяльником ходят, мне хочется сказать: а где вы их видели-то? Коллекторов!
Поэтому, когда Яровая [Ирина Яровая, заместитель председателя Госдумы – «Фингазета»] пишет в законопроекте своем, что в Хабаровском крае большое количество жалоб на действия коллекторов, я у нее спрашиваю: а где данные? В ответ мы получаем официальный ответ: «мы не обязаны заниматься статистикой».
Очень выгодно во всем винить коллекторов, но когда начинаешь интересоваться где, кто, чего конкретно, оказывается, что коллекторы не имеют никакого отношения к сказанному. Оказывается, уголовные элементы распоясываются, потому что органы правопорядка почему-то не работают.
Помните случай, когда человек замучил звонками школу? Руководитель школы в первый же день написала, какая компания это делает. Прошло пять дней, пока журналисты не подняли шум, пока из Москвы не раздался окрик из Следственного комитета, почему-то местные полицейские не могли найти этого человека.
– С чем это связано? Правоохранителям всегда требуется какая-то отмашка сверху?
– Я думаю, что это связано с тем, что не выгодно полиции этим заниматься. Гораздо проще найти «внутреннего врага» и сказать: это они. А когда начинаешь разбираться – выясняется, что виноваты абсолютно какие-то левые компании, а коллекторы не причем.