- Алло, пап, привет. Как ты?
Я наслаждался теплым солнечным утром на нашей скамейке. Недавно прошелестел легкий слепой дождик, и сейчас в воздухе повисла та особенная мягкая тишина, которая бывает только ранним утром. Пахло мокрым асфальтом, хвоей и травой, ну и еще свежесваренным кофе, чашку с которым я баюкал в руке. Пока что я был в полном одиночестве. Игорь еще не приехал, а Нинка с Витькой появятся только к вечеру, гостей тоже не было.
- Здорово, сынок. Все хорошо, с Гриней воюем.
- А чего?
- А он, засранец, огород мне заливает. Шланг на полив включает и бросает у себя, а вода ко мне бежит. Да ладно бы куда в огурцы или там в капусту. Так нет же, аккурат в малину. В малину! Она ж сгниет на корню.
- И какие контрмеры? – я уже предвкушал очередной комедийный сюжет.
- Сначала поговорил. Не помогло. Гриня ж раздолбай, пообещал, а назавтра опять двадцать пять. Вчера вот дамбу возвел, из шифера, и воду ему прямо в гараж направил. Поглядим.
- И чего, дядь Гриша не заметил?
- А как он заметит, если я все замаскировал? – отец хохотнул.
- Ну батя, вы как дети малые.
- Все не скучно. В нашей-то деревне, сам же знаешь, скандал в куриной семье месяц обсуждают.
- Да, у вас спокойно.
- Ты-то как?
- Бать…я, наверное, женюсь.
Пауза. Я слышал, как отец вздохнул, прокашлялся, еще раз вздохнул.
- Жаль, мама не дождалась… Познакомишь?
- Конечно. Она тебе понравится – я улыбнулся. – Она хорошая.
- Главное, чтоб тебе нравилась, сын. Тебе с ней век жить.
- Я только не знаю, когда смогу приехать. Но постараюсь поскорее.
- Да не спеши, сынок, работай спокойно. Никуда твоя невеста от меня не денется. Как зовут-то хоть?
- Эрика.
Отец крякнул.
- Хм…имечко такое… непростое. Не фря?
Фрями отец всю жизнь называл взбалмошных и самовлюбленных барышень.
- Нет, не фря – рассмеялся я. – Очень даже наоборот.
- Значит, мамка у нее фря, такое имя дочке на жизнь вручить. Ох, натерпишься ты от той тещи.
- Хорошее имя, очень ей подходящее – я поспешил вступиться за незнакомую мне пока маму Эрики. – Так что не спеши с выводами. Вдруг там тетка мировая?
- Угу. Какая-нибудь Анжелика или вообще Илона, прости Господи.
- Да ладно тебе, пап – примирительно начал я, но он меня перебил:
- И ничего не ладно. Если вдруг Илона, хватай свою Эрику и беги в Антарктиду, понял?
- Понял, понял – я не выдержал и расхохотался.
- Все бы тебе ржать, сыночка, а я, между прочим, о тебе беспокоюсь.
- Ладно, пап, ты, в общем, жди нас в гости. Скоро припожалуем.
- Добро, сынок. Давай, обнимаю тебя и пойду погляжу, чего там Гриня.
- Пока – я нажал отбой и убрал телефон в карман. Хтел было написать Эрике, но передумал. Рано, пусть поспит.
И только я так подумал, как телефон пискнул сообщением. Эрика.
«С добрым солнечным влюбленным утром! Чмок!»
«И тебе чмок))) И в кого оно влюблено?»
«Как тебе совести хватает такие вопросы задавать? В меня, конечно же!»
«И правда, как это я не сообразил? Совсем с тобой голову потерял»
«Ладно, комплимент засчитан»
«А ты чего так рано не спишь?»
«Рано? Ха! Меня баб Варя в пять подняла, коровушку подоить»
«Дисциплинка там у вас, я погляжу»
«Баб Варя тот еще усатый унтер)))) У нее не забалуешь»
«Это я сразу понял. Зато молочко парное да с теплым хлебом…мммм»
«Вот как раз его и ем! Вкуснятина необыкновенная»
«Приятного аппетита, солнечная девочка»
«Спасибо, ленивый мальчишка)))»
«Почему ленивый?»
«Был бы не ленивый, уже бы примчался и вместо меня коровушку подоил. А так все самой приходится»
«Зато я целым баром руковожу, а это, знаешь ли, тот еще труд»
«Знаем мы ваш труд, за стойкой целыми днями штаны протирать))))))))))»
“Ловко ты меня раскусила. Дай-ка догадаюсь, ты корову за вымя держала, а она подпрыгивала, да?»
«))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))»
Не знаю, сколько еще мы бы переписывались, но пришлось прерваться. На парковку вальяжно вкатился огромный «Тахо», непроглядно тонированный вкруг. Да уж, перед законом все равны, но многие ровнее… Из машины вылез невысокий мужичок неопределенного возраста с лицом настолько хмурым, что у меня во рту появился стойкий кислый привкус. Не глядя по сторонам, он уверенным шагом направился ко входу в бар. Я поспешил следом, на ходу допивая кофе. На пороге гость остановился, недоуменно оглядывая пустой зал. Я протиснулся мимо него и пошел за стойку.
- Доброе утро! – как можно радушнее приветствовал я его. Он вздернул бровь, нехотя кивнул и ушел за столик. Нет, ну каков гусь, а? Ладно, раз моя жизнерадостность тебе не по вкусу, я от души повеселюсь.
- Кофе? – с абсолютно дурацкой улыбкой до ушей спросил я, протягивая ему меню. Он внимательно на меня посмотрел, не меняя выражения лица, и снова кивнул.
- Сей момент! А вы пока посмотрите меню, у нас шикарная каша на завтрак, манная! – и ушел, успев заметить гримасу отвращения, мелькнувшую на его лице.
Сварив кофе, я выкатился в зал, излучая все возможное радушие. Поставил перед ним чашку и застыл с блокнотом наготове. Он осторожно понюхал кофе, остался доволен и сделал небольшой глоток. Прислушался к ощущениям, снова остался доволен и… щелкнул в воздухе пальцами, привлекая мое внимание. Ну это уже хамство. Я сделал вид, что ничего не заметил и продолжил стоять все с той же улыбкой. Он снова щелкнул пальцами, и мне очень захотелось ему их выломать. Но я продолжал стоять истуканом.
- Вы что, не слышите? – едко спросил он.
- Чего именно, простите? – еще одна улыбочка.
- Я щелкал вам пальцами – возмущенно сказал он.
- Ах, это? Я подумал, что вы таким образом выражаете небывалое удовольствие от недурно сваренного кофе.
Он уставился на меня немигающим змеиным взглядом, явно пытаясь смутить. Еще одна безмятежная улыбка заставила его поджать губы. Куда тебе, дружок, до тех авторитетных дяденек, под чьими взглядами никак нельзя было теряться лет этак двадцать пять тому.
- Выбрали что-то?
Он принялся молча тыкать пальцем в строчки меню, нимало не заботясь, запоминаю ли я. Ну я и не запоминал. Точнее, что успел, то запомнил.
Через несколько минут я вынес и выставил перед ним на стол тарелку с исходящей паром гречневой кашей и тонкие тосты, намазанные маслом.
- А яйцо?
- Яйцо? Вы ничего не говорили про яйцо.
- Я вам его показывал! – он готов был взорваться.
- Простите? –я вздернул бровь, точь в точь как он парой минут ранее.
Он стиснул зубы, смерил меня взглядом и ничего не сказал. Умный.
- Но если вы хотите яйцо, я приготовлю.
- Обойдусь – процедил он и принялся за еду.
