— Маша, — негромко произнёс Сан Саныч, — Машенька, ну как же так?
Девушка в ответ только беспомощно приподняла плечи. Глаза её увлажнились, и Сан Саныч отвернулся — он не переносил женских слез.
Зная об этой его слабости, мать и жена вили из него верёвки. Спасибо, дочерей не было, только сыновья, зато хватало племянниц. И сотрудниц. И практиканток.
— Сделать хотел грозу, а получил козу?..
Сан Саныч любил старые песенки и иногда даже цитировал их к месту. Маша кивнула и украдкой утёрла нос тыльной стороной ладони.
— Кто не обесточил прибор, спрашивать не буду. В журнале посмотрю, — сказал Сан Саныч. Он чувствовал себя до крайности неловко, хотя имел все основания негодовать. — Вы понимаете, Маша, что этому человеку грозят санкции вплоть до увольнения?
— Не надо никого увольнять. Я сама включила, — тихо сказала практикантка. — Ничего сложного — рубильник в коридоре, а пароль — вон он, на доске написан…
Сан Саныч посмотрел на выведенный ярко-красным маркером на белом набор букв и цифр, беззвучно выругался, а вслух добавил:
— Разгильдяи! Уволю всех к чёртовой матери! Неужели так трудно запомнить, а?
Девушка кивнула. По правде сказать, этот тридцатизначный шедевр и впрямь мог запомнить с первого раза только человек с эйдетической памятью.
— Маша, вы же знаете правила техники безопасности? — все также негромко сетовал Сан Саныч. — Лекцию слушали, экзамен сдавали, в журнале расписывались?
— Да…
— Ну тогда скажите, сколько пунктов инструкции вы нарушили.
— Наверно… все.
Маша смотрела в пол, и Сан Саныч тоже невольно посмотрел вниз — на потёртом паркете одно за другим появлялись тёмные пятнышки.
— Зачем? — безнадёжно спросил он, предвидя уже комиссии, инспекции и прочую дрянь, неизбежную в подобных случаях. И жалко-то как: лучшая выпускница, талантливая, на практике себя прекрасно показала, ещё немного и… Чего ради ей понадобилось включать МЭЛС? Прибор был, если честно, так себе. Малый экспериментальный лабораторный синтезатор спихнули к ним в отдел, когда установили БЭЛС. Вот с ним-то уже пошла настоящая работа, к которой практикантов, естественно, не допускали. Ну а МЭЛС ни к чему серьёзному пристроить не выходило: энергии он потреблял массу, а выхлоп, что называется, был близок к нулю. Но вот для мелких экспериментов МЭЛС годился: для них прибор обычно и использовали, если его более продвинутый младший братец был основательно загружен. Впрочем, это было несколько лет назад. Теперь БЭЛС перевели в новый корпус, оснастили всей необходимой периферией, а о прототипе позабыли.
«Лучше бы с баланса его сняли и увезли куда-нибудь в музей, — думал иногда Сан Саныч. — Только место занимает, а толку от него — шиш да ни шиша».
Тут он, конечно, преувеличивал: на МЭЛСе тренировались практиканты… Вот как Маша, будь она неладна! Кроме того, Сан Саныч прекрасно знал, что лаборанты иногда злоупотребляют, но пока никто не попадался, он закрывал на это глаза: больше времени потратишь на всякую бюрократию. Опять же, лаборанты хорошо знали возможности МЭЛСа и не выходили за допустимые показатели, а что уж они там пытались создать… Сан Саныч подозревал, что закуску под пробирку добытого у соседей-химиков спирта, а то и сам спирт, чтобы далеко не ходить, но ещё ни разу не сумел поймать негодяев на горячем — шифровались они гениально. Иногда Сан Саныч даже думал, что ничем мерзавцы на самом деле не занимаются, а просто его троллят, как теперь принято выражаться у молодежи.
