Рассказ прислан нашим читателем в рамках восьмого сезона акции «Заработай на своей истории о птицах». С 1 по 31 июля 2020 г. бонус составит 3000 рублей. Ссылку на условия акции вы найдете внизу страницы.
Уборка была в разгаре, когда раздался звонок. Выглянула в окно. У калитки топтался Рольф – недавний, но супер общительный сосед из дома напротив. Я обреченно вздохнула.
Лично я «за» дружеские отношения с соседями. Но только без пафоса. Понятно, что берлинцу без общения тяжко, но в испанской прибрежной глуши он очутился по своей воле: пострадал в аварии, ходит плохо, приехал, чтобы поправиться, окрепнуть на морском и горном воздухе. Однако к одиночеству он привыкать не собирался.
А вот мы как раз к нему и стремились. Приехали за здоровьем: покой, тишина, кругом сосны да агавы, с горки до моря хода полчаса. Дом, правда, был маленький, запущенный, на кухне с трудом могли поместиться двое, растрескавшиеся дверцы шкафчиков закрываться не желали от слова совсем…. Назвать подобное хозяйство «виллой в Испании» можно лишь при очень богатом воображении или с чубайсовской наглостью.
Но были и преимущества. Например, отдельный «гостевой» туалет, а главное – во дворе манил голубизной довольно большой бассейн, хотя и с разбитым бортиком. Их ценность стала очевидной в ходе последующих событий.
Впрочем, всё по порядку.
Итак, сняв резиновые перчатки, я вышла из дома.
– Маша – сосед был явно взволнован – Маша, можешь сразу идти к нам?
– Случилось что-то? –забеспокоилась я
– Идем, пожалуйста, ты сама увидишь.
В залитой солнцем комнате на комоде стояла миниатюрная клетка. В углу которой, на жердочке притаился маленький серый комочек. Блеснула черная бусинка глаза. Птенец отвернулся, явно не желая знакомиться.
– Её зовут Брюнхильда, но можно просто Тити. Это девочка, маленькая воробьиха. Хорошенькая, да? Мы решили прочистить камин, затопили, а тут она и выпала из дымохода. Там гнездо было.
Я светски улыбнулась, не совсем понимая цель приглашения. Рольф заметно волновался, в его английском зазвучал рубленый немецкий акцент. Хейди, его жена, в разговоре не участвовала. В их семье все решал муж.
– Понимаешь, мы должны срочно выехать в Германию. А Тити не выдержит 16-17-ти часовой поездки в автомобиле. Ты можешь подержать её у себя до нашего возвращения?
Интонация спасителя Тити возражений не предполагала, однако я всё же решила попробовать.
– Но ты же знаешь, что в конце месяца возвращается мой муж. Он привезет кота. А кот наш страстный и самозабвенный охотник. Боюсь трагического исхода. Ты понимаешь? И вообще – почему ты не обратился к своим соотечественникам? Тут же много немцев живёт. Почему я?
– О! – Рольф откинул голову и потряс сжатыми в кулак руками. – Потому что у тебя, Маша, есть сердце. А у них… Знаешь, что они мне сказали? «Брось его кошке, и вся проблема» О! – тут он выразительно показал кулак предполагаемым соотечественникам...
Рядом с клеткой стоял увесистый пакет с сухим кошачьим кормом.
– Вот её питание – Рольф поднял пакет – Немного размочи, и она с ладони поклюет. Пии, пии – поманил он воробьиху. Та нехотя задвигалась, но есть не стала.
– Сыта, – удовлетворенно отметил воробьихин благодетель. – Видишь, какая она толстенькая? Кушает хорошо, у тебя проблем не будет. Он вопросительно посмотрел на меня.
Деваться было некуда, да и сама идея поднять птенца на кошачьем корме мне понравилась. Ведь таким образом восстанавливалась некоторая историческая справедливость. Ну, а за справедливость мы горой!
Наутро, покормив и напоив сиротку, я отправилась в ближайший зоомагазин. За большой клеткой и за консультацией специалиста по уходу и кормежке. Интернета в это время ещё не было и поиск необходимой информации требовал определенных усилий и затрат.
– Только живыми червячками, мушками! Никаких сухих кормов, если хотите вырастить здоровую птицу! – безапелляционный тон молодой, но отлично подготовленной продавщицы напомнил посещение детской консультации в далекие советские времена. Там начинающим мамашам выдавали такие же четкие указания, которые следовало неукоснительно выполнять.
Где же мне червячков-то взять, здесь ведь не земля, а затвердевшая глина? Трава грубая, ржавая. Жухнет, не успев вырасти, кругом камни, сосновые иголки и колючки всякие…
– И ещё, – завершила свой инструктаж глазастая менеджер по продажам.
– Птенец должен ежедневно получать свежие почки. Желательно с молодых побегов. Траву на полу клетки надо менять ежедневно, а воду для питья несколько раз в день. Пакет брать будете или так понесёте?
В магазине «Всё для рыбака и охотника», куда я направилась в надежде запастись свежими червяками, меня обвели недоуменным взглядом. «Какой такой мотыль? А-а, живые черви… Дама, у нас рыбаки на промысел ходят с сетями, а вы про каких-то червей спрашиваете…»
Тити встретила меня молча, укоризненно глядя на мои суетливые приготовления пюре из кошачьего корма. Решила покормить птенца в старой клетке, а потом, сытого и сонного, пересадить в новое, застланное молодыми виноградными листьями просторное жилище.
Горячий комочек моих намерений не понял и попытался вырваться из моего кулака, выпростал крылышко – и тут я увидела червяков! Оголившееся тельце нежного розового цвета было буквально изъедено гадкой копошившейся массой – птичьими блохами и их личинками. Бедняжка! Ну сейчас я тебе помогу.
Налив воды в тазик, опустила туда птичку, стараясь держать головку в темных мокрых перышках высоко над водой. Тити крепко вцепилась коготками в мой палец, но не пыталась вырваться. С каким наслаждением трепыхался в воде воробушек! Как же мне это раньше в голову не пришло – ведь воробьи так любят плескаться в лужах или в придорожной пыли, они так чистят себя и избавляются от паразитов…
С этого дня хлопоты по дому отодвинулись на второй план. Главное – накормить, искупать и занять Тити, которая очень быстро привыкла к своему имени и отвечала задорным чириканьем на все мои мантры. «Где моя хорошая птичка, где умница Тити? Кто там в домике сидит, кто перышки чистит» И т.д., и т.п.…
Надо сказать, что польза от общения была обоюдной. Тити становилась всё оживлённее и веселее, а я – спокойнее и умиротворённее. Жизненные проблемы как-то поблекли, хотелось думать о возвышенном, о непознаваемом. Как не восторгаться, если в природе прекрасно всё.
Даже, прошу прощения, анус маленькой Тити имел форму знаменитой «Антверпенской розы» – классического варианта огранки бриллианта. Правда, эта «розочка» не сверкала, так как миниатюрное отверстие была обтянуто нежной шоколадной кожицей, однако его безукоризненные очертания вызывали в памяти творения гениального Леонардо да Винчи.
Нашла своё решение и проблема кормёжки, хотя оно было непростым.
Представьте себе такую картину. На каменном бортике бассейна сидит, спустив ноги в воду, вполне себе солидная дама в соломенной шляпе, в темных очках и с сачком в руках. Покачиваясь и напевая речитативом явно обращенные к кому-то невидимому тексты (типа песнопений погонщиков северных собак), она медленно водит сачком по воде, время от времени выдергивая его из бассейна и, зажав в кулачке сетку, бежит в дом.
«Твить, твить» – возбужденно приветствует свою кормилицу Тити, вприпрыжку спешащая к дверце клетки. Прицелившись, она ловко склёвывает с протянутого пинцета трепещущуюся мушку или жучка. Тут уж как повезёт. Твить, твить», воробьихины позывки звучат всё требовательнее, подлёток растёт, ей мало редких жучков и мотыльков, доверчиво опускающихся на воду. «Ну подожди немного, болтушка, сейчас ещё наловлю», улыбается ей кормилица.
Мимо проходила пара курортников, совершавшая предписанный ежедневный моцион по прибрежному холму. Услышав незнакомую речь, женщина приостановилась и заглянула через ограду. На краю бассейна сидела одетая особа и пыталась что-то выловить из воды. При этом она увлеченно разговаривала сама с собой, так как вокруг никого не было.
– Бедняжка, – сочувственно вздохнула курортница, заботливо поправив лежащую на плече руку мужа. – И ведь не старая ещё, а Альцгеймер налицо. Улыбается, сама с собой разговаривает. Разве можно человека в таком состоянии у воды оставлять? Надеюсь, что за ней кто-то присматривает…
Так прошла неделя. Пушистый комочек увеличился в размере, разговорился и, судя по всему, был доволен жизнью. Вдоволь наплескавшись в старой суповой миске, Тити тщательно прихорашивалась и засыпала в углу на жердочке, уютно спрятав головку под крылышко – чистое, цвета серого бархата, под которым и следа не осталось от птичьих блох. Она даже посапывала как набегавшийся и забывшийся в дневном сне ребенок – или мне так казалось?
Словом, режим самоизоляции по принципу «всё включено» Тити-Брюнхильду вполне устраивал. Меня – нет. Объясняю почему.
Я (почти) по доброй воле взяла на передержку свободную местную птицу. Не декоративного попугайчика или нежную канарейку, а вольного, самостоятельного и дерзкого воробья, который живет в стае, любит поскандалить, подраться и даже подразнить кошек. Поэтому моей прямой обязанностью было не только выкормить птенца, но и подготовить его к взрослой жизни. Короче, птицу надо было научить летать. Но как?
В доме выпускать, вернее выманивать из клетки разжиревшую Тити, было неосмотрительно. Забьется куда-нибудь и не найдёшь. Требовалось отдельное защищенное помещение.
Вот ведь недаром второй туалет считается преимуществом! Полигон для летной практики был найден.
Подготовка помещения требовала определенных усилий. На окно натянула плотную сетку, приклеила к стенам срезанные ветки кустарника, не пожалела даже молодых побегов абрикосового дерева. На полу и на крышку унитаза набросала листьев и сосновых шишек. Тоненькая струйка воды из крана еле слышно журчала в поставленный в раковину тазик, имитируя звук фонтана в райских садах. Получилось даже уютно. Во всяком случае, я бы на месте Тити была довольна. В углу затаился сачок. Так, на всякий случай.
Как я и предполагала, Тити выходить из клетки отказалась. Однако долгие уговоры – ну не травмировать же девушку грубым захватом! – и маячащий на зубочистке кусочек сала возымели желаемое действие. Вприскочку воробьиха выбралась из клетки. Сделав усилие, опустилась на край раковины и стала осматривать помещение, не выказывая ни малейшего желания двигаться. Не говоря уже о полётах.
Моему терпению пришёл конец. Вооружившись прутиком, я подтолкнула птичку, и она наконец взлетела. И тогда я поняла, почему изначально её назвали Брюнхильдой, именем мифической валькирии, мощной и массивной Амазонки.
Под потолком туалета летал не воробей. В воздухе парил какой-то надсадно дышащий миниатюрный индюк. Трепещущие веерообразные крылышки едва удерживали кубышку тела. Но я была непреклонна. Тити предстояло на собственном опыте постичь мудрость гениального грека: «Движение – это жизнь, а жизнь – это движение!».
Дальнейшие события раскрывают смысл уже безымянной народной мудрости – «Терпение и труд всё перетрут». Последствия двух-трех лётных тренировок ежедневно превзошли все ожидания. Теперь, попав в свой тренировочный полигон, Тити без принуждения выпрыгивала из клетки и легко взмывала ввысь. Я бы даже сказала, грациозно взмывала.