Я пожал плечами и вернулся за стойку. Этот гость позавтракал очень быстро, рассчитался и уехал, оставив после себя неудержимое желание проветрить помещение. Я с удовольствием распахнул двери, впуская внутрь разгулявшееся румяное влюбленное утро, и даже полотенцем в воздухе покрутил для верности, прогоняя желчный дух. Бывают и такие персонажи.
Игорь приехал минут через тридцать, когда на плите вовсю пыхтели кастрюли, а зал сверкал чистотой и свежестью. Он был явно чем-то расстроен.
- Ты извини, что задержался.
- Случилось что?
Игорь неопределенно пожал плечами и скрылся на кухне. Через пару минут он вернулся, уселся за стол, поставил перед собой парящую кружку с чаем и посмотрел на меня, явно приглашая к разговору.
- Делись.
- У меня родители разводятся – выпалил он и уставился в окно.
- Чего? – я очень сильно удивился.
Родители Игоря с моей точки зрения были образцовой, просто идеальной супружеской четой. Петр Михалыч, всю жизнь проработавший механизатором, души не чаял в своей Аннушке, как он ее называл, и только что на руках не носил. Даже сейчас, после сорока пяти лет под одной крышей и пятерых рожденных в любви детей. Анна Ивановна отвечала ему полной взаимностью. Они частенько по вечерам гуляли по деревне, взявшись за руки, и Петр Михалыч без устали что-то ей рассказывал, а она смеялась, задорно закидывая голову. Или молча сидели на берегу над рекой, провожая дни. И ни разу никто в деревне не слышал, чтобы они ругались. Глядя на них, я диву давался, как можно не надоесть друг другу, сколько всякого можно рассказывать всю жизнь, да так, чтобы она все так же смеялась? И вот на тебе, разводятся.
- Того. Мама уже документы подготовила и в город собирается. Пол-утра уговаривала меня ее отвезти, но я, ясное дело, в отказ. Как я могу ее везти разводиться, а?
- Ты погоди, не мельтеши, обскажи толком. Что стряслось-то?
Игорь глотнул чая, обжегся, досадливо махнул рукой и отвернулся. Помолчали. Я переваривал новость и никак не мог с ней согласиться. Уж если они разводятся, то как все остальные-то друг с другом живут? Нет, ерунда какая-то.
- А батя твой чего? – зашел я с другой стороны.
- А чего батя? Молчит, как сыч. Он маму лучше всех знает. Ей же если что в голову зашло, так никаким поленом не вышибешь. Она с молодости такая. Батя рассказывал, был случай. Работали они на покосе, и взбрело маме в голову меду дикого попробовать. Сказал ей кто-то, что в лесу хорошая семья пчелиная обитает, и, верно, мед у них вкуса небывалого. Вот она к отцу и подступилась. Пойдем, мол, Петенька, в лес за диким медом. Батя ни в какую. Она походила вокруг него да и плюнула. Собралась и сама пошла. Пришлось отцу за ней следом идти, не оставишь ведь одну. В общем, следующие три дня они оба пластом лежали, так их пчелы накусали.
- А меду-то попробовали?
- Попробовали. Мама сказала, что с пасеки мед лучше.
- И чего делать думаешь?
- Да не знаю я – в сердцах выдохнул Игорь. – Как их помирить, ума не дам.
- А из-за чего все-таки поссорились-то так круто?
- Ты же помнишь Райку? Ну, доярка, крепкая такая деваха.
- Помню, конечно.
Эта Райка через месяц после моего приезда твердо решила меня захомутать, на силу отбился. Как зажмет где-нибудь в магазине крутым бедром, и не пискнешь. Бой-баба.
