Подписывайтесь на мой канал, дорогие друзья! Каждый из вас ставший моим постоянным читателем, вдохновляет меня, подтверждая, что пишу я не зря!
Что ни говори, а Феня Павловна Чурайкина с годами становилась все подлее и гаже, неуклонно превращаясь в мерзкую и пакостную старуху. По-честному говоря, Чурайкина и в молодости имела паскудный и склочный характер. Мужа своего Петра Казимировича Лепешкина, вечным брюзжанием, истериками и упреками буквально из дома выжила. Но, и ей судьба в отместку "свинью подложила".Просыпается Феня поутру как-то раз, и хочет мужа в бок локтем двинуть, - мол хорош дрыхнуть, иди по дому похлопочи! А локоток-то в пустоту попал! Петр Казимирович еще до рассвета из дома с чемоданчиком сиганул, а ей записку оставил: «прости-прощай, - я уезжаю, пока идут на север поезда!» Живи как хочешь и как можешь, - постылая, никчемная и дурная баба! А я умываю руки! Чао!
Феня Павловна конечно локти искусала себе, - где же теперь такого терпящего найдет, который все ее прихоти беспрекословно исполнит: по дому приберется, на рынок сходит, не пьет, не курит, да еще зарплату всю до копеечки отдает! Шиш на постном масле, а не такого супруга!
В общем осталась на старости лет одна Феня, и ни одна живая душа к ней не так и не прибилась. Живет Феня Павловна в своей комнатушке в коммунальной квартире, и гадит все соседям в силу своей буйной фантазии и неуемной энергии. А что, - она несмотря на то, что разменяла благополучно седьмой десяток, а здоровья у нее хоть отбавляй. Сухощавая, быстрая, энергичная, с волосами «кукишем» на затылке и пристальным, испытывающим взглядом сквозь круглые очки, Феня Павловна день-деньской снует по дому высматривая и выгадывая – кому же «насолить». Неделю назад, например, довела до сердечного приступа соседку Валерию Антоновну, и не просто довела, а кривляясь, паясничая и издеваясь. Василию Макаровичу, - добродушному пенсионеру в борщ олифы свеженькой подлила – для приварка видать, а Мартину Ревазовичу Шарашадзе, - профессору исторических наук, на двери написала мелом матерное слово. И когда, разъяренный до крайности профессор рукавом пижамы стер эту мерзость, чуть погодя, соблюдая полнейшую конспирацию гадливая старуха написала скабрезную частушку, да еще пририсовала кое-что. Помимо того Феня Павловна с удивительным постоянством и настойчивостью строчила в различные инстанции жалобы, доносы и кляузы, отчего в дом часто приходили разные комиссии, случались проверки, а уж участковому и вовсе от нее покоя не было. Сколь ни пытались жильцы порядком уставшие проделок беспокойной старухи призвать ее к совести и порядку, - все это было Сизифовым трудом. Когда казалось, что вот он компромисс, и Феня Павловна обещает не скандалить и не своевольничать, как на следующий же день все начиналось сызнова. Хитрую и неуловимую Чурайкину поймать за руку не удавалось, да и никто этим по-настоящему не занимался, жалеючи а может быть не желая связываться с откровенной тварюшкой. И так бы все это безобразия продолжалось неизвестно еще сколько времени, не поселись в сей коммуналке майор в отставке, Виктор Басаргин, - бывший оперуполномоченный, со своим любимым псом Викулой. Человек и пес, на протяжении многих лет буквально сросшиеся характерами, прошли в этой сложной и непредсказуемой жизни многое, многое потеряли, кое-то приобрели, и между прочим душами не зачерствели. Скорее наоборот – были полны веселого задора, оптимизма и жажды приключений. У Фени Павловны при виде подтянутого майора с лихо закрученными чуток седоватыми усами, на которого немедля обратили самое пристальное внимание молодухи из соседних квартир, затряслась от злобы нижняя губа, и задергался левый глаз. Ну а когда вслед за молодцеватым Басаргиным в дом вошел Викула, - большой и степенный пес, то у желчной старухи и вовсе случилась диарея.
-Так он еще и псину в дом привел! Ну сволочуга! – злобно прошипела Чурайкина, и схватившись за живот метнулась в сортир...
Быть может ревнивая и завистливая Чурайкина со временем как-то и смирилась с тем, что в доме поселился моложавый отставник, пользующийся повышенным вниманием у местных представительниц прекрасного пола, но присутствие рядом с ним здоровенного пса, с подозрительным взглядом и вечно высунутым языком, ее просто коробило. А посему Феня Павловна направила все усилия на то чтобы выжить из дома Викулу, причем старалась на славу. Началось с анонимных писем. В них старуха жаловалась на то что пес проявляет агрессию к жильцам дома, возможно не привит от бешенства, чумы и других инфекционных заболеваний передающихся от плотоядных к человеку. Своевольный и своенравный и своевольный пес ходит где ему вздумается, копается в мусорных ведрах, от него противно воняет, и он легко может напасть на любого, кто ему станет поперек пути. В доме стало невозможно жить, с появлением этой собаки, которой во всем потакает ее беспечный и безнравственный хозяин, только тем и озабоченный, что волочиться за женщинами, проживающими по соседству. Письма в нескольких экземплярах были разосланы в советующие инстанции, однако последующий след за ними проверки ничего такого нарушившего закон и общественный порядок замечено не было. А главное – Викула имел соответствующий ветеринарный паспорт, в котором были задокументированы все проведенные прививки, дегельминтизация и прочие важные данные. Все жильцы дома прекрасно были осведомлены откуда «растут ноги»ю. Но Басаргин уже имел на этот счет всю необходимую информацию, и теперь он обратил внимание на шипящую ему вслед вертлявую старуху. Викула же, тонко чувствовавший флюиды злости прямо-таки хлеставшие из Чурайкиной, знал на кого точить зубы случись какая неприятность. Отныне отсчет пошел в обратную сторону, и судя по всему до часа «Х» оставалось совсем немного времени…
Георгий АСИН
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…