27 июля в Крыму похоронили трёхлетнего сына местного общественного активиста Руслана Сулейманова, арестованного по обвинению в причастности к запрещённой в России мусульманской организации “Хизб ут-Тахрир”. Исчезновение и гибель мальчика всколыхнули весь полуостров, проститься с ним приехали тысячи людей. Пытаемся разобраться, почему этот случай обсуждали президенты Украины и России, но отца все равно не отпустили на похороны сына, и за что на самом деле преследуют Руслана Сулейманова.
Муса — сын журналиста, активиста правозащитного движения “Крымская солидарность” Руслана Сулейманова — пропал 24 июля в селе Строгановка под Симферополем. В последний раз его видели в песочнице недалеко от дома.
Информация об исчезновении мгновенно разлетелась по соцсетям. Мальчика искали сотрудники полиции, МЧС, Росгвардии и волонтёры, в том числе отряд “Лиза Алерт”, — всего несколько тысяч человек.
Звучали предположения, что мальчика похитили, чтобы оказать давление на его отца, дело которого уже больше года расследует ФСБ.
Крымская правозащитница Лутфие Зудиева сообщила, что мать Мусы после его исчезновения допрашивали с использованием детектора лжи — хотели убедиться, что она не спрятала ребёнка, чтобы привлечь внимание к делу Руслана.
Тело Мусы нашли спустя два дня, 26 июля, в выгребной яме около его дома. Правоохранительные органы заявили, что мальчик утонул.
Но не все согласились с официальной версией. Общественные деятели высказывали сомнения, что мальчик мог самостоятельно поднять 8-килограммовую крышку люка. А журналист ATR Айдер Муждабаев и вовсе предположил, что Мусу могли убить, чтобы его отец наконец начал давать нужные следствию показания.
КАК НАЧИНАЛОСЬ ДЕЛО 24-х
35-летнего Руслана Сулейманова, активного участника общественного движения "Крымская солидарность", защищающего жертв политических преследований на полуострове, ФСБ задержала 27 марта 2019 года.
В тот же день и чуть позже задержали ещё 23-х человек, большинство из них также были членами “Крымской солидарности”.
Всех 24-х арестованных обвинили в причастности к международной религиозно-политической организации “Хизб ут-Тахрир аль-Ислами” (“Партия исламского освобождения”), запрещённой в России.
А БЫЛ ЛИ ТЕРРОРИЗМ?
Фигурантам предъявили обвинения по частям 1 и 2 статьи 205.5 УК (организация деятельности террористической организации и участие в ней) и по части 1 статьи 30 вместе со статьей 278 (приготовление к насильственному захвату власти).
В документах следствия читаем: обвиняемые проводили конспиративные собрания ячейки “Хизб ут-Тахрир” (или участвовали в них), на которых «изучали идеологию данной террористической организации, вырабатывали и корректировали дальнейшие планы, цели и задачи деятельности ячейки в регионе, а также осуществляли на указанной территории скрытную антироссийскую, антиконституционную деятельность в виде вербовочной, пропагандистской работы среди населения, склоняя жителей к участию в деятельности этой террористической организации».
Иначе говоря: фигурантам не вменяют подготовку или совершение терактов, насилие, террористические угрозы — им вменяют только членство в запрещённой организации.
“ХИЗБ УТ-ТАХРИР” В РОССИИ И В КРЫМУ
Верховный суд РФ признал “Хизб ут-Тахрир” террористической и запретил на территории страны ещё в 2003 году. Однако никаких подтверждений, что члены организации занимаются террористической или какой-то иной насильственной деятельностью, нет — ни в этом решении ВС, ни в материалах уголовных дел о членстве в ней.
“Российские силовики по всей стране используют обвинение в причастности к “Хизб ут-Тахрир”, чтобы делать статистику по террористическим преступлениям, — рассказывает руководитель программы поддержки политических заключённых Правозащитного центра “Мемориал” Сергей Давидис. — Возможно, играют роль и параноидальные опасения российских властей по отношению к любым неподконтрольным им организациям, в том числе мусульманским — особенно международным или связанным с заграницей. Также обвинения, связанные с “Хизб ут-Тахрир”, — удобный инструмент продемонстрировать опасность угрозы исламского терроризма.
В нашем списке на начало июля 315 имён людей, преследуемых за участие в этой организации.
В Крыму ситуация имеет существенные отличия — некоторые обвиняемые по делу 24-х, по всей видимости, отношения к “Хизб ут-Тахрир” не имели. Доказательства их причастности, судя по всему, сфабрикованы. Примечательно, что в Украине эта организация запрещена не была. По международным нормам, оккупирующая держава не вправе просто взять и отменить действующее уголовное законодательство нельзя, но нашим властям международное право не указ.
Почти все фигуранты дела — активные участники правозащитного движения “Крымская солидарность” и, по всей видимости, целью российских силовиков была именно она. Здесь репрессии за причастность к “Хизб ут-Тахрир” имеют более инструментальный характер, чем в регионах России: они направлены на подавление гражданской активности крымских татар, нелояльных российской власти, их солидарности, национального самосознания”.
ПОСЛЕ МУСЫ
Руслана Сулейманова не отпустили попрощаться с сыном, хотя симферопольское СИЗО, где его держат уже больше года, находится в 9 км от Строгановки.
На траурную церемонию приехали, по разным данным, от тысячи до трёх тысяч человек.
30-летняя Эльзара Сулейманова осталась с тремя несовершеннолетними детьми и престарелыми родителями. Дело 24-х до сих пор расследуется. Руслану грозит до 20 лет лишения свободы.
Накануне похорон Мусы президент Украины Владимир Зеленский говорил с президентом России Владимиром Путиным об освобождении Руслана Сулейманова. Кремль в сообщении об этом разговоре Сулейманова не упомянул.
21 июля 2014 года Министерство юстиции РФ включило Правозащитный центр «Мемориал» в «реестр некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента»