Детство у меня было замечательное. Несмотря на то, что отец все мое сознательное детство пребывал в местах не столь отдаленных, я никогда ни в чем не нуждался. Понятно, что периодически чего-то не хватало, чего-то хотелось больше, но это было не критично. Важно для меня было только одно, не какие-то материальные блага, а внимание. Я всегда любил и стремился к этому - быть в центре внимания.
Я попросился в секцию бокса, когда мне было 6 лет. Уже к этому моменту я интуитивно понимал, что за внимание, авторитет и место под солнцем в этом мире придется бороться.
Примером была жизнь моей собственной семьи: мы жили в режиме готовности, переезжали с места на место, в зависимости от того, насколько успешно двигался мой отец. Это были 90-е, мы выживали как могли.
На боксе я быстро добился лидерства, затем такая же история случилась на секции футбола, я познакомился с «нужными пацанами» и начал понимать, где жизнь будет чуть слаще. Разговаривать я всегда умел, показывал отличные спортивные результаты, поэтому и тренера меня хвалили, и с «нужными пацанами» проблем не возникало. Если добазариться не получалось, получалось хлопнуть. Такая жизненная позиция соответствовала духу времени и это прочно закрепилось в моей голове.
До пятого класса учеба меня забавляла, я учился на отлично и был образцовым школьником, в выглаженных брючках и с накрахмаленным воротничком. Мотив был тот же: я хотел, жаждал и требовал к себе внимания и безусловной любви. Обе доски почета (за успехи в учебе и за спортивные достижения) гордо предлагали взглянуть на мою юную, успешную физиономию.
Однако «элита» с секции кик-боксинга была иных взглядов на жизнь. Время, сериал «Бригада», пацанские разборки и новость о том, что отец сидит в где-то в тюрьме, а не летает по командировкам на личном вертолете, помогли мне принять решение: двигаться надо именно в этом направлении.
Несмотря на то, что я закурил лет в 9 вместе с футбольной командой и сразу же втянулся, я никому об этом не рассказывал, терпел во время уроков и поддерживал стиль «образцового» ученика. Но после школы, иногда с ребятами мог что-нибудь ради шутки своровать в магазине. Не из нужды, а ради адреналина. Выпил я первый раз адскую смесь из всевозможных алкогольных напитков, на выпускном в 4 классе, заботливо налитых мне в стакан мои одноклассниками. Это было отвратительно.
В пятом классе я перестал быть отличником. Мне поставили две четверки и я был убежден, что это сделали специально. Почему, зачем? «Нет времени объяснять», - голос эгоизма внутри меня становился все громче, «надо действовать». Здесь я обратился к опыту своих родителей и, наблюдая за мамой с двумя высшими образованиями и умеренной зарплатой, и за батей, который никогда не учился, но имел все, что захочет, выбор дальнейшего пути стал очевиден.
Я стал держаться тех, с кем говорили не общаться, а в последствии сам стал таким же. На регулярной основе я прогуливал школу, курил, выпивал, подворовывал, но продолжал заниматься боксом. Когда время подходило к серьезным соревнованиям, моя зависимость легко трансформировалась в одержимость спортом, я бросал все «вредные привычки», с головой уходил в тренировки и чувствовал себя непобедимым.
После окончания девятого класса я попробовал легкие наркотики. Здесь я сразу попал в дозу, любой алкоголь, сигареты, воровство показалось мне глупой детской забавой. На ежедневной основе я стал курить план и жизнь на какое-то время перестала быть борьбой «за место под солнцем». Целый год я непрерывно курил план. На этой расслабленной волне я поступил в техникум, продолжая употреблять легкие наркотики. Мне было важно «держать марку» криминального авторитета, и хотя никогда никаких проблем в общении у меня не возникало, любая критика или презрительный взгляд в Мой адрес вознаграждались серьезным физическим ущербом. Кожаная куртка, адиковские треники и пушка за поясом помогали поддерживать этот образ. Был случай, когда я поехал сдавать курсовую и вместо курсача захватил с собой ствол, а мама бежала за мной следом и пыталась меня остановить. Я чувствовал себя униженным и, думаю, это еще больше отдалило меня от семьи.
Потом появился спайс. Если я приходил в техникум, то мог достать его абсолютно бесплатно и употреблять в неограниченных количествах — это удерживало меня от прогулов и от того, чтобы забить болт на любую учебу. На последнем курсе начались перебои с поставками, отсюда абсолютная неуправляемость, агрессия и злость. Очень хотелось денег, и очень не хотелось работать. Поэтому я стал активно воровать, забирать, работать по наводке, залезать в квартиры. Эмоциональное состояние стало ни к черту.
