Ты пишешь, что в ребячестве тебе попались на глаза и оказали большое влияние книги сахалинского писателя Владимира Санги и дальневосточного путешественника Владимира Арсеньева. Если бы этого не было, твоя жизнь могла сложиться иначе?
Конечно, я был бы 100% городским человеком, ведь я люблю город. Люблю чувство одиночества в равнодушной толпе прохожих…Я и сейчас городской, но благодаря Санги только процентов на 90-95. Владимир Михайлович прямо указал мне дорогу: иди в лес, мальчик, иначе пропадёшь. Я имею в виду его подборку «Таинственные страницы».
Эти страницы я подростком перечитал много раз. И с 15 лет стал в одиночку уходить в тайгу от мамы с папой… на неделю, на две… А те из моих сверстников, кто ушёл в криминальные подвалы многоквартирных домов, на «хаты Шанхая», кто начал мериться силой с городом…многих уже нет в живых. Город злой, тайга добрая. Я знаю, что даже нехороший человек в тайге становится лучше, добрее.
Интересно, что сейчас маршрут Южно-Сахалинск – устье реки Вознесенка я пройду максимум с двумя-тремя ночёвками. В отрочестве я шел его неделю. Мог остановиться и просто стоять… впитывал в себя нЕчто, непонятное, необычное. Как поэт Хлебников, мог увидеть в тайге ворону, развернуться и пойти туда, куда она полетела. Зачем? сам не знал…
Сейчас люблю путешествовать в группе, а тогда предпочитал ходить один…а сейчас мне одному скучно… Поэтому мне приятно вглядываться в чистые лица подростков – тех, кого ещё не испортил город. Молодость, она святая, а мы нет.
От Санги пришёл к Природе, и всё чистое, что во мне сохранилось – это от тех моих подростковых одиночных погружений в мир, что за воротами города. И поныне тайфун для меня – языческий грозный праздник, жестокий шторм сильнее «Апоссионаты» Бетховена, текущая лава – завораживающее зрелище, а землетрясение, где гибнут люди – высшая справедливость: не воруй цемент из бетона, не строй там, где нельзя строить, не иди против Природы.
У Санги есть ещё сказки, тылгуры и нгастуры. Уже зрелым человеком я ещё раз перечёл «Приключение двух братьев», финал этого нгастура. Незадолго до этого я расстался с женой, и в том, что произошло в конце сказки с младшим братом – увидел свою поведенческую копию. Я был потрясён!
Никогда не любил фантастику, не очень – художественную литературу: кто-то насочинял, а я читай… Индеец сказал: «Когда ты читаешь книгу, в твою голову лезут мысли человека, которого ты даже не знаешь». Санги я знаю, в его сказках и былях безупречная народная правда. Санги я верю.
Арсенева, русского патриота и великого труженика, я прочёл двумя годами позже.
После Санги влияние его на меня вторично, я уже стал тем, кем я стал. Тем не менее, уже после службы в ВМФ, я сходил один раз туда, где он проходил со своими казаками, на реку Нота. Грустное путешествие…вырубленная тайга… Поэтому я всегда горой за Экологическую Вахту Сахалина, я благодарен им за то, что они создали заказник Восточный.
Уже позже в своем сборнике «Репортер» ты ратовал за серию научно-популярных книг «Жизнь замечательных островов». Но сейчас молодежь читает книги все реже.
Здесь не всё так плохо, как кажется. Да, в своё время Магадан был самым читающим городом СССР, понятно почему. Но жизнь меняется, мы уже не закрыты «железным занавесом», у молодёжи гораздо больше соблазнов и возможностей во что-то вложиться, не только в чтение. В какие-то ролевые игры, про которые наше поколение слыхом не слыхивало…
Кстати, моё поколение читало, а писали единицы, мало. Сейчас пишущих больше, каждый может писать в Интернете А ведь хорошо писать на порядок труднее, чем читать. .Есть вполне читабельные путевые дневники активистов сайтов Снаряга, Распадок… Очень популярен раздел «Творчество» на форуме Сахкома. Они пишут своим языком, иногда на «олбанском», тем не менее это и есть их вклад в серию «Жизнь замечательных островов».