- Так вот, она батю попросила помочь ей с уличным водопроводом. Батя, добрая душа, никогда никому не отказывал, и Райке не отказал. Починил он ей водопровод, она его за стол давай усаживать. Он, понятное дело, ни в какую. Короче, услыхала мама тот разговор. Райка-то соловьем разлилась, какие у бати руки золотые и что дома его не ценят. Отец развернулся и ушел, но мама этого уже не видела. Приходит батя домой, а там чемодан у порога. Взревновала мама страшно. Обоим уже седьмой десяток, а туда же! Батя неделю вокруг мамы ходил, но в итоге гонор взыграл, плюнул он на все, и ни слова, ни полслова с мамой не говорит. А мама кроме как «Кобелина» в его сторону и не говорит ничего. И ведь ни с чего, на ровном месте! – Игорь со стуком поставил кружку на стол.
- Дааааа – протянул я. – Я тебе вот что скажу, друг. Завидовать им надо.
- Чему тут завидовать-то? Жизнь под откос летит, а ты «завидовать».
- Дурень ты, Игорек – я улыбнулся. – Ты представь, они сорок пять лет вместе живут, полвека почти. Представил?
- Ну.
- А любовь, как в двадцать лет, пожаром горит.
- Так горит, что и дом спалит.
- Не спалит, не бойся. Не смогут они друг без друга, вот увидишь. Они же друг в друга вросли, не разорвать.
- Ты мою маму плохо знаешь.
- Увидишь, все будет хорошо.
На стоянку въехал автобус, и разговаривать стало некогда…
Мы носились между столиками и кухней, едва успевая справиться со всеми заказами. Время обед, народу полный зал. Да, тяжеловато вдвоем, очень еще хотя бы пары рук не хватает. И, как будто подарок судьбы, приехала Эрика. Моментально оценив обстановку, она надела Нинкин передник и устремилась в зал. Ах, как она работала с гостями! Расточая улыбки, принимала заказы, что-то говорила каждому гостю, успевая и с нами перекинуться парой слов. Сразу стало намного легче.
Когда зал почти опустел, Эрика сняла передник, вымыла руки и уселась за свой любимый столик, всем своим видом давая понять, как сильно она хочет кофе. Игорь тут же метнулся на кухню, а я подошел к ней, поцеловал и прошептал в пахнущие полевыми цветами волосы:
- Спасибо тебе, моя хорошая. Ты нас спасла.
- Цени – мурлыкнула она и потерлась щекой о мое плечо.
- Ценю, ты даже не представляешь как.
- Как ты здесь без меня?
- Очень одиноко и печально.
- Тогда я тебя два раза спасла.
- Сто тысяч мильонов раз – у зарылся носом в ее макушку. – Я скучал.
- Конечно.
В этот момент Игорь принес две чашки кофе. Эрика взяла свою, отпила немного и довольно зажмурилась. Я наблюдал за ней, радуясь тому, что она рядом. Она тоже наблюдала за мной сквозь полуопущенные пушистые ресницы, и улыбалась. Хорошо…
К бару подъехала фура. Егор собственной персоной, за кассой. Егор с напарником шумно ввалились в зал, громогласно нас поприветствовали прямо с порога и направились к нашему столику.
- Привет почтенному хозяину достойного заведения и его очаровательной спутнице – Егор крепко тиснул мою ладонь и отвесил церемонный поклон Эрике.
- Привет, привет. Каким ветром?
- С радостной новостью. Парни выписались и через пару дней на линию. Так что заедут в гости спасибать тебя будут.
- Было б за что – я пожал рлечами. – Пусть заезжают, буду рад.
- Кассу мы у тебя забираем, нету в ней больше надобности. Или, если хочешь, под другие нужды ее приспособь.
- Нету таких нужд. Хотя… Вот скажите мне, парни, а если я здесь мотель построю, будете на ночевку останавливаться?
- Конечно, каждый будет. Сам ведь знаешь, помыться, поужинать и поспать в человеческих условиях очень для нашего брата нужно. Так что клиентура будет точно.
- Тогда начинаю собирать на мотель.
- Долго собирать придется – Егор с сомнением покачал головой.
- Я не ради денег. Если всем миром построим, то и относиться бережно будем, а?