В техникуме меня аккуратно попросили. Причем даже не бросить учебу, а сходить в армию «набраться уму разуму». Выхода особо не было, я взял академический отпуск, пошел напролом и это помогло мне избежать первой судимости.
Первый раз медкомиссию я не прошел, потому что пришел в абсолютно невменяемом состоянии. К этому моменту я остался почти без друзей: кого кинул, кому просто напропалую врал. На второй раз все прошло успешно, и когда на распределении ко всем приходили родственники, я уже был в полном одиночестве. Я сам стремился к этой изоляции, я ее получил.
До присяги я сломал челюсть офицеру. Мне грозил дисбат и вторая судимость, но и здесь Судьба меня уберегла: нужно было пройти обследование в психиатрической лечебнице, и каким-то образом меня отправили принимать присягу и служить себе дальше. Я бросил курить, бросил пить, мотивацией этому конечно был страх дисбата. Зависимость попритихла и проявлялась в мелком обмане и каких-то тихих махинациях, ничего особо криминального.
Когда я вернулся домой, страх все еще удерживал меня от общения с соупотребителями и употребления как такового. На улицах уже начали появляться соли и мне туда не хотелось. Но моего страха хватило на сутки, на следующий день на улице мне встретились знакомые ребятки, и вечером я уже втянулся в употребление этих синтетических наркотиков и слушал истории, как ребята слили на них несколько квартир в денежном эквиваленте. Там слово за слово, получилось так, что я набил морду одному парню, попал в федеральный розыск, не очень умело скрывался и загремел в тюрьму.
Моя и без того ушатання психика пострадала еще больше после употребления солей, поэтому в тюрьме я вел себя настолько агрессивно, что меня отправили в дурдом на «принудиловку». Я думал, что имел примерное представление, как и что там устроено, т. к. армия познакомила меня с дуркой. Но сказать, что я был в шоке от отечественной психиатрии — ничего не сказать. Я поседел в первые же дни, а мне далеко еще не было и тридцати.
Восемь месяцев я провел на вязках. Даже привык так жить. Даже нашел способ употреблять. И потом в течение пяти лет я возвращался в этот ад. Так как тюрьмы для меня были закрыты, для меня любая административка оборачивалась «принудиловкой», я привык жить на барбитуратах. Где-то в этом промежутке я попал в религиозных реабилитационный центр. Не сработало. Опять дурка. Смена места жительства, потом еще одна реабилитация. Но наркоман свое везде найдет, уж если я на вязках намутил себе кайф, то любой город — вообще не проблема. Еще один религиозный центр. Опять мимо. Какая-то работа, какие-то попытки жить в этом отвратительном, враждебном мире, постоянная борьба, бесконечная борьба, лучшие должны бороться.
Каким-то чудом я пару лет не попадаю в дурдом, но шизофрения была где-то рядом, я потихоньку начал искать решение. Я попал на группу Анонимных Наркоманов. Что такое выздоровление и как быть честным, я так и не понимал. Я мог приходить нетрезвый, а меня не выгоняли. Поили чаем, кормили конфетами. Поддерживали. Обнимать себя я не давал, мог хлопнуть по старой привычке.
Для полного отказа от употребления мне, как прожженному зависимому, нужно было абсолютно безопасное пространство, где даже я не смогу достать. На группе АН мне подсказали хороший 12-шаговый центр, где я оказался в безопасности. Так случилась капитуляция.
Сегодня я до сих пор учусь жить. Хожу на группы. Я вижу, поделившись этой историей, как любила и оберегала меня Жизнь, и насколько у меня было больное видение мира. В Сообществе я обрел друзей, я вижу тех, кто обрел свободу и счастье, работая именно с зависимостью.
Моя проблема не в наркотиках, а в моем сломанном мышлении. Анонимные Наркоманы помогают мне его починить. И мне нравится тот мир, в котором я живу сегодня. Я радуюсь, я почти постоянно угараю, все неразрешимые проблемы превратились в задачи, решение которых мне могут подсказать в Сообществе, безвозмездно поделившись опытом.
Как я благодарен Сообществу Анонимных Наркоманов, я даже не могу выразить словами. Но это выражается в моих действиях. Я готов помочь каждому, безвозмездно, без желания что-то доказать или быть лучшим. Я учусь любить и жить, и если ты тоже хочешь научится — я всегда готов подсказать, как. Спасибо, АН.
Москва 30.07.2020
Собрания в Москве
Собрания в России и СНГ