Что до практикантки… Наверно, никто бы и не узнал, чем она занималась поздним вечером в лаборатории, если бы Сан Саныч не задержался на работе, не взглянул на служебный монитор и не обнаружил странную активность отключённого вроде бы прибора.
— Зачем, Маша? — повторил он. — Вы же знали, что запрещено создавать органических существ. Тем более бесконтрольно!
— Я не уверена, что он целиком органический, Сан Саныч, — дерзко ответила практикантка и снова шмыгнула носом. — Там… всякое…
— Из чего же, из чего же, из чего же сделана эта страшилка? — немелодично пропел он и посмотрел на тварь, сидевшую за бронированным стеклом. Тварь посмотрела на него, и Сан Саныч, вздрогнув, отвернулся.
— Вот что, Маша, — проговорил он ровным тоном. — У меня ещё есть дела, рутина, знаете ли… Думаю, мне хватит получаса, чтобы с ними закончить. Вы тоже, будьте любезны, завершите свой эксперимент.
— То есть…
— Завершите его, — с нажимом повторил Сан Саныч. — Как включать режим утилизации отходов, вы помните, я надеюсь?
— Нет… — Маша попятилась. — Нет, я…
— Не помните? Инструктаж забыли?
— Я не могу! У него… у него глазки!..
Сан Саныч покосился на ЭЛС. У твари за стеклом действительно были глазки. Шесть или семь, пересчитать точнее возможным не представлялось. Возможно, в лохматой чёрной шерсти пряталось ещё полтора десятка гляделок. Или чего похуже.
— Маша, — сказал он, — даю вам полчаса. Утилизатор срабатывает очень быстро, так что вам хватит времени подумать о своём будущем. Вы же понимаете: я не смогу оставить вас в лаборатории после… этого вот. Если кто-то узнает, то ваша карьера окончится, не начавшись. Но, полагаю, никому не нужно знать о такой мелочи…
— То есть вы никому не скажете? — тихо спросила девушка.
— Не скажу, — с досадой ответил Сан Саныч, проклиная себя за доброту. — Можно подумать, никто не творил всякой ерунды! Избавьтесь от этого чучела-мяучела, и будем считать, что ничего не было. Только не удаляйте исходники! Надо посмотреть, что вы там накрутили, раз у вас получилось жизнеспособное существо… Вы понимаете, что это тянет на докторскую, Маша?
— Я ещё и кандидатскую не написала, — криво улыбнулась она.
— У вас все впереди, — утешил он, протянул руку и отечески потрепал девушку по плечу. — Я засекаю время, Маша. Заканчивайте и идите домой, час уже поздний, гроза вон собирается, вымокнете, чего доброго!
Сан Саныч вышел из лаборатории быстрым шагом — ему казалось, что созданное практиканткой существо неотрывно смотрит ему в спину. Осмысленно смотрит.
— Ерунда какая, — сказал он сам себе, сел за стол и подвинул клавиатуру поближе. Дел хватало с избытком.
Маша смотрела на приговорённое к казни существо за стеклом. Существо смотрело на неё, а ещё немного вбок, вверх… и во все стороны.
Она всегда хотела кота. Наивное такое желание: с детства мечтала о чёрном, без единого белого пятнышка котёнке, но никак не получалось завести, родители не позволяли. Потом, когда Маша заканчивала школу, они принесли ей кошку — породистую, с виду плюшевую, а на деле неласковую, если не сказать злобную. Еще обиделись: сама хотела, теперь передумала, да? И бесполезно объяснять, что хотела совсем не такую.
Теперь, когда Маша жила одна, можно было завести хоть трёх котов, только подходящий никак не попадался. Самый-самый, лучше которого нет! Вот она и решила попробовать. В худшем случае ничего бы не получилось, а в лучшем — никто бы не узнал. Разве же могла она подумать, что Сан Саныч засидится допоздна…
А даже если бы не он… Что делать с этим вот?.. Не знаешь, как и назвать! Не брать же с собой? Вынести-то можно — под куртку, прижать к себе, чтоб даже не пискнул, охранник не заметит. А в утилизатор можно бросить хоть содержимое мусорной корзины, неужели Сан Саныч будет проверять состав отходов? Однако на это Маша не решилась. Струсила.