Много кто пишет про острова краеведческих материалов, при коммунистах им было б сложнее. Другое дело, что мусора много, мало стараются, лишь бы опубликовать. Дочери о Льве Толстом говорили, что он не умеет писать. А как же у него получается? – спрашивали у них. Смеялись и отвечали: папА умеет ПЕРЕПИСЫВАТЬ. Гоголь советовал переписывать текст не меньше восьми раз…
Материал как тесто, он должен настаиваться, подниматься, а потом его надо мять, жать, потом снова отстаивать, потом снова «мять»-переписывать…Я насмешу читателей, но всё же скажу, что между способностями к писательству моими и Толстого я не вижу большой разницы. Другое дело, что он был великий трудоголик, а я лентяй. Стоит только почитать историю создания «Войны и Мира»…Я знаю, что чудеса творит только ТРУД, и таких людей мало, а вот талантливых лентяев штабеля на каждом километре Интернета
Как то ты говорил, что открыл для своего двора речку Вознесеновку. Это было твое первое серьезное путешествие?
Пожалуй, да! Первое серьёзное, в 13 лет. Только не один, а как лидер. И не Вознесеновку, а Марковку, пацаны во дворе назвали её Второй Ручей. Потому что мы ходили на неё через два перевала и Еланька (Долина Туристов) была Первый Ручей. Как-то раз чуть не замёрз там, попав осенью под мокрый снег с дождём…С тех пор свято верю истине, что «нет плохой погоды, а есть плохое снаряжение». Тропа, по которой мы ходили на Хомутовку, уже заросла бамбуком, нет её.
Твое первое заграничное путешествие в Австралию под руководством Владимира Несина закончилось возвращением домой уже из Китая. Несмотря на конфликт с руководителем, ты пишешь, что Несин распахнул для тебя окно в мир. Собственно с этого вояжа и началась серия твоих заграничных путешествий?
Да, В.Несин стал моим крёстным отцом по загранице. Мне уже было за сорок лет, и я лучше него ходил автономки в безлюдной тайге, но Несин дал мне именно школу выживания среди иноязычных людей. Умение путешествовать буквально за гроши…это есть развлечение для мужчины и спортивный элемент – выживать, как десантник. У нас не было газа, и под руководством Несина мы жгли костры прямо в центре Пекина, неподалёку от Русского посольства, готовили на них свою скудную пищу. К нынешнему времени я пробыл за границей «дикарём» уже больше года (если сложить все путешествия), костры по столицам уже не жег. Но я помню опыт Несина, это была настоящая Школа.
В 2002 г. ты вместе с Дмитрием Потапьевым и Евгением Семеновым добрался автостопом до столицы Тибета – Лхасы, а потом и до подножия Эвереста. Этот способ передвижения отличается в Тибете и где-нибудь в Европе?
В 2004 году с В.Хмарой мы пытались путешествовать по Европе автостопом. В Германии, Австрии, Италии…не получилось. Европейцы холодны, их трудно удивить и им не очень интересно общаться со стопщиком – моё субьективное мнение. А вот в Китае на мою поднятую руку останавливались даже большегрузные машины, тяжело идущие на подьём .
Тибет. Со времён Рериха и даже ранее местное население привыкло иметь бакшиш с паломников. В Тибете тоже плохой автостоп, но лучше Европы.
В Тибете тебе удалось почувствовать близость таинственной страны Шамбалы и священной для трех религий горы Кайлас?
В Тибете определённо чувствуется разница между колоссальной Жизнью Гор, и мелкой вознёй ползающих по Горам человеков. Это понятно даже мне, человеку нерелигиозному и не верящему в ничто потустороннее.
В Венеции ты первым делом побывал на могиле поэта Иосифа Бродского на острове Сан-Микеле. Живя в эмиграции, Бродский никогда не стремился приехать в Россию даже в гости. Ты же после каждого своего путешествия возвращаешься на Сахалин. Никогда не хотелось осесть где-нибудь на стороне?
На могиле Бродского был склад стихов непризнанных поэтов. Эти творческие люди оставляли в дар покойнику ещё и свои шариковые ручки (они были в отдельной вазе). Я не мог не посетить могилу поэта, которого люблю. Ни ручки, ни стихов оставить не осмелился, а вот постоять рядом с могилой Нобелевского лауреате мне, как пишущему человеку – было полезно.
Не смотря на весь свой местечковый патриотизм, до путешествия в Европу в 2004 году у меня был комплекс: а там ли я живу? Сахалин… Мои родители мечтали с него уехать, да и сейчас многие уезжают… Нынче я убеждён, что таким людям как я, в которых есть виртуальная капля крови от Дерсу Узала – в Европах нам не выжить, тоска смертная. Не слишком удачно, я для себя называю страны Западной Европы и вообще все развитые страны – «женские». Уж слишком они комфортные и уютные, с упорядоченной жизнью…Палатку не везде можно ставить, а за костёр в полицейский участок отведут… В Японии бруснику собирать разрешено только медведям, а я сам люблю…Нет уж, спасибо, мне на Сахалине лучше.
Маяковский сказал: «Я хотел бы жить и умереть в Париже, если б не было такой страны: Москва». Про себя скажу: если б не было Южно-Сахалинска, то я жил бы в Петропавловске-на-Камчатке. Или на Алтае, на Байкале… В России есть много мест, где можно жить в городе – и одновременно наслаждаться окружающей город природой.
Поездка на велосипеде в Порт-Артур к российским могилам изменила что-то в твоей жизни?
Посещение места битвы всегда строит кровь мужчины.
Олимпийские волнения в Тибете не позволили тебе и твоему путнику Анатолию Шмакову в прошлом году пересечь Гималаи. Пришлось выбрать обходной путь в Индию через Вьетнам и Камбоджу. И все таки ты не оставляешь надежду: хотя бы частично повторить путь Рериха в Индию через Тибет и Гималаи?
Да, мне хотелось бы в компании поучавствовать в этой ролевой игре. Неторопясь снова проехать и пройти путь до Ласы, спуститься в Непал, потом в Северной Индии погостить в доме Рерихов.
Потом опять на пляжи Гоа, в эту всемирную тусовку бекпекеров, там весело. Оттуда улететь домой.
В Индии ты столкнулся с так называемым дауншифтингом. Тысячи россиян сдают свои квартиры и на вырученные деньги годами бездельничают на индийском побережье. Как ты думаешь, это сугубо российское явление?
Российское? Не знаю. Вообще то дауншифтинг переводиться как движение вниз, к упрощению жизни, от комфорта к духовности и раскрепощению. Первым дауншифтером Росийской Империи был ходящий за сохой граф Толстой. А если я сдам на Сахалине свою квартиру, то в Индии я повышу своё благосостояние. Здесь я себе позволить не могу, а там запросто смогу ходить на вырученные деньги по ресторанам - чем многие якобы «дауншифтеры» в Гоа и занимаются.
Писать ты начал неожиданно для своих друзей и сравнительно поздно. Помню твой первый фельетон о памятнике пограничникам, который в советскую эпоху невозможно было опубликовать. Однако позже ты предпочел жанр трэвел-журналистики. Это было осознанным шагом в твоей жизни?
Писать фельетоны вредно для пищеварительной системы, это удовольствие специфическое и для немногих. Поэтому сейчас никто их не пишет. Гораздо приятней чукчей ехать на нарте и петь про то, что чукча видит вокруг.
На титульном листе своего сборника «Репортер» ты вывел цитату от Эдуарда Лимонова «Я не писатель. Я репортер моей же жизни». И в то же время в своих очерках ты допускаешь некоторую долю вымысла. Как ты устанавливаешь границу между жизнью и художественным вымыслом?
Я редко, очень редко сочиняю… Жизнь путешественника вполне интересна сама по себе… а граница между жизнью и вымыслом тонка и ранима, соблюдать её трудно, всё приходит с опытом при наличии способностей.
За последние десятилетия наша жизнь серьезно изменилась. Сахалинцы стали отдыхать за границей, в то время, как на самом Сахалине постепенно зарастают туристские тропы. На ближайших к Южно-Сахалинску вершинах катаются горнолыжники и бордеры, а на Курилах опять ввели пограничный режим. Есть ли какие-то перспективы у местного сахалинского туризма и, что нужно сделать для его развития?
