Крайний Север чудесен сам по себе, а на его территории находится много чудес. И одним из чудес является авиация, которая в районах Крайнего Севера порой является чуть ли не единственным средством передвижения. Олени, собачьи упряжки, лыжи и байдарки в расчёт не берём.
Осваивать небо над Крайним Севером начали еще во времена Первой мировой войны. В 1914 году во время поиска потерявшейся экспедиции Георгия Седова в районе Новой Земли в Северном Ледовитом океане, русские лётчики бороздили небо на аэроплане «Морис Фарман MF.11».
Фото из Википедии, автор SDASM Archives
Согласитесь, чтобы летать на таком утлом фанерно-тряпичном аэроплане над водами Северного Ледовитого океана, нужно быть или безумцем или безгранично смелым человеком.
С тех давних пор профессия лётчика на севере является смесью романтики, героизма и стойкости, необходимой для преодоления трудностей.
В районах Крайнего Севера очень экстремальные климатические условия: короткое лето, длительная зима с аномально низкими температурами и полярной ночью, резкие изменения метеоусловий с наводнениями, обледенениями, горящей тайгой...
Кроме того авиационную навигацию усложняет отсутствие стационарной инфраструктуры – зачастую нет не то что аэродромов, а даже площадок, более-менее пригодных для взлёта и посадки, а летать приходится по правилам визуальных полётов – без приборов, в зоне прямой видимости.
Сюда нужно добавить кислородное голодание организма, жуткие бытовые условия и прочие мелочи жизни.
Малая авиация Сибири
Сибирь и Крайний Север это не одно и то же. Сибирь на западе ограничена Уральскими горами, а Крайний Север захватывает еще и северные территории европейской части. Но не будем столь придирчивыми, объединим их в одну кучу.
Фото с сайта Федеральной службы государственной статистики Российской Федерации
Спасение вертолёта Ми-2
Восточные Саяны, Тофалария. Большая группа путешественников (примерно 40 человек) «чешет» 210 км пешком через горы из города Нижнеудинска к устью реки Хатага, впадающей в Уду Саянскую. Примерно на середине маршрута, на одном из галечных островов в устье реки Бирюсы заметили вертолёт Ми-2 и нервно бегающего вокруг него пилота.
Подошли, узнали, в чём дело. Вертолёт совершил аварийную посадку. Пилот сообщил по рации об аварии в Нижнеудинский авиаотряд. Там ждут большой вертолёт для эвакуации, но пока его нет. Тем временем в горах пошли дожди, и вода в Бирюсе начала прибывать, прямо на глазах, угрожая смыть Ми-2 бурным потоком.
Медлить было нельзя. Вес вертолёта под три тонны (как у небольшого грузовичка). Навалились всей толпой и постепенно перетолкали через протоку. Когда шасси застревало в подводных камнях – приподнимали. Часа за два вытолкали вертолёт на берег – метра на четыре выше уровня реки – выше того места, где на камнях оставляет свои следы поток во время паводка.
Попрощались с пилотом, оставив свои координаты, и отправились дальше.
Примерно через три недели, прибыв в аэропорт Иркутска, мы были приятно удивлены, когда по радио объявили благодарность за спасение вертолёта. А когда объявили, что: «В качестве благодарности Аэрофлот принял решение компенсировать всем стоимость билетов Москва – Иркутск и Иркутск – Москва», так и вообще крышу сорвало от радости!
Пикирующий бомбардировщик Ан-2
Северо-Восточная Якутия. Три недели подряд мы не видели людей. Никого кроме себя и бурых медведей. Только пороги и пороги на бурной реке Чибагалах. И вот лодки вышли в могучую реку Индигирка. Широкое русло простирается до горизонта. Через некоторое время в небе над рекой появился самолёт Ан-2 и скрылся за горами. Через десять минут самолёт появился вновь и начал пикировать на нас, буквально черкая колёсами по головам. Впечатление такое, как будто ты стоишь на рельсах, а на тебя полным ходом несётся локомотив. Атака повторялась несколько раз, после чего самолёт удалился.
Через пару дней мы встретили катер с охотниками. Они оказались пилотами. Наш рассказ они восприняли без удивления: «А, это чудило Костик. Он мечтал стать военным лётчиком, но по здоровью не прошел!»
