КИРА ВЫХОДИТ ЗАМУЖ
А тем временем в семье Веткиных царил переполох. Ирина Романовна бегала из комнаты в комнату и приговаривала: «Узнала… Как же так… Теперь что же – уехать хочет…». Больше всего она жалела, что не спрятала документы Таси, как те нелюди, которые ловят людей и держат их в рабстве.
Пётр Вадимович поехал на вокзал. Там он узнал, что ближайший поезд отправится только через час, а последний уехал два часа назад. «Стало быть, она или здесь, или скоро приедет», - подумал он.
Пётр Вадимович стал искать Тасю по всему вокзалу. Он заглянул во все уголки зала ожидания, в буфет, переспросил всех ожидающих, не видел ли кто девушку в сером пальто от Дольче-Габбана, в коричневых сапогах, с каштановыми коротко стрижеными волосами и с синими глазами? Получив каждый раз отрицательный ответ, Пётр Вадимович мысленно ругался, проклинал Тасю и желал ей самых страшных кар.
Но Таси нигде не было. «Где же она? Пора бы уже, даже если она на этом черепашьем автобусе едет». В надежде хоть что-то услышать, он звонил на Тасин сотовый, но слышал всегда неизменное «Телефон отключён». Теряя терпение, Пётр Вадимович набрал номер Ирины Романовны и прогавкал, перемежая речь матом, что Таси на вокзале нет, что она их обманула и поехала в другое место.
- Какой ужас! – ахнула Ирина Романовна. – И где теперь искать эту – она неприлично выразилась. – Фред должен прийти с минуты на минуту! Что мы ему скажем?
- Скажи, что она убежала, узнав о нашем договоре. И всё. И вообще, теперь она – отрезанный кусок. Вернётся – не примем.
Пётр Вадимович сел в машину и поехал домой. Где теперь Тася – его интересовать перестало, как объяснить Зэрду – проблемы жены. Даже несмотря на то, что именно он, и никто другой, обратил внимание Зэрда на Тасю. Когда американец пожаловался на капризы бывшей жены, Пётр Вадимович солгал ему, будто его дочь, Тася, страстно мечтает выйти за американца и уехать в США. «Уж она капризничать не будет», - сказал он тогда. Сказал уверенно и веско, как говорил всё.
Зэрд пришёл к Веткиным, когда Петра Вадимовича ещё не было. Ирина Романовна открыла ему дверь, и, сквозь слёзы, проговорила:
- А Таси нет. Она – Ирина Романовна неприлично выразилась, - узнала, непонятно как, что мы хотим с ней, - далее следовал мат. – И ушла, мерзость такая, - она снова выругалась.
- Как же так, она же хотела замуж за меня выйти, - удивился Зэрд. – Или…
- Знаете, вот есть русская идиома «Семь пятниц на неделе», – ответила Ирина Романовна. Она означает непостоянного человека. Сегодня он хочет одно, завтра другое, послезавтра третье. Вот и Тася такая.
- Да у Таси желания меняются не каждый день, а каждый час, - с готовностью воскликнула Кира.
- Это тебе, Кирочка, так кажется, потому что сама ты не из тех, кто с лёгкостью меняет свои желания, - ласково ответила Ирина Романовна. Это же надо, так вы с ней похожи внешне и такие разные.
- В чём же мы разные, мама?
- Ты всегда знаешь, чего хочешь, а она – нет. Ты послушная, всегда соглашаешься с мамой, а ей – равноправие подавай.
- Так что же, мне здесь делать теперь нечего? – спросил Зэрд.
- Почему же, останьтесь, поговорим, - умоляющим тоном попросила Кира.
Вечер прошёл в разговорах о пустяках. Кира изо всех сил делала вид, что пытается загладить перед Зэрдом Тасину вину. На самом деле она думала о том, как повыгоднее представить ему себя.
Пётр Вадимович приехал тогда, когда Кира упоённо, с придыханиями, с поминутными восклицаниями «Ух ты!» слушала рассказ Зэрда о его двухэтажном особняке. А в глазах Киры была томная и нежная тоска. Тоска о том, что она знала только в малых порциях. Но к чему стремилась её пустая и мелкая душонка.
- Ну что? – спросила Ирина Романовна Петра Вадимовича. – Не было её на вокзале?
- Нет, - жёстко и властно ответил тот. – Всё!
- Что значит «всё»? – спросил Зэрд.
- То, что теперь мы её не примем, - ответил Пётр Вадимович. – Пусть идёт куда хочет, но только не к нам.
- Как же так, она же наша дочь, - робко попыталась возразить Ирина Романовна, но Пётр Вадимович ответил ещё резче и жёстче:
- Об этом должна была думать прежде всего она, а не мы.
Всё же на следующий день Ирина Романовна позвонила Тасе на работу. Услышав, что она сняла комнату и живёт теперь в двух шагах от места работы, Ирина Романовна спросила:
- А хозяева порядочные?
- Да уж, порядочнее чем вы! – ответила Тася и сразу положила трубку.
Ирина Романовна только тяжело вздохнула. И в кого только пошла она, её дочь? «Вот Кирочка – другое дело. А внешне как похожи! Хорошо будет, если Фред хоть на неё внимание обратит. Хоть кому-то из моих дочерей в жизни повезёт».
