Сибирь находится в самом центре России, до ближайшего моря многие сотни километров, но... В новосибирском академгородке есть Морской проспект, который выводит прямо к центральному пляжу обского водохранилища, которое называют Обским морем. Напротив пляжа виден остров, которому местные дали название Тайвань. Само море протяжённостью более двухсот километров. Что бы ни говорили скептики, но в шторм порядка шести баллов и жёсткий шквал я там попадал. На море проводятся парусные регаты. Поскольку это закрытый водоём, наиболее популярным видом спорта являются гонки на надувных катамаранов. В отличие от яхты, катамаран в сложенном виде помещается в багажник крупного автомобиля, поэтому на такие регаты приезжают гонщики от Калининграда до Владивостока. Вторым преимуществом катамарана является то, что с убранным швертом он способен подойти к берегу на любом мелководье. Третья особенность заключается в том, что катамаран – это лёгкое судно, и в полный штиль до берега можно, в крайнем случае, дойти на вёслах. Закопёрщиком в организации парусных регат является Анатолий Кулик – знаменитый путешественник, совершивший впервые кругосветное плавание на надувном катамаране.
В юбилейную XXX регату я пошёл матросом. На катамаране «Марс» с капитаном Мариной Сосниной мы дошли до гряды Боровских островов, поставили палатки. На берегу самого крупного острова уже покоились около тридцати катамаранов, а в бухте пришвартовались несколько яхт и катеров. Пообщавшись с местным народом, Марина уговорила Витю Павлюка из Томска пойти с нами на гонки вторым матросом. Витя был невысок ростом, но крепок в кости. Помимо того, он прекрасно играл на гитаре и знал на память сотни песен.
Программа регаты включала довольно много этапов: гонки капитанов (на борту ливирование осуществляет один человек, независимо от размеров катамарана и площади парусов), треугольник (обойти три цветных буя), комплексная гонка (обойти все пять островов, пронести катамаран на руках через перешеек, найти зарытые на берегу «сокровища» по координатам, используя GPS-навигатор и вернуться к исходной точке, сдав отчёт на судейский катамаран, стоящий на рейде, но самая сложная – длинная гонка, которая занимает от одних до двух суток, в зависимости от силы и направления ветра.
Для длинной гонки катамаран «Марс» был не готов по техническому состоянию. Гонка капитанов и треугольник оказались не очень сложными, поэтому основные силы мы берегли для комплексной гонки. Начиналась она с того, что по сигналу судей экипажи сталкивают катамараны с сухого берега, затем до створа двух буёв нужно дойти на вёслах. Хотя наша посудина была не самым лучшим по конструкции и кондиции из участвующих в гонке, но вёсла имела большие и прочные, так что гребок получался весьма энергичным, в то время как у некоторых других, более мощных судов вёсла были короткими, а уключин не было вовсе, потому грести они могли, как индейцы в каноэ, где рычагом служит лишь часть руки от локтя до запястья.
Марина села на корме за рулём и шкотами, а мы с Витей уселись на банке по бортам. Я имел некоторый опыт участия в гребле на шлюпках ещё в мореходке. Проинструктировал Витю:
– Гребок должен делаться на выдохе. Ритм дыхания, как и в беге, – это главный фактор успеха. Не должно быть никакой спешки, поэтому на начальном этапе я буду командовать: «И, раз». На долю «раз» делается короткий, но мощный гребок.
Он всё понял с полуслова, мы вошли в нужный ритм, и через десять минут гонки все остальные катамараны оказались вдали, почти на самом горизонте. Пройдя через створ, мы подняли паруса и устремились в узкий проход между двумя островами. Проход был столь узок, что требовалась особая точность попадания на вход, потому что лавирование внутри было практически невозможным. В самом узком месте на берегу стоял щит, с которого нужно было успеть снять кодовое слово и занести его в отчёт. Затем следовал резкий поворот вправо и следующий остров нужно пройти левым бортом, третий остров обогнуть правым бортом и причалить к узкому перешейку, где мы быстро спрыгиваем на песок и тащим катамаран на руках, а находящиеся там судьи заносят в свои листки время нашего прибытия и далее – время отчаливания. На другой стороне перешейка оказалась плотная стена камышей. Тут-то и ожидала нас самая трудная фаза гонки. Грот мы для экономии времени не стали убирать, а ветер был навальный, но и это было не самое главное. Вертикальные камыши для прохода катамарана не представляли особой преграды, но камыши упавшие лежали плотным ковром – полметра в глубину под водой и три метра в ширину вдоль всего берега. Протолкнуть катамаран через них было немыслимо. Его нужно было поднять на руках, находясь по грудь в воде. Это потребовало таких неимоверных усилий, что, когда мы сделали это и взобрались на борт, вся остальная часть гонки нам стала казаться детским лепетом, в сравнении с этим, казалось бы, совсем кратким этапом.
Так называемые «сокровища» числом до трёх оказались флажками, закреплёнными на проволочноё стойке и спрятанными в густрой траве четвёртого острова. К флажку приклеена бумажка с кодовым словом, которое также записывается в отчёт. Затем мы снова отчаливаем, огибаем остров правым бортом и после правого поворота показывается огромный судейский тримаран. Мы также обходим его правым бортом.
Теперь по склянке рынды один из членов экипажа должен «упасть» за борт на полном ходу под парусом. Следующая склянка раздаётся ровно через минуту, тогда катамаран должен сделать поворот оверштаг и на обратном пути выловить упавшего за борт, которому правилами соревнований запрещено грести руками в сторону катамарана. Ему бросается линь, за него упавшего подтягивают к катамарану. Без особых колебаний, на роль упавшего я предлагаю себя, потому как капитану нельзя, а Витя намного моложе меня, с его силой и реакцией поворот займёт меньше времени. Когда меня выловили, было уже достаточно темно, и над морем чувствовался довольно свежий вечерний бриз. Совершенно мокрый, я сел на носу катамарана, чтобы уравновесить вес остальных членов экипажа. От холода на теле появились крупные мурашки, и зубы стали выбивать чечётку. До берега оставалось совсем недалеко, и через две минуты, мы втащили катамаран на песок, спустили грот, а сами бросились к палаткам, чтобы натянуть сухую одежду. Витя пошёл на другой конец лагеря, где остановились томичи. Остававшиеся на берегу наши товарищи приготовили горячий борщ, который я стал жадно хлебать, опрокинув перед тем пару стопок водки. За этим занятием меня застаёт один из судей, проходивших мимо. Я спрашиваю у него:
– Кому отдать отчёт о гонке?
– Так вы не отдали? – удивлённо переспрашивает он. – В таком случае, вы не закончили гонку, потому что на последнем этапе отчёт нужно сдать судейской коллегии, причалив к из катамарану, стоящему на рейде.
Я бросился искать Марину. Её нигде не было, словно растворилась во тьме. Лихорадочно метался я по берегу, пока мне не подсказали:
– Её угощают водкой в палатке ребята из Новокузнецка.
Вторгаюсь в палатку и вижу, что Марина успела хорошо принять на борт. Хватаю её за руку и волоку к нашему катамарану. Сталкиваю его на воду, Марина стоит столбом. Ветер навальный, не даёт отчалить, гонит катамаран на берег. Марина с трудом влезает на борт и сидит совершенно безучастно. Тогда я, набрав в лёгкие воздуха, ору во всю глотку:
– Капитан, соберись, командуй!
Этот громкий крик заставил Марину встрепенуться, и через пару минут мы уже сдавали на судейский тримаран свой отчёт.
Потом была длинная гонка, которая из-за безветрия длилась, в среднем, двое суток, причём разница во времени между пришедшими первым и последним составила десять часов. Питались они сухим пайком, команда поочерёдно сменяла за рулём друг друга, ночью шли по GPS-навигатору в кромешной тьме. Мы не принимали в этой гонке участия, отдыхали, загорали или выходили в море просто покататься.
Самым последним этапом была пивная гонка. По сигналу судей экипажи отчаливали от берега и должны были дойти до пристани посёлка Боровое, затем добежать до магазина, взять, как минимум, литр пива в любой расфасовке, довезти это пиво обратно до лагеря и сдать судейской коллегии. Пришедший первым получает половину всего доставленного пива, второй – треть, третий – оставшуюся часть, после чего они делятся пивом с друзьями, то есть, в конечном итоге, всё равно, пьют все вместе – победители и проигравшие, поскольку главная цель – это участие. Ну, и слава победителям, конечно.