Так получилось, что именно он вывозил нас с маршрута. Горела тайга. На сотни километров стоял лёгкий дым – наподобие тумана. Подождав несколько дней, метеослужба дала добро на полёты.
Самолёт летел почти вслепую. Видимость то улучшалась, то падала. Кукурузник вынырнул из очередного дымового сгустка, и… перед ним открылась отвесная скала, уходящая в небо. Мы попрощались с жизнью, но не Костик. Он резко потянул штурвал, и самолёт сделал практически мёртвую петлю Нестерова, а мы и рюкзаки посыпались в хвост самолёта.
По иронии судьбы лихачество Костика спасло нам жизнь.
Вытрезвитель для лётчиков в Бурятии
Забайкалье, Бурятия, районный центр Багдарин. Наводнение смыло взлётную полосу и мосты на автомобильной дороге в Улан-Удэ – Багдарин. Второй месяц вынужденного безделья. Ничего не ездит и не летает, кроме вертолётов. Пилоты местного авиаотряда и попавшие в «капкан» по воле стихии «иногородние» живут в летчицкой общаге, маются от безделья и бухают.
Мы занимаемся тем же самым. Бродя от скуки вокруг взлётной полосы, которую восстанавливают, наблюдаем такую картину.
Садится вертолёт Ми-8. Но пилоты не выходят. Минут через пятнадцать к вертолёту устремляется топливозаправщик ЗИЛ-131. Наверное, дозаправятся и полетят дальше? Но из кабины машины выходит водитель с коллегой, и начинают извлекать из вертолёта экипаж. Те без посторонней помощи не стоят на ногах. Пилотов по очереди запихивают в кабину бензовоза и отвозят в общагу.
Идём туда (мы уже здесь свои). Холодная комната, в ней ничего нет, кроме голых панцирных кроватей. Пьяных летунов укладывают на холодный метал. Водитель комментирует: «Это у нас лётный вытрезвитель, просто беда, когда подолгу нелётная погода!»
Авиационная бражка
Якутия, село Хонуу. Схожая ситуация – нелётная погода из-за непогоды, которая длится вторую неделю.
Пилоты изнывают от тоски. Занятие одно – резать с утра до вечера в домино в лётном общежитии. Точнее, есть еще одно занятие – пьянствовать, правда, в местной лавке нет ничего спиртного. Но пилоты – люди образованные и находчивые. Кроме того снабжение для них продуктами хорошее: сахар, печенье, конфеты, изюм, мёд, варенье. А что еще надо для изготовления бражки.
…На кухне стоит газовая плита на четыре конфорки, подключенная к газовому баллону. На плите большое корыто – на все четыре конфорки, в котором на маленьком огне круглосуточно бродит сусло из перечисленных продуктов. К ручке корыта привязана на цепи пол-литровая алюминиевая кружка.
Пилоты «забивают «козла». Потом кто-то говорит мудрую мысль: «а не сходить ли нам на кухню?» Все идут на кухню и выпивают по кружке тёплого напитка. И так целый день.
Поздно вечером добавляют в корыто воду и углеводы, перемешивают и идут спать, а наутро уже готов слабоалкогольный напиток.
Что значит быть пилотом на Крайнем Севере
Ситуаций, подобных описанным выше, можно вспомнить много, и негативных и позитивных, такова жизнь. Но всё же быть пилотом в Сибири – тяжелый и изнурительный труд, связанный как с бытовыми условиями, так и со спецификой лётной работы.
Бывает, подлетаешь к какому-то таёжному райцентру, где есть аэропорт и свой авиаотряд, а на окраине - горы обломков летательных аппаратов – вертолётов и самолётов, иногда сплавившихся в сплошную глыбу алюминия. И неподалёку от взлётной полосы – просека – как результат неудачной посадки. И обломки на отвесах соседней горы. И понимаешь, что за каждым обломком трагедия, за каждым обломком чья-то человеческая жизнь. И, как правило, это жизнь пилотов, посвятивших свою жизнь небу на Крайнем Севере. А у них, господа нет катапульт и парашютов!
Если Вам понравилась статья, ставьте класс и подписывайтесь на канал чтобы узнать много интересного