- Тоже верно. Тогда считай все, что там сейчас лежит, нашим первым взносом.
- А парни?
- У парней нормально все, не голодают. А тут дело хорошее, общее. Мы на трассе клич кинем.
- Добро. Обедать-то будете?
- А то как же! Я так ради твоих пельменей сюда приехал, никак их вкус не забуду…
Парни пообедали и уехали, оставив нас Эрикой вдвоем. Игорь кашеварил на кухне, изредка выглядывая в зал, и мы могли беспрепятственно и совершенно бессовестно обниматься. Чем и занимались, болтая обо всякой ерунде. Вдруг Эрика отстранилась, заглянула мне в глаза и спросила:
- Дим… а надолго мы?
- Я насовсем.
Она улыбнулась:
- Дай мне листок и ручку, пожалуйста…
Она пишет, я за стойкой, не хочу мешать. Хочу знать, что она рядом, и этого достаточно…
На трассу медленно опускался свежий летний вечер. Солнечный свет стал мягче, тени чуть гуще, воздух чуть слаще. Мы с Эрикой сидим на скамейке, глядя на закатное солнце, провожаем день. Или встречаем ночь, не сразу и разберешь. Листок со стихотворением она вручила мне текстом вверх, намекая, что читать нужно сразу. Меня долго уговаривать не надо, я аккуратно принял у нее листок и жадно впился взглядом в короткие строчки.
Горький запах полыни
И песок из пустыни
На верблюжьем горбе —
Тебе.
Деньги старого скряги,
Две скрещенные шпаги
На фамильном гербе —
Тебе.
Незажившие раны,
Все далекие страны
В подзорной трубе —
Тебе.
Ключ от запертой дверцы
И еще мое сердце
Цвета алой зари —
Бери!..
ВЕРА ПОЛОЗКОВА, «Горький запах полыни»
Я поднял на нее счастливые глаза, притянул к себе…
На парковку, скрипя тормозами, въехал колхозный «ГАЗик», из кабины выскочил Витька, следом за ним выбралась Нинка. Сидящий за рулем Иваныч с неизменной козьей ножкой в зубах приветственно махнул рукой, со скрежетом включил передачу и уехал. Нинка с Витькой подошли к нам:
- Здравствуйте! Нина – Нинка протянула руку Эрике.
- Эрика – она улыбнулась в ответ.
- А я Витька.
- Привет, Витька. где таким украшением разжился?
Правый глаз у Витьки заплыл большущим синяком, но второй глаз светился задором.
- Это вы еще их не видели.
- Их? – я взял его за подбородок и повернул голову, чтобы получше разглядеть фингал.
- Ага. Опять Серегу донимали, ну я и…
- Танюха жаловаться приходила – включилась в разговор Нинка. – Мол, Витька ее Кольке так лицо разукрасил, что он неделю дома будет отсиживаться.
Витька светился гордостью и явно ждал похвалы. Хвалить я его не стал, только подмигнул и по плечу хлопнул.
- Ничего, переживут, я думаю.
- Да куда денутся – согласилась Нинка. – Как день?
- В обед мы бы погибли, если б не Эрика. Но она волшебницей примчалась и всех нас спасла.
Нинка с улыбкой посмотрела на нас и потянула Витьку за собой:
- Пойдем, переодеваться пора и в зале порядок наводить…
А мы остались на скамейке, наслаждаясь погодой и друг другом. Сумерки становились все гуще, воздух наполнялся новыми запахами и звуками. Скоро придет подруга-ночь и заведет беседу о чем-то особенном…
Телефонный звонок разорвал тишину. Я поглядел на экран. Отец.
- Алло, пап.
- сынок, ты не сильно занят?
- Нет, а что?
- Да сломались мы тут где-то у тебя. Стоим на трассе, не останавливается никто. Да и некому особенно останавливаться. Можешь нас до себя дотянуть?...
Продолжение следует
Донат для меня
Сбербанк 2202200793435098