Затем подводят итоги. Каждый экипаж за каждый из этапов получает некоторое число баллов, в зависимости от очерёдности его завершения этапа. Победители определяются по каждому классу катамарана, который зависит от площади парусов: до десяти квадратных метров, десять-тринадцать, тринадцать-пятнадцать и выше пятнадцати. В своём классе по сумме баллов катамаран «Марс» вышел на второе место. Получая грамоту, Марина сказала:
– Нашим местом мы обязаны не столько мастерству и слаженности экипажа, скольку Валентину, у которого спортивный дух и нацеленность на победу обеспечили нам успех.
В этом была толика правды, поскольку у Марины спортивного азарта явно не хватало, и участие в регате для неё было разновидностью отдыха. После подведения итогов начиналась наиболее интересная фаза регаты, называемая фестивалем пиратской песни. К ней готовятся, надевают пиратские атрибуты – треуголки, широкие пояса с саблями и пистолетами, раскрашивают тела немыслимыми татуировками и поднимают пиратский флаг. В бочку наливают лёгкого красного вина, и сидящий у бочки неизменный виночерпий Женя Горбунов наливает в кружки подходящим участником вина из медного крана в бочке.
Концерт начинает Анатолий Кулик пиратскими песнями под гитару. Сам он облачён в шикарный камзол с манжетами, капитанские короткие штаны, ботфорты с серебряными пряжками, треуголку с белой бахромой. Через плечо – широкий пояс с саблей и пистолетом, а на плече – чучело попугая. Потом поют по очереди ансамблями и соло, а окружающие танцуют на песке. К этому фестивалю ночью я сочинил песню, которую наш экипаж – Марина, Витя и я – спели на мотив песни «Контрабандисты»:
Регата стартует под звуки «Славянки»,
На море Обском чуть заметная рябь.
Кулик отбивает последние склянки, –
Ты грот подтяни, а шкоты ослабь.
«Шаману» и «Скифу» мы, точно – не пара.
Мы слёзы глотаем и ветра мы ждём,
Но Витя-матрос лишь затронет гитару,
И мы на полкорпуса вас обойдём.
Пусть в лидерах гонки Кремень Анатолий,
За «Трезвым» Смирновым приходит Пьянков,
Но мы оказались в блистательной школе
Здесь – не для наград и лавровых венков.
Мы здесь ради песен, друзей и палаток,
Красоток в банданах, вина и гитар.
У нас спасжилеты и парус в заплатах,
Здесь тот, кто настырен и сердцем не стар.
А следующим летом мы якорь свой бросим
На ставших родными нам всем островах.
Попутных ветров у Эола попросим, –
Здесь встреча пиратов, неведом им страх.
Здесь, «Шаман», «Скиф» и «Трезвый» – названия катамаранов из числа победителей, а остальные – имена капитанов. В обратный путь я вышел матросом на яхте «Дракон», где капитаном Юра Кузнецов. Мне было интересно попробовать всё разнообразие путешестий по морю Обскому.
К нам часто приезжают именитые и местные барды. Как-то, после концерта Александра Городницкого в Доме Учёных новосибирского академгородка у меня появилась столь же ироническая песня:
Мне лишь Тани снятся или Гали,
Плеч округлость и бедра овал.
Не бывал я, братцы, в Сенегале,
В Магадане много раз бывал.
– Ах, какие Тани в Магадане! –
Мне сказал с восторгом капитан. –
Красивей, чем на киноэкране,
Хоть я много в жизни дам видал.
Я от Тани целый день в нирване,
И у Гали очень тонкий стан.
Пусть Мадлен и нежит тело в ванне,
А у нас есть остров Шикотан.
Так штормит на этом Шикотане.
Вот буёк на гребнях заплясал,
Словно я в любовном ритме с Таней
На волнах взлетаю в небеса.
Очень жарко в этом Сенегале.
Мне же жарких женщин бог послал.
На хрена мне после Тани с Галей
Та жена французского посла?
У неё груди высокий профиль
И стройна прелестная нога.
Как изящно пьёт она свой кофе,
Но на бёдрах нету ни фига!
А у Тани бёдра как у Федры,
Той, что в мифах Греция хранит,
А у Гали груди как орудья,
Что всегда нацелены в зенит.
Я не лысый, не еврей, не рыжий,
Я простой российский гражданин.
Пусть кому-то сладко жить в Париже,
Мне ж милей мой остров Сахалин.