Нет, всё-таки недаром гуру всех мастей призывают соблюдать режим и следить за правильным питанием! Биопродукты, отход ко сну после захода солнца, фитнес-полёты, купание в холодной воде дали потрясающий результат.
Бывшего неуклюжего подлётка стало трудно узнать. Теперь это была ладная, ухоженная молодая птичья девушка с задорно торчащим коротким хвостиком, и «плотно набитым пером охристого цвета». Точеная головка, умные блестящие глазки, резвость и мягкость в движениях. Лебедь, а не воробей!
Кто бы мог остаться равнодушным к такой красоте? Число желающих познакомиться росло с каждым днем. Рассевшись на бородавках старого кактуса, похожего на сдвинутые в угол лопаты, целый выводок сородичей Тити наперебой старался привлечь её внимание.
В беспорядочной какофонии чириканья и посвистываний солировали двое. Их лихие выкрики то и дело сопровождались взаимными наскоками, мгновенно перерастающими в активные стычки по принципу «а ты кто такой?».
Тити не сводила с них глаз, слушала благосклонно, временами отвечая нежным «чип-чип». Да-а, «некоторые любят погорячее». Видимо, Тити, как урожденной испанке, нравились парни нахрапистые, умеющие добиваться своего.
Так продолжалась наша идиллия. Впервые я почувствовала вкус полноценного отдыха. Думать о будущем не хотелось, пришло понимание мира художников-примитивистов. Тепло, тихо, расслаблено, вокруг полудикая природа, любящие родственники и интересная работа взяли паузу.
Реальность напоминала сладкий послеобеденный сон. Утром, сняв с клетки платок и устелив дно только что сорванными листьями дикого винограда, я выносила её на террасу. Между прутьями решетки втыкала ветки, чтобы Тити, в ожидании завтрака, занималась делом, выковыривала почки. Ставила клетку в тень, но высоко, с хорошим обзором.
Сама спускалась в бассейн, дабы совместить приятное (плавание) с полезным (ловлю зазевавшихся на воде мушек). «Как ты там, моя красавица? Моя хорошая птичка, Тити куколка, скоро кушать будешь» – сладким речитативом выводила невидимая с улицы пловчиха. С террасы в ответ доносились протяжные присвисты, в переводе с воробьиного означающие, скорее всего «Ты там не отвлекайся. Давай лови мошек и поднимайся, завтракать пора».
Вот и эта ночь была теплой, безветренной, вода напоминала парное молоко. Ныряла, бурно отфыркивалась, долго прыгала на одной ноге, пытаясь избавиться от попавшей в ухо воды. И не заметила наступившей тишины. Вытерлась насухо и, подхватив сачок с мушками, взбежала на террасу.
– Сейчас, сейчас, моя хоро….
Что это? К горлу подкатил комок, перехватило дыхание. Клетка была пуста. Где же Тити? Сердце у меня ухнуло и провалилось куда-то вглубь. Куда она могла деться? Кто мог её похитить? Коты на участке не появлялись, чайки в горы не залетали. Правда, как-то раз вдали пролетел коршун, неужели этот мерзавец осмелился залететь в дом?
«Тити! Тити!». Но клетка стояла ровно, дверца закрыта, и никаких следов борьбы! На полу ни перышка, ни листика, ни капелек крови. «Тити! Тити!». Обшарила весь дом, обежала участок – птицы нигде не было.
Отчаявшись, я присела на камень и подняла голову. Раскидистая пиния, охорашиваясь, беззвучно теряла сухие иголки. Застывший у забора мощный кактус горделиво, как городской сумасшедший, демонстрировал свои бородавки.
Но почему так тихо? Где же птицы? Где этот шумный беспорядочный воробьиный табор, чьему непрекращающемуся гомону с явным удовольствием внимала моя попрыгунья?