Теперь нужно было привести казнь в исполнение. Всего пара кнопок — сброс, активация, утилизация.
Она уставилась на серый угловатый корпус МЭЛСа, наводящий на мысли о старинных броненосцах или танках. Неудивительно: изначально прибор предназначался для ВПК, отсюда и характерный неповторимый дизайн. Наверно, каждая женщина в лаборатории хоть раз да цеплялась за угол или какую-нибудь заклёпку колготками, проклиная тех, кто не обработал эту железяку напильником как полагается.
Внутри серого ящика прятался демон. Самый настоящий демон — его когда-то давным-давно придумал британский учёный. Такие вот были игры разума у тогдашних физиков. Это вымышленное создание много лет не давало покоя коллегам Джеймса Максвелла, пока наконец демона не удалось материализовать и приспособить к делу. Для начала — в виде одноэлектронного транзистора, теперь…
Теперь технодемон сидел внутри МЭЛСа и занимался измерениями. В БЭЛСе таких был не один десяток, и сколько операций они проводят в секунду в зависимости от заданных параметров системы, Маша с ходу сказать затруднялась — такие расчёты не всякий компьютер потянет.
За окном раскатисто громыхнуло, в приоткрытое окно ворвался влажный ветер, и Маша бросилась закрывать створку, радуясь крохотной отсрочке. Рукавом она зацепилась за роскошный папоротник — гордость лаборатории. Ему, наверно, лет было больше, чем самой Маше. И вот теперь эта гордость полетела с широкого подоконника на пол.
— Елена Сергевна убьёт… — сама себе сказала Маша, закрыв наконец окно, и принялась собирать черепки. Земля почти не просыпалась — тугой ком корней занимал почти все пространство в разбившемся горшке.
«Если пересадить, а утром прийти пораньше, она, может, и не заметит, — мелькнуло в голове. — А если заметит, скажу, что это сюрприз. Тоже не похвалит, но…»
Приятно было думать о такой ерунде и прикидывать, где раздобыть землю, во что засунуть несчастное растение. Вот только её ждало другое дело…
За окном снова сверкнуло и громыхнуло, полил дождь. Зонт Маша, как обычно, не взяла. Но это не страшно, есть «общественный» — большущий, мужской, под ним можно втроём спрятаться. Главное, не забыть его дома и повесить на место у двери.
«Хватит уже тянуть! — обозлилась на себя Маша и шагнула к МЭЛСу. — Сама виновата, знала же, что делала… исправляй теперь». Она взглянула на чучело-мяучело, как метко окрестил неведомое создание Сан Саныч, вдохнула поглубже и протянула руку к клавише сброса. Полыхнула молния, свет в лаборатории мигнул и погас.
«Пробки выбило», — подумала Маша. В старом корпусе это случалось регулярно без всяких гроз, и хорошо, что все приборы теперь были подключены к ИБП, иначе…
«А как же МЭЛС?» — спохватилась она, вспомнив: уборщица ругалась — провода так лежат, что волей-неволей зацепишь их шваброй, и вроде бы собирались переложить их…
Маша беспокоилась напрасно: уборщица была аккуратной и не выдернула шнур бесперебойника из сети. Вот только доли секунды, прошедшей между отключением электроэнергии и включением ИБП, хватило для того, чтобы демон Максвелла немного растерялся и пропустил одну крохотную, незначительную молекулу в своих непрерывных измерениях. МЭЛС ровно гудел, как обычно, помигивал индикаторами, и Маша выдохнула… и забыла вдохнуть, когда свет вдруг включился.
«И что мне с этим теперь делать?!» — панически подумала она, но тут же взяла себя в руки. Сан Саныч непременно прибежит проверить, как она тут, и к тому моменту все должно быть в порядке.
Так и вышло: когда свет включился, а Сан Саныч ворвался в лабораторию, Маша как раз собиралась домой.
— Ничего себе! — сказал он. — Жахнуло так жахнуло. У вас все нормально?
Маша молча указала на МЭЛС, и Сан Саныч подошёл посмотреть. За бронированным колпаком ничего не было, а индикатор утилизатора показывал, что пора бы выбросить отходы.
— Вот и славно, — с облегчением сказал Сан Саныч, помолчал и неуклюже потрепал Машу по плечу. — Вас, может, подвезти? Дождь идёт.
— Не нужно, спасибо. До остановки два шага, а троллейбус прямо к моему дому подъезжает, — криво улыбнувшись, ответила она. — Я все отключила, как полагается. Только не обесточила ещё…
— Я сам, — поднял он руку. — Маша, вы… ну… в порядке?
— Да… да… Спасибо вам! — Девушка приникла к плечу Сан Саныча, и он чуть не отшатнулся, но все же нашёл в себе силы потерпеть пару минут. — Я больше не буду, обещаю!
— Протоколы сохранили? — въедливо спросил он. — Хорошо. А теперь идите домой! Да, а ведро это вам зачем?
— Я горшок разбила, когда полезла окно закрывать, — шепнула Маша, ногой задвигая под стол пластмассовое ведёрко, из которого торчал разлапистый папоротник.
— Елена Сергевна…
— …убьёт, — закончили они хором.
— Я пересажу и утром принесу, она и не заметит! — заверила Маша.
— Где вы ночью горшок-то найдёте?
— Ну какая ночь, Сан Саныч? Магазины до полуночи работают! И дома у меня вроде была какая-то посудина…
— Ну идите тогда поскорее, пока опять не ливануло, — сказал он.
— Да, иду уже. И… спасибо вам! — искренне сказала Маша, схватила ведёрко и выскочила за дверь.
Хорошо ещё, снова обниматься не полезла, подумал Сан Саныч. Проверил МЭЛС — все было в полном порядке, никаких следов посторонней органики не наблюдалось. А из утилизатора уж точно ничего вылезти не могло.
На улице ещё моросило, но не сильно. Главное, ветер утих, и остановку не захлёстывало дождём.
Маша стояла, пристроив ведёрко с папоротником у себя в ногах, и время от времени заглядывала себе за пазуху. Оттуда высовывалась чёрная мордочка с мокрым носом и предлинными вибриссами.
— Куда я остальных-то дену? — вслух подумала Маша, покосившись на ведёрко. Из зарослей папоротника на неё смотрело несколько пар глаз. — Ладно… пристрою как-нибудь! Правда?
Чёрный котёнок под её курткой согласно мяукнул и свернулся поудобнее. Лишний глаз у него за ухом был совершенно не заметен.
https://www.youtube.com/watch?v=-FADVOT8GLU
Аудиоверсия сказки Киры Измайловой.
Иллюстрации: Мария Куркова.
Текст читает Роман Кулешов.
Трек доступен в формате МР3.
Текст можно прочитать на странице автора.
Сообщество "Заповедник Сказок" – творчество нескучных.
Если вам понравилось творчество, то, как говорится, подписывайтесь на канал, ставьте лайки и делитесь с друзьями. :)
Ваше внимание очень важно для меня. Если есть вопросы, пожелания, советы - добро пожаловать в комментарии, ни один из них не останется не замеченным.
До новых встреч с Фонотекой Заповедника Сказок!
Также обратите внимание на то, чем горжусь:
Аудиосказка "Мороженое"
Аудиосказка "Объект "БАБАЯГА" или Укрощение строптивых"
Сказка "Доисторическое интервью"