Как вы знаете, я очень люблю историю. И исторических персонажей – Всеслава Чародея, Петра I, Элеонору Аквитанскую, Екатерину Великую и многих, многих других. Но более прочих – Бодуэна IV Иерусалимского. Одного из самых отважных людей, о которых я когда-то читала. До сих пор хочется верить – если бы не болезнь Бодуэна, Иерусалимское королевство, уникальный анклав, где мирно сосуществовали люди разных религий и наций, могло бы устоять. И историческая карта мира стала бы совершенно другой.
Представляете, 16летний смертельно больной мальчишка возглавил армию и наголову разбил при Монжизоре грозного султана Саладина, грозу христиан Палестины. До последних дней Бодуэн сам вел войска, пока мог сидеть на коне – верхом, когда ослеп и обезножел – в носилках. До конца дней держал в стальном кулаке королевство, не позволяя ни сарацинам ни египтянам ни интригам баронов расчленить государство. Для полноты картины напомню – в те дни не было обезболивающих. Как жил последний великий защитник Иерусалима?
Пыль Палестины
Для начала взглянем на выжженную солнцем, пропитанную кровью и солью, истоптанную землю великой страны. Со времен, когда Христос проповедовал на улицах и изгонял торговцев из храма мало что изменилось. Величественные здания превратились в развалины, обветшали стены желтого туфа, синагоги сделались базиликами, затем мечетями, и наконец над ними водрузили кресты. Дочерна загорелые пастухи гоняли от холмов к водопою стада коз и овец, худые крестьяне ковыряли твердую землю, в попытках выжать из нее урожай, истощенные мистики молились подле седых гробниц и спорили над словами мертвецов, тыщу лет как ставших прахом.
Прошло меньше ста лет с того дня как крестоносцы великой кровью взяли Иерусалим, вырезав под корень всех, кто попал под меч. Корону Святой Земли тогда предложили славнейшему рыцарю Готфриду Бульонскому и он отказался властвовать там, где должен царить Христос. Но уже его брат, Бодуэн I без стеснения именовался королем Иерусалима. За семьдесят лет в городе Мира сменились четыре короля и одна королева – из-за скверной воды, и болезней, порой косивших целые армии, в тех краях жили мало.
Удивительной страной тогда была Палестина. Фантастическое сочетание бедности и богатства, роскоши и нищеты, мудрости и скудоумия, цинизма и кристально чистой веры. Корабли привозили в порты Яффы, Акко и Хайфы шелка и пряности, сахар и благовония. Осененные благодатью паладины вели рыцарскую войну с воинами джихада, обмениваясь подарками, угощениями и куртуазными письмами… что не мешало порой предавать огню поселения и убивать пленных. Не бывало десятилетия, чтобы война не сотрясала землю… Впрочем в современном Израиле в этом плане мало что изменилось.
На улицах городов встречались не только католические патеры и монахи, не только византийские пастыри, армянские батюшки, шиитские и суннитские учителя, бородатые раввины и седые цадики со сверкающими глазами. Здесь можно было увидеть караимов, монофизитов, коптов, зороастрийцев, самаритян, людей ныне забытых национальностей и религий. Палестина как алхимический тигель сплавляла их в единый народ. Эту страну называли Заморьем, такой она вошла в легенды и сказки Европы.
«Люди с Запада, мы превратились в жителей Востока. Вчерашний итальянец иль француз стал галилеянином или палестинцем. Житель Реймса или Шартра теперь обратился в сирийца или антиохийца. Мы позабыли свою родную страну. Здесь же один владеет домом и слугами с такой уверенностью, как будто это его наследственное право с незапамятных времен. Другой берет в жены сирийку, армянку, или даже крещеную сарацинку. Третий живет в семье местных. Мы все говорим на нескольких языках этой земли» (с) Фульк Шартрский
Идеальный принц
«Франки потеряли такого князя, какого в мире на сегодня больше нет» (с) Нур-эд-Дин о Бодуэне III
Удивительное свойство – или проклятие? - иерусалимской короны. Из семи первых королей и двух королев, дети были лишь у четверых, сыновья – у троих. И лишь один король передал трон родному сыну – Амори I Бодуэну IV, герою нашей статьи.
Амори, младший сын славной королевы Мелисенды, не планировал занять престол. Он заикался, не отличался воинским мастерством, и не мечтал о славе. Ему случалось и спорить с грозным братом и вместе с матерью укрываться в высоких башнях от рыцарей Бодуэна III, но в общем младший принц был доволен своей ролью в королевстве. Брат отвоевал для Амори Ашкелон, в его владениях остался и богатый порт Яффо.
Бодуэн III оказался хорошим полководцем и сильным лидером, он разбил атабека Нур-эд-Дина, правителя Дамаска, и увеличил территорию королевства. Но, увлеченный войнами, затянул с браком – лишь в 28 лет женился на 13летней Феодоре, племяннице византийского императора Мануила. Увы, невеста оказалась слишком юна для материнства. А Бодуэн внезапно умер в 32 года, не оставив прямых наследников.