Если бы в этот момент заглянула во двор та случайная курортница, которая заподозрила душевное расстройство у тамошней обитательницы, она бы окончательно утвердилась в своих догадках.
Дама сидела на камне, некрасиво раскорячившись и сжав руками голову. Рядом валялся рыболовный сачок. Женщина раскачивалась из стороны в сторону, временами постукивая себя по темечку и нараспев что-то скорбно причитая на иностранном – для жительницы Испании – языке.
«Вот дура-то, дура какая! Зачем же я такую толстую ветку в клетку засунула, да ещё и специально прутья раздвинула? А тут этот воробьиный Казанова и нарисовался! Он, а то и двое их было, Тити и выманили! Похитили! А как ей там будет? Она ведь совсем молоденькая, домашняя»…
Словом, говорила я те же слова, которые скажет любая мать/бабушка, чья любимая дочь/внучка, поддавшись уговорам коварного соблазнителя, сбежала с ним из дома.
Хотя, с другой стороны, может, действительно время пришло для Тити начать взрослую, свободную и полную опасностей жизнь? По своим правилам, среди своих сородичей? Разве не так задумала Природа? Разве есть что-то выше её законов?
А человек никакой не царь Природы, а просто один из составляющих её элементов – я же сама в этом всегда других убеждала! И нечего всем и вся диктовать свои человеческие установки! Всё верно. Но знали бы вы, сколько раз я вглядывалась в пролетающих воробьёв – не Тити ли это вернулась?
Прошло время. Наступала зима (по погоде здешняя зима похожа на начало октября в среднерусской полосе). На бассейн натянули покрытие, дверь на террасу закрывали плотно, чтобы не дуло. Пожилой серый кот предпочитал проводить дни на домашнем диване, а не в плетеном кресле на террасе. И вот как-то утром меня разбудил трескучий птичий гомон.
Выйдя в общую комнату, я увидела, что кот сидит у стеклянной двери, не спуская немигающего взгляда с неожиданных пришельцев. На ограде террасы, на старом столе, на ветках сидевшего в кадке розового куста разместилась многочисленная воробьиная стая!
Они трещали, посвистывали и издавали ещё какие-то трескучие и сиплые звуки. Подпрыгивали, подталкивая друг друга, с наскока перемещались с места на место. При этом они смотрели прямо на меня, и в их взглядах читался однозначный призыв: «Есть давай!».
Когда, заперев кота, я вышла во двор с тарелкой гречневой каши и мелко порубленном кусочком хамона – ну гости же пожаловали, муж поймет, не пожадничает – ко мне почти вплотную подлетела осанистая воробьиха в сопровождения трёх молоденьких птенцов.
«Твить, твить» просвистела она, и я узнала Тити! Моя беглянка прилетела повидаться, привела своих детей! Ну, соответственно, и клан родственников. Это же Юг, тут иначе не бывает, такая ментальность...
«Видишь, у меня всё хорошо. Смотри, какие дети красивые. Я тебя не забыла, всем рассказала, как ты меня выходила. Мы теперь часто прилетать будем, не скучай! Слушай, а черешня у тебя не растет? Мои дети и племянники очень эти ягоды любят».
Что было дальше? Прилетать стали часто. Кушают с аппетитом. Заодно удобряют вяло растущий газон. Стареющий кот смотрит на них через стекло и мелко трясёт челюстью. Пугает и предупреждает, что нападёт. А может, у него просто нервный тик, ведь «видит око, да зуб неймёт».
Пришельцы дефилируют перед самым носом, да ещё и в кошачью миску с водой залезают. «Нет, ну какой всё-таки нахальный и бесцеремонный народ эти воробьи!» – возмущенно рассуждает кот. – «Никак не могу понять, почему хозяйка ими так откровенно любуется?»
Автор Наталия Потапова
Вы нам очень поможете, если поделитесь статьей в соцсетях и поставите лайк. Спасибо вам за это.
Любите животных? Посетите наш второй канал «Зверски интересно».
Если хотите поучаствовать в акции, читайте условия здесь.