Прочитав очередную скучную для неё лекцию и ответив привычное «Это ваши проблемы» на вопрос, где найти указанную в ней литературу, Ирина Романовна заспешила домой. По пути она позвонила Кире.
- Мама, мама, а мне ведь Фред звонил, - возбуждённо, радостно заговорила Кира. – Спрашивал, нашли ли мы Тасю и как у меня дела. Тебе он не звонил?
- Нет, - ответила Ирина Романовна. «Значит, не в Тасе дело, - подумала она. – Значит, на Кирочку внимание обратил». И только успела она так подумать, как Кира сказала:
- А Фред сказал, что приглашает меня в «Нургуль».
- В «Нургуль»? – ахнула Ирина Романовна. – Как же так, это же элитное кафе, там кусок хлеба 100 тенге стоит?
- Да.
Тут Ирине Романовне пришлось прервать разговор, потому что машину её остановил гаишник. Он потребовал у водительницы права, та небрежным жестом протянула их ему.
Если бы к правам не была приложена крупная купюра – гаишник проколол бы права и выписал бы Ирине Романовне штраф за телефонные разговоры за рулём. Но гаишник удовлетворился тем, что положил в карман купюру, вернув права Ирине Романовне.
Проехав ещё немного, Ирина Романовна снова взялась за сотовый. «Это пусть бедняки соблюдают правила, которые гаишнику дать не могут», - подумала она. И, как только раздалась эта мысль гулким эхом в её голове, Кира взяла трубку.
- Кирочка, ты платье уже подобрала?
- Да, мама, подобрала. То самое, синее, ну это, шёлковое, которое в воскресенье купила.
- Сейчас я приеду и помогу тебе определиться с выбором украшений.
Кира открыла матери дверь. Она уже надела то самое платье, о котором говорила. На столе стояла раскрытая шкатулка.
Ирина Романовна подошла к шкатулке, стала рассматривать украшения, прикладывать их к Кириному платью. Понадобилось три часа, чтобы она определилась с четырьмя кольцами, шестью браслетами, тремя брошками, бусами, ожерельем и кулоном. С удовлетворением посмотрев на получившееся подобие новогодней ёлки, Ирина Романовна сказала:
- Если Фред заговорит о Тасе, скажи: «Мама узнала, что она сняла комнату», и дальше, переживательным тоном: «не знаю, как она жить будет». А если он продолжит этот разговор, то скажи ему: «Да что вам, свет клином на ней сошёлся? Найдёте другую», и при этом вот так томно и нежно на него посмотри. Поняла?
- Да, мама.
- Повтори, как ты это будешь говорить.
Кира повторила, страстно желая, чтобы Зэрд и в самом деле заговорил о Тасе.
- Немножко не так, - заметила Ирина Романовна. – В словах «Как она жить будет» придыхание нужно не после «Жить», а после «она». А в фразе «Что вам, свет клином на ней сошёлся» ударение должно стоять не на «ней», а на «клином». Ну-ка, повтори ещё раз.
Кира повторила.
- Молодец! Моя послушничка, - просюсюкала Ирина Романовна.
Позвонил Зэрд, сказал, что он ждёт Киру на углу перекрёстка. Кира оделась и пошла.
В кафе Кира мучительно искала, как бы натолкнуть Зэрда на разговор о Тасе. После очередного замечания Киры невпопад Зэрд заметил:
- Ты сегодня какая-то непонятная, Кира, расстроилась из-за чего-то, что ли?
-Да, из-за Таси. Мама узнала, что она сняла комнату. Не знаю, как она теперь жить будет…
- Да, я-то хотел увезти её к себе, в благополучную страну. У меня она жила бы богато.
- Ну что вам, свет клином на ней сошёлся? Найдёте другую, - ответила Кира, как учила её мать.
- Кира, - оценивающе посмотрев на неё, спросил Зэрд, - ты, может быть, хочешь выйти за меня?
- Да, конечно! Хоть сейчас! – воскликнула Кира.
- Сейчас у вас загс не работает, - ответил Зэрд, ласково посмотрев на Киру.
- Ну, знаете ли, у нас давно не считается, что «пожениться» и «расписаться» - синонимы, - ответила Кира, цинично улыбаясь. – У вас, насколько я знаю, - тоже.
Остаток вечера прошёл в подобных плоских и пошлых шутках. О Тасе больше не вспоминали.
На другой день Кира и Зэрд подали заявление в загс. Будущее представлялось Кире счастливым: работать она не будет даже по дому (Зэрд говорил что-то о прислуге), у неё будет свой дом, много украшений, а красивой одежды – вообще навалом! Она будет только есть, пить, спать и развлекаться – целыми днями.
Когда Кира с Зэрдом уехали в США, Пётр Вадимович задумался о своей квартире. Целая комната в ней будет пустовать! Нехорошо это, не по-хозяйски. Конечно, Ирина Романовна рада будет завалить её барахлом. Поэтому действовать надо сразу.
Пётр Вадимович дал объявление в газету о сдаче комнаты в четырёхкомнатной квартире, с подселением. Ирину Романовну он поставил пред свершившимся фактом, представив ей квартиранта – иногороднего студента.