Если коротко о том периоде, то чувствовала я себя «нормально», ничего не болело, временами я могла отвлечься настолько, что вообще забывала про болезнь. А потом как обухом по голове – у меня рак. Третья стадия – это даже звучит страшно, а я не чувствовала боли и могла притвориться, что ничего не происходит.
Мне назначили восемь курсов химиотерапии, и до их начала я ещё жила своей обычной жизнью, ходила на работу и между делом сдавала анализы и торчала в очередях в поликлинике. Что будет потом, мне было непонятно. Я специально не гуглила, чтобы не сойти с ума от переживаний, но про химию, конечно, знала по книгам и фильмам, что будет плохо, тошно, больно…. И очень старалась не думать об этом.
Из неожиданного - я не подготовилась к тому, что мои родные и друзья будут реагировать. Вот такое внезапное открытие, что теперь у меня не только есть своя беда, у меня есть ещё мои близкие люди, которые столкнулись с бедой их близкого человека. Такой вот ребус. Маме я сказала одной из последних, во-первых, это мама, во-вторых, был Новый год, в-третьих, мой отец умер от рака, сгорел за несколько месяцев, когда все вокруг говорили, что с его диагнозом лет десять у него точно есть в запасе. Это слишком жёстко, похоронить мужа, а потом узнать, что болеет дочь.
По итогу я сказала только самым близким и на работе, остальные немногие узнали из моего блога. А те, кто на меня не подписан, до сих пор не в курсе. Я так и не научилась изящно вворачивать в разговор: «Привет! Как дела? Кстати, у меня онкология».
На такие вести все реагируют по-разному. А вот хуже всего я переношу слишком бурную реакцию и отсутствие реакции. Хотя, казалось бы, второе проще первого, ан нет, обидно. Мама сначала отрицала. Подруга рыдала. Были те, кто вопрошали, как же меня так угораздило. Мне оставалось только пожимать плечами. В моей жизни появились люди из школьного и студенческого прошлого. Сначала я напряглась, мне казалось, что со мной общаются из жалости, а потом забила, серьёзно, зачем копаться в мотивах чужих поступков. Это жизнь, и в ней всякое случается.
Меня завалили рекомендациями и историями чужих выздоровлений, а ещё приметами и притчами. Часть из них были настолько бредовыми, что и в остальные я вслушиваться не стала. Так что, если что, не пишите и не говорите этого своим родным, пожалуйста. Во всех этих историях я слышала отголоски чужих страхов. Забота, которая замешана на своей боли и тревоге, это фиговая забота.
Очень сложно утешать близких, которые переживают за меня. Ну, типа, это у меня болезнь, почему же я должна улыбаться и фальшиво обещать, что всё будет хорошо? Это странно. Мне здесь должно быть страшнее всех. Но, когда я задумалась, как бы я чувствовала себя на месте мамы/мужа/подруги, мне стало не по себе, не хочу этого представлять. С обеих позиций ситуация полный мрак. В первый момент, пока ещё не знаешь толком, с чем приходиться иметь дело, страх захлёстывает с головой.
Я замкнулась в себе, свела общение к минимуму, ревела и залипала в книги и фильмы, чтобы сбежать от суровой правды в мир фантазий, там я могла забыть, что в реальности я болею, и меня ждёт долгий процесс лечения. Все разговоры сводились к одной теме. Это была чёрная туча, которая висела над моей головой, и все пялились только на неё. В момент рассыпались все планы на будущее, будущего просто не стало, только непонятные по времени перспективы, когда я вылечусь. И мне, и окружающим, было неясно, когда это произойдёт, и какой я стану после всего.
Ужасно раздражала жалость. Но были люди, которые, заявили, что-то типа, а, фигня, это лечится, и сделали вид, что ничего особенного не происходит. Эти люди раздражали тоже. На самом деле, пока внутри бушевали все эти эмоции, пока я проходила все стадии принятия, я злилась на всех и всё. На себя, в том числе.
Опухоль росла. Казалось, что все эти медицинские процедуры только разозлили её, она становилась болезненной, на коже появилось пятно вроде пигментного. В какой-то момент я не смогла носить лифчик, потому что она упиралась в плотные швы, пришлось перейти на практичные майки без чашечек и косточек. Она мешала спать, я не могла лечь на живот и на правый бок. Она как будто постоянно напоминала о своём присутствии в моей жизни и пыталась диктовать правила.
Я так гордилась своей грудью, до беременности она была идеальной формы. И вот настал тот день, когда я перестала её касаться, даже случайно. Как будто её уже не было.