Верно, жизнь изменилась, у людей появилась свобода манёвра. Поэтому любителей ходить с рюкзаком по Сахалину будет не много. В этом есть плюс: низкая антропогенная нагрузка на природу острова.
«Не скажу за всю Одессу», а в моём шестом микрорайоне за последние 40 лет ничего не изменилось. Из окна моей кухни мне видно семь четырёхэтажных домов, я наблюдаю за жизнью живущих в них людей. Когда я летом выхожу из дому с большим рюкзаком, про меня говорят: опять жена из дому выгнала. На велосипеде езжу я один. Когда я зимой спускаюсь на лыжах с горы Большевик – я чувствую себя обычным человеком. Когда я еду на них от площади Победы до перекрёстка Мира-Победы(я там живу), на меня уже косятся прохожие, и мне не по себе. А когда я подьезжаю на лыжах к своему подьезду, я уже чувствую себя не от мира сего, чудаком. Потому что ни сейчас, ни 40 лет назад семь домов не ходят с рюкзаками, не катаются на лыжах, а на велосипедах ездят разве дети.
Есть мнение, что без общения с дикой природой человек неполноценен, обеднён. Может, так и есть… но большинству природа просто не нужна. В Китае миллионы людей ни разу в жизни не видели нерукотворное, от рожденья до смерти жизнь среди асфальта и кирпичей городов. Но я высокого мнения о душевных качествах китайцев. Человек привыкает ко всему, очень пластичный вид, он может счастливо прожить всю жизнь на помойке.
Известно, что ты назвал медведя главным экологом Сахалина. Люди продолжают панически бояться медведей, но не боятся пьяными садиться за руль. Как ты считаешь, разрыв между человеком и природой растет?
Ну да, типа эколог он, хранитель гор и тайги... Боятся городские его и в лес не ходят, тайга целее, польза от медведя огромна. При коммунистах медведей боялись меньше, здесь виноваты СМИ, в погоне за сенсацией они раздувают немногие трагические случаи.
Разрыв растёт, подавляющее большинство горожан вполне равнодушны к тому, что происходит за пределами видимости из окна японской машины.
Археолог и путешественник Сергей Горбунов выступает против глобализации и технократии и считает, что будущее человечества за экологической цивилизацией, которая подразумевает режим экономии ресурсов и даже отчасти возврат к прежним формам существования. К этому же призывает и небезызвестный тебе писатель Владимир Санги. Как ты считаешь есть ли в такой постановке вопроса рациональное зерно?
Восток раньше так жил, созерцательно, без технократии европейско-американской. Что мы имеем сейчас? Развитую технически Японию и азиатские тигры: Корея, Тайвань… Самые быстроразвивающиеся страны – Китай, Индия.
120 лет назад Чехов писал, что нигде он не пил такой вкусной воды, как в Амуре. Нынче отходы сточной канавы Китая и России огибают полуостров Шмидта и доходят до Ноглик. Ещё лет десяток-другой, и в заливе Мордвинова сахалинцы будут ловить фенольную корюшку. Пожилой человек, я очень надеюсь до этого не дожить.
Поэтому надо, конечно, призывать, как Горбунов и Санги, но мне кажется, нам остаётся только наблюдать и смотреть.
Можно пофантазировать? Тогда вот так:
Когда грузин Сталин встал над многонациональной Россией, он стал считать себя российским человеком. Чтобы сохранить природу, нужно идти дальше…нужно, чтоб над Землёй встал ОДИН человек, и сказал: «А знаете, что, ребята?.. Ведь я не человек, я землянин. Я объявляю равные права на жизнь от инфузории до прямоходящих».
Слышал, что ты снова собираешься в путь. Каковы твои планы на этот раз?
Я заканчиваю активную фазу своей жизни, болячки не дают «совершать подвиги». Нынче нас собралось три любопытных пенсионера, 10 марта мы вылетаем в Москву, потом в Египет. Рядовое путешествие трёх бэкпэкеров, с рюкзаками и палатками по странам Ближнего Востока. Может, кусочек глубинной Африки посмотрим… Сроком на 2 с половиной месяца, с бюджетом примерно $2 тысячи на каждого.
Интервью брал Андрей Клитин, 2010 г.