Амори пришлось принимать власть. Но оставалось одно препятствие. В 1157 году он женился на Агнес де Куртене, судя по всему – по любви. Невеста принадлежала к не слишком влиятельному роду. К тому же приходилась родственницей Амори в пятом колене и успела единожды овдоветь. Но судя по всему, отличалась изумительной красотой – после того как Амори по требованию Высокого Совета Иерусалима с нею развелся, женщина еще дважды побывала замужем. Из рожденных в браке детей выжили двое – девочка Сибилла и мальчик Бодуэн. По требованию придворных Амори женился снова, на Марии Комнине, родственнице византийского императора. Он был молод и рассчитывал на наследников, но Мария родила лишь девочку, Изабеллу.
Как полководец и лидер Амори оказался слабее брата, он предпочитал чтение и размышления турнирам и походам. Финансы он содержал в большем порядке, нежели армию, утверждая: «Государи должны стараться стать богатыми, что увеличивает безопасность каждого и защиту королевства». К тому же на горизонте замаячил будущий виновник падения Иерусалима, великий Салах-ад-Дин, Саладин, как говорили крестоносцы.
Королевству не хватало оружия, денег, солдат и сильных лидеров. Мудрый Амори знал свои недостатки и возлагал огромные надежды на единственного сына Бодуэна. Благо мальчик уродился настоящим принцем – умным, отважным и благородным. Наставники наперебой возносили ему хвалу.
«Он хорошо учился… был исполнен надежд и развивал свои природные способности. Он был красивым ребенком… и лучше других мужчин, даже старше него, управлял лошадьми и скакал галопом. У него была отличная память, и он любил слушать истории. Он… всегда помнил, когда ему делали добро. Зло, впрочем, помнил тоже. Он был очень похож на отца – не только лицом, но и телом. Он так же ходил, так же говорил. Он быстро все схватывал, но заикался. Подобно отцу, он любил рассказы об истории и всегда внимал добрым советам» - так вспоминал о принце Гийом Тирский.
Месть ассасинов
Мы приступаем к трагическому повороту этой истории, той самой развилке, которая могла бы изменить судьбу королевства. В 1170 году ослепленные жаждой легкой добычи тамплиеры перебили посольство ассасинов, единственных мусульманских союзников Иерусалима. Амори велел храмовникам выдать убийц, а когда те отказались – захватил командорство в Сидоне и отправил магистра в тюрьму. Но Старец Горы все равно решил мстить.
Ничем иным нельзя объяснить то, что десятилетний наследник трона заразился проказой. Очевидно, что больных во дворец бы не допустили и разгуливать по базарам принцу никто бы не позволил. А вот подбросить зараженное одеяло или плащ – вполне в духе коварных убийц.
Пораженных лепрой в те времена изолировали в специальных убежищах-лепрозориях и избегали контакта с ними. В Иерусалимском королевстве, впрочем, больные рыцари поступали по-другому – слишком дорог был каждый солдат, чтобы позволить ему умереть зря. В ордене Лазаритов, осененном зеленым крестом, нашлись места для прокаженных рыцарей и добрые самаритяне, чтобы ухаживать за несчастными.
Когда же подступали враги, лазариты надевали боевые доспехи и шли сражаться в первых рядах, чтобы спасти жизни товарищей. В 1187 году, во время осады Иерусалима Саладином прокаженные рыцари полегли при штурме… но не будем забегать в будущее.
Болезнь принца первым обнаружил его наставник Гийом Тирский.
«…Он играл с мальчиками из благородных фамилий, и они кололи друг друга в руки иголками, как часто делают дети… и вот другие кричали, когда им было больно, а он выносил все с большим терпением, как человек, привыкший к боли, хотя друзья не щадили его».
Нечувствительность к боли – первый признак лепры. Гийом доложил Амори, король призвал врачей и вскоре несчастье сделалось очевидным. Принц неизлечимо болен. Горе короля невозможно было вообразить, он проклинал судьбу, пригласил лучших целителей, неустанно молился – увы, ни лекарства, ни молитвы не помогли. А других наследников у Иерусалима не появилось. Вторая беременность Марии завершилась неудачно и повитухи не обещали, что королева сохранит способность к деторождению. Королю оставалось лишь готовить сына к престолу Святой Земли.
Амори настрого наказал скрывать болезнь пока возможно. И обучать мальчика без малейших поблажек и скидок. С наставниками принц постигал историю и юриспруденцию, военное дело и архитектуру. Берейторы обучили его управлять конем при помощи ног – правая рука принца вскоре совсем онемела, а в левой он держал меч. Единственное, в чем не был силен Бодуэн – священное писание. Мальчик не верил богу, обрекшему его на страдания.
Продолжение